Согласно предварительным данным Росстата, постоянное население России на 1 января 2020 года составило 146 миллионов 745,1 тысячи человек. По сравнению с началом 2018 года оно сократилось на 0,02% (35 622 тысячи человек). Кому-то эта цифра вполне может показаться несерьезной, однако за этой несерьезностью скрывается, пожалуй, самый серьезный вызов для будущего страны. Во-первых, в дальнейшем эта предварительная оценка вполне может быть пересмотрена официальными статистами в сторону увеличения, как это уже бывало. Во-вторых, сокращение населения фиксируется уже второй год подряд. В-третьих, миграционные потоки уже не в состоянии компенсировать стране естественную убыль населения. В-четвертых, тот самый Росстат, который делает все возможное и невозможное для подслащивания горьких пилюль неутешительной по всем фронтам государственной статистики, прогнозирует, что вплоть до 2026 года количество жителей России будет убывать по нарастающей. Тогда население нашей страны, предполагают в ведомстве, сократится аж на 583,5 тысячи человек, а коэффициент рождаемости уменьшится с нынешнего 1,5 до 1,42. Для того чтобы выбраться из «демографической ловушки», Кремль планирует поднять коэффициент рождаемости к 2024 году до уровня 1,7. Для приближения к цели президент Владимир Путин объявил о продлении программы материнского капитала, старте выплат за рождение первого ребенка в семье и прочих стимулирующих мерах. Однако даже проправительственные эксперты сомневаются в их действенности. Так, директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева на основе изучения демографических прогнозов приходит к выводу, что в ближайшие 20 лет остановить тренд на убыль населения России не удастся. «СП» поинтересовалась у своих экспертов — а что же будет с нашей многострадальной пенсионной системой, построенной на солидарном принципе финансирования, если в ближайшие два десятка лет не то, что увеличение, но даже и сохранение в нынешних объемах притока новых работников на рынок труда не представляется возможным? — Рождаемость в стране, действительно, уже не обеспечивает уровень даже простого воспроизводства населения. Следует признать, что наша лодка уже тонет, — считает руководитель Центра институтов социально-экономического развития Института экономики РАН, экономист Николай Ахапкин. В этих условиях, полагает эксперт, единственным реальным способом наполнения бюджета Пенсионного фонда России (ПФР), имеющим долгосрочный характер, является, как ни банально это прозвучит, повышение уровня доходов населения и рост заработной платы. Но как же тогда внушительные трансферты из федерального бюджета? — То, что получает ПФР через эти действительно огромные дотации, — объяснил Николай Ахапкин, — в конечном итоге создают сами люди. Поэтому ответ, пусть это и общее место, очевиден: пока у нас экономика не будет действительно развиваться, пока экономический рост не будет куда более высоким, чем сейчас, рассчитывать на существенное увеличение размеров ПФР и, соответственно, выплат пенсионерам не приходится. «СП»: — А вот государство нас уверяет, что использует возможности бюджета для повышения благосостояния наших стариков на всю, как говорится, катушку… — Те бюджетные возможности, которые есть для пополнения бюджета, на мой взгляд, могли бы использоваться куда более эффективно. Все-таки за счет усилий государства по перераспределению доходов вполне можно было бы поднять пенсионные выплаты людям, пусть даже и не капитально, но более ощутимо. «СП»: — Так вроде поднимают же. Вот, например, с нынешнего января подняли на 6,6% страховые пенсии по старости неработающим пенсионерам. С 1 апреля должны и социальные пенсии поднять. Сплошные достижения и прорывы. — Выдавать за какое-то там достижение то повышение средних пенсий, которое анонсировалось в прошлом году, мне кажется, не стоит. Этого слишком уж мало. «СП»: — А как сильно должно подняться благосостояние населения, чтобы имеющийся баланс ПФР не был нарушен? Как высоко для этого должна подняться зарплата? Или, возможно, должен быть изменен налоговый режим? — На горизонте последних 4−5 лет рост уровня доходов населения с учетом статистической погрешности находится на нулевом уровне. Конечно, с методикой подсчета можно поиграть, но динамика потребительского спроса все очень хорошо показывает. Что касается заработных плат, то их рост, конечно, есть, но та статистика, которая нам это демонстрирует, во-первых, не лишена методологических проблем, а, во-вторых, она не охватывает все занятое население. Причем тех, кто оказался за ее бортом — миллионы, десятки миллионов. У нас по-прежнему значительная часть людей выплачивает соответствующие взносы либо в очень ограниченном формате, либо вообще их не платит. Однако я говорю не о том, чтобы все здесь ужесточать и ужесточать. Проблема состоит в острой необходимости мощной генерации новых рабочих мест, благодаря которым создавалась бы, говоря языком Международной организации труда, устойчивая занятость. Причем с высоким уровнем оплаты труда. Вот о чем надо говорить, прежде всего, а не о каких-то конкретных процентах повышения размера заработка. «СП»: — Но все-таки государство могло бы со своих бюджетных сверхдоходов выделить парочку другую триллионов хотя бы на повышение зарплат. Чтобы людям было на что дожидаться создания этих самых новых рабочих мест… — Государство, безусловно, может прямо и непосредственно влиять на уровень зарплаты бюджетников. Вполне понятно, что есть очень большие резервы для увеличения зарплат и в медицине, и в образовании, и в других сферах. Прежде всего, для выравнивания этих показателей по регионам России, прекрасно же известно, насколько различается зарплата врача или учителя в Москве и в других областях страны. Что касается бизнеса, то здесь все зависит только от экономического роста. Думаю, мы все же выполним набившую уже оскомину, тем не менее, очень актуальную задачу по выходу на уровень развития экономики выше мировых. Если уровень экономического роста составит хотя бы 3%-4% ВВП в год, это уже обеспечит постепенное и органическое увеличение зарплат, большую устойчивость предприятий и, как следствие, доходных статей бюджета. Других путей тут нет, никаких волшебных палочек не существует. «СП»: — Правительству Медведева не удалось, к сожалению, хотя бы шаг сделать в направлении повышения темпов экономического роста. Но что будет, если и новые министры не справятся с поставленной задачей? Пенсионной системе России следует ждать новых, людоедских реформ? — Тогда, увы, ситуация будет очень тяжелой. В этом случае сократятся поступления в бюджет, государству придется поступать так, как оно уже поступало раньше. В первую очередь будут сокращены так называемые незащищенные бюджетные статьи расходов. Потом, увы, начнут подбираться к решениям, которые противоречат законам. Например, могут отказаться от индексации пенсий. «СП»: — А как же грядущие изменения в Конституцию? Сам президент предлагает черным по белому закрепить в основном законе страны право пожилых на индексацию пенсий. — Я лично с большой опаской отношусь к решению о включении момента индексации пенсий в Конституцию. Потому что действия правительства — это одно, но нужно очень четко понимать, что при тех международных экономических отношениях, в которых мы живем, нельзя исключать вероятность очень серьезного глобального экономического кризиса. Он может возникнуть очень быстро, учитывая известные проблемы развитых экономик мира. «СП»: — Так не на этот ли случай наша страна, годами складывала нефтяные и газовые копеечки в «подушку безопасности» в виде Фонда национального благосостояния? Кризис — самое время, чтобы пустить в дело наши многотриллионные запасы. — Должен сказать, что надежды на эту подушку безопасности иллюзорны. Если ее использовать для поддержания курса национальной валюты или выполнения социальных обязательств дольше двух-трех месяцев, она не поможет. И придется, как это уже бывало, государству идти по пути еще более глубокого залезания в карман граждан. «СП»: — А может оно тогда задуматься об очередном повышении пенсионного возраста? — Теоретически, конечно, такое опять же исключать нельзя, но, на мой взгляд, на это едва ли решатся. И возможные последствия этого шага достаточно очевидны для всех, и опыт других государств показывает, что это не выход. Ведь не только у России были планы по повышению пенсионного возраста, однако многие к настоящему моменту предпочли отказаться от них. Например, хорошо известно, как с этим обстоят дела во Франции. Польша также отказалась от подобных планов, другие страны заморозили подобные намерения. Движение в этом направлении означает создание запредельного очага социальной напряженности. Новости пенсионной системы: Депутат госдумы рассказал, чего ждать от нового главы ПФР Проблемы пенсионной системы: Пенсионная реформа и нищета за 30 лет убьют 15 миллионов россиян