Вообще-то новости такого рода, как представляется, приличнее всего озвучивать под гром литавр и грохот барабанов полкового оркестра: «В Вооруженных силах… в голосовании (по предложенным президентом поправкам к Конституции РФ — „СП“) традиционно приняли самое активное участие… более 1,5 миллиона человек. Явка составила 99,991%, по нашим подсчетам». Вечером 1 июля, когда избирательные участки в европейской части страны готовились к закрытию, эту потрясающую, по большому счету, новость доложил общественности замминистра обороны — начальник Главного военно-политического управления ВС РФ генерал-полковник Андрей Картаполов. Хотя, мне кажется, генералу Картополову даже и этого сообщать стране было вовсе необязательно. Она, и не к такому давно привычная страна, и так, убежден, не сомневалась, что если в процессе голосования кто и переплюнет Чечню в ее неизменном для Кремля оглушительном «За!», то только армия и флот. Поскольку только в армии и на флоте все передвижения совершаются строем. Хоть в баню, хоть в столовую, хоть на избирательный участок. Лично у меня горячий интерес вызвало единственное: кто те 00,009% отщепенцев в погонах, которые, исходя из статистики ГлавПУРа, решились проигнорировать исполнение гражданского долга? Быть может — кто как раз в дни сильно продленного голосования лежал на операционных столах в госпиталях и в их же реанимациях? Или личный состав двух оставшихся в наших Вооруженных силах «дизелей» — отдельных дисциплинарных батальонов (поселок Мулино в Нижегородской области и поселок Читак-35 в Читинской), куда военные суды отправляют из обычных казарм совсем уж отъявленных негодяев? Хотя — нет. В дисбатах тоже есть командиры. И им, и без того угодившим на свои беспокойные должности как кур в ощип, тоже ни к чему дополнительные неприятности по службе. Если хорошенько подумать — в дисбатах к избирательным урнам с рассветом самыми первыми наверняка прибежали все 100% осужденного личного состава. Иначе как хотя бы надеяться на «условно-досрочное»? К слову — про хождения строем на избирательные участки. Даже не сомневаюсь, что одно только предположение такого рода в том же ГлавПУРе будет сочтено за возмутительное святотатство со стороны «Свободной прессы». Мол, не было такого и быть не могло. Дескать, никто военнослужащих к голосованию никогда не принуждает. Сами, едва продрав глаза, ранним утром массово рвутся исполнять гражданский долг. Конечно — рвутся. Я и сам как-то рвался. Правда, в советское еще время. Но ведь и многие традиции нынешнего, возрожденного при Шойгу ГлавПУРа закладывались еще в те времена. Не так ли? Поэтому: «Плавали, знаем». В конкретно моем случае дело было так. Нас, курсантов четвертого курса корабельного факультета Черноморского высшего военно-морского училища имени Нахимова летом 1975 года направили на практику на большой противолодочный корабль «Николаев», которым командовал капитан 2 ранга Юрий Ламзин. Стоял «Николаев» на 12-м причале в Севастополе и заканчивал приготовления к боевой службе в Средиземное море. Выход из главной базы был назначен на понедельник. Потому что в воскресенье — как раз голосование по выборам в Верховный Совет СССР. Если кто не помнит — с демократией в первом в мире государстве рабочих и крестьян было лучше всех в мире. Никого к урнам с бюллетенями и тогда тоже не гнали — ни Боже мой! Сами шли. И военные — в первых рядах. Судя по отчетам — второпях сбивая с ног друг друга. Но для надежности на флоте этот процесс, конечно, требовал железной организации со стороны политорганов. Конкретно на «Николаеве» это выглядело так. Нас, три десятка курсантов, размещенных в одном из самых необжитых кубриков, накануне дня голосования собрал замполит корабля. И произнес приблизительно такую речь: «Дорогие товарищи, про завтрашнее голосование все помнят? Брать бюллетень или нет — дело, понятно, ваше. В нашей советской стране никто принуждать не станет к выполнению гражданского долга. Не сомневаюсь, что вы и так — в едином порыве в кают-компанию, где у нас избирательный участок. Только вот есть тут одна особенность. По традиции все корабли 30-й дивизии на любых выборах соревнуются: кто первый доложит в политотдел, что на нем голосование полностью завершено! Поэтому просьба — не подводить славный экипаж. Желательно сразу после подъема — к избирательным урнам. А уж потом чистить зубы и умываться». Кто-то, помнится, решился съехидничать: «А в туалет по пути на избирательный участок зайти можно?». Глупое замечание не было удостоено ответом. Утро в кубрике началось не как обычно по воскресеньям — в семь утра. Проснулись мы оттого, что примерно без четверти шесть динамики общекорабельной трансляции без всякого предупреждения заревели что-то вроде: «Широка страна моя родная!». Закрывать уши подушками было бесполезно. Кто-то из особо невыспавшихся простонал: «Ребята, давайте прямо сейчас сходим в кают-компанию. Если быстренько отголосуем — динамики, наверное, замполит вырубит. И можно будет еще хотя бы полчасика поспать». Это всем показалось разумным. Мимо умывальника, нащупывая во внутренних карманах личные документы, потащились к урне, у которой весь остальной экипаж выстроился, кажется, задолго до восхода солнца. Когда гражданский долг каждым был спущен в урну вместе с бюллетенем, мы узнали, что «Николаев» по телефону просигнализировал в политотдел на Минную стенку о полном и безоговорочном завершении голосования где-то в 6.20. Но, увы, проиграл в общедивизионной гонке. Потому что в лидеры вырвались другие корабли, рангом поменьше. На которых меньше экипажи, а, стало быть, — короче и очереди к урнам. Поэтому там уложились минут в 10−15. В нынешнем ГлавПУРе могут, понятное дело, заявить, что это — осужденное временем и Кремлем советское прошлое. А сейчас все совершенно иначе. Что касается волшебных 99,991%, то они, скажут нам, возникли только и исключительно в результате потрясающего уровня воспитательной работы среди высокосознательного личного состава армии и флота. Естественно, никто и никогда не сможет этого опровергнуть. Хотя сомнения, конечно, могут затаиться у каждого. Например, если почитать, что в социальных сетях в сравнительно недавнее время писали о прежних голосованиях военнослужащих на открытых избирательных участках. Вот, например, что наблюдал некий Станислав Шевченко, член комиссии с правом совещательного голоса на довыборах в Госдуму 10 марта 2013 года на УИК № 849 на территории Шиловского военного полигона (Новосибирская область). Он тогда написал: «Солдат пригоняют партиями, с каждой партией сопровождающий офицер. У офицера список. Солдат достаточно грубо выстраивают колоннами и сортируют по алфавиту — так удобнее их искать в списках. С разных столиков кричат: «Кто на А, на Б, на В? Желающие проголосовать есть?». «Желающие» идут в кабинки. Офицеры переговариваются между собой: «Кто не пришел — накажу». Некий майор смотрит на нас и с улыбкой спрашивает: «А звонить можно тут?». Я улыбаюсь в ответ, показывая, что оценил шутку. А шутник достает телефон и на полном серьезе и в полный голос: «Михалыч — не пришло трое моих и трое твоих». И начинает диктовать фамилии. А ведь действительно — накажет. Тут не нужны карусели. Не нужны вбросы, приписки и прочие махинации. Весь процесс голосования в армии — один сплошной, управляемый вброс. Пытаюсь общаться с бойцами. Ребята простодушно сообщают, что никого из этих кандидатов знать не знают и знать не хотят. Спрашиваю: «Говорили за кого голосовать?». Отведя глаза в сторону, отвечают: «Нет». А через несколько минут наблюдаю, как вышедший из кабинки солдат задает члену УИК вопрос: «Я все правильно отметил?». Согласен — это тоже было не вчера, а семь лет назад. Но министром обороны и тогда, и сейчас — Сергей Кужугетович. С чего бы ему в 2020-м менять давно укоренившийся порядок, который отличные результаты приносит Кремлю столь же регулярно, как курочка-рекордистка — свежие яички хозяину? Кстати — еще пару слов как раз о Сергее Кужугетовиче и о его понимании демократической сути голосования. 30 июня, менее, чем за сутки до решающего для президентских поправок в Конституцию дня, генерал армии Шойгу в Министерстве обороны проводил селекторное совещание. Говорили, как водится, о многом. Но поправки, видимо, были для генералов основной темой. Поэтому уже во вторник глава военного ведомства победно отметил: «На сегодняшний день проголосовало более 90% всех категорий военного электората». Что, согласитесь, вполне коррелировалось с теми 99,991%, о которых считанные часы спустя доложил его подчиненный генерал Картополов. И все бы ничего. Но, поясняя, кто именно в Вооруженных силах ко вторнику уже воспользовался своим правом досрочного голосования, Шойгу на селекторном совещании заявил, что проголосовали «военнослужащие, члены их семей, гражданский персонал, ветераны Вооруженных сил, численность которых составляет около одного миллиона человек (956 тыс. 206 человек)». Скажите: Шойгу у нас волшебник, маг или шаман? Каким образом еще 30 июня он узнал, в каком количестве к началу селекторного совещания поторопились прийти к урнам военные пенсионеры? Которые, как известно, практически повсюду голосуют в России не в кают-компаниях, а на вполне открытых избирательных участках в многомиллионной толпе прочих граждан России? При том, что во всем известных избирательных списках — содержатся только ФИО, паспортные данные и домашний адрес. Но ни слова — про то, где и от какого ведомства имярек получает пенсию? Получается — министр обороны в России, как минимум, человек невиданной интуиции. А уж к тому же волшебник, маг или шаман — это уж как вам больше нравится. Главное — умница Шойгу никогда не ошибается в политических прогнозах. Возможно, поэтому и является на сегодня самым главным правительственным «долгожителем» в нашей стране. Конституция «Стратегия гениальна»: СМИ Швеции сообщают о полном триумфе Путина Мишустин оценил итоги голосования по поправкам Памфилова прокомментировала отказ НАО поддержать поправки В Кремле назвали голосование триумфальным референдумом о поддержке Путина (101)