Обвал цен на нефть, который произошел в марте после срыва соглашения ОПЕК , больно бьет не только по российской экономике, но и по стране, которую называют одним из инициаторов разгоревшейся ценовой войны — Саудовской Аравии. Вопрос о том, у кого больший запас прочности и кто сможет выйти из периода низких цен победителем остаются актуальным. Издание «Взгляд», проанализировав события последних полутора месяцев, пришло к выводу, что в нефтяной войне проигрывает не Россия, а Саудовская Аравия, так как королевству приходится нести серьезные экономические потери. Однако с этим мнением согласны далеко не все. Как пишет «Взгляд», экономика Саудовской Аравии находится в катастрофическом состоянии. Доходы от продажи энергоресурсов упали почти на 25% — до 34 миллиардов долларов. В результате бюджетные расходы государства превысили доходную часть, в связи с чем властям пришлось перейти на режим жесткой экономии и изыскания дополнительных средств. В частности, в три раза до 15% был повышен налог на добавленную стоимость, были отменены выплаты пособия прожиточного минимума для госслужащих и военных в размере 266 долларов в месяц. Также была свернута программа глобальной стратегии Vision 2030 по радикальному реформированию экономики и отвязке ее от нефти. С другой стороны, тот же НДС был повышен в России с 18 до 20% еще с 1 января 2019 года, и до сих пор выше саудовского на 5%. Ну а уж о выплатах «надбавки за дороговизну жизни» в размере 20 тысяч рублей у нас и речи не шло. Проблема Саудовской Аравии в том, что ее бюджет по-прежнему формируется за счет доходов от нефти на 90%, а не на 70%. В России нефтегазовые доходы не превышают половину доходной части бюджета, что дает ей немного больше возможностей для маневров. Кроме того, Бюджет саудитов верстается при цене на нефть в 70−80 долларов за баррель, тогда как у России — при 40−45 долларах. Еще один фактор, который издание приводит, как свидетельство поражения Саудовской Аравии, заключается в том, что страна потратила уже 27 млрд долларов на поддержку экономики. Треть суммы пошла на текущие нужды, треть — на оказание поддержки банкам, и еще треть — на компенсацию оттока капитала. Точные российские затраты на поддержку экономики неизвестны, но по оценкам экспертов, три пакета мер, объявленные президентом, тянут примерно на 4 триллиона рублей или 57 млрд. долларов. То, что Саудовская Аравия несет потери в ценовой нефтяной войне, несомненно. Но и Россия, особенно на фоне пандемии коронавируса, сложно назвать победителем. — Нельзя сказать, что Саудовская Аравия терпит поражение в нефтяной войне, — считает аналитик по товарным рынкам «Открытие Брокер» Оксана Лукичева. — Во-первых, это не война, а разбалансировка рынка по причинам, в основном, не зависящим от производителей. Во-вторых, победителей в этой ситуации пока не намечается. Страдают все, хотя в разной степени. Саудовская Аравия изначально имела более шаткую позицию, чем Россия, хотя считается довольно богатым государством. Однако когда доходы зависят только от продажи одного вида сырья, а военные силы подчинены иностранному государству, сложно пережить тяжелые времена без жестких мер. Россия пока находится в более выигрышной позиции, но долгосрочно ситуация с сокращением добычи нефти угрожает потерей части добычи и доли рынка, так как в силу природных условий для нас регулирование объемов более опасно. Полагаю, что к июню ситуация на рынке прояснится и возможно улучшится настолько, что сокращать добычу до оговоренных значений не придется. В остальном накопленные резервы пока спасают положение внутри страны. Глава «Союза предпринимателей и арендаторов России» Андрей Бунич считает, что хотя у России есть ряд преимуществ, пить условное шампанское еще рано, так как к концу года у нас может быть столько проблем, что нам нужно будет задуматься не о победе, а об элементарном выживании. — Сложно сказать, кто несет большие потери. На сей раз у нас были плюсы по сравнению с ситуацией 2014 года. Когда в тот раз Саудовская Аравия анонсировала снижение нефтяных цен и начала ценовую войну, у нее были накоплены очень большие резервы. Несмотря на это, королевство не смогло полностью реализовать свою стратегию, и к 2016 году ему пришлось идти на договоренности. Сланцевую добычу в США также не удалось подавить, что привело к нынешним событиям. Сейчас золотовалютных резервов, наоборот, больше у нас. Еще один фактор в нашу пользу — это долги. С 2014 года мы выплачивали свои внешние задолженности, которые доходили до 750 млрд. долларов. За это время мы вернули большие объемы, и теперь наши резервы покрывают все долги, тогда как в 2014 году мы были в минусе на 300 миллиардов долл. Третье наше преимущество — возможность девальвировать свою валюту. Саудовская Аравия этого сделать не может, поскольку их риал полностью привязан к курсу доллара, и они не могут провести девальвацию, что сужает их маневренность в экономической политике. Так что в целом к нынешней ценовой войне мы подошли в лучшем состоянии, чем в 2014. Но имея эти плюсы, мы не застрахованы от неприятностей. «СП»: — Каких именно? — Ситуация сейчас резко меняется. Никто не ожидал такого сильного падения спроса, не думал, что финансовый кризис в мире будет настолько жестким и уж тем более не предполагал, что будет пандемия коронавируса, которая усугубит ситуацию. Все это вместе привело к катастрофическому падению спроса на нефть. Естественно, у Саудовской Аравии тоже много трудностей. Им приходится повышать налоги, отменять дотации и сокращать инвестиции. Но у них есть и свои козыри. Например, у них имеются частные фонды вроде нашего ФНБ, но только подконтрольные королевской семье. Они не будут тратить их на поддержку населения, но могут пустить на инфраструктурные проекты, инвестиции и так далее. У нас аналогом таких фондов можно назвать капиталы крупнейших олигархов, и уж они-то точно не будут тратить их на благо экономики или внутренние инвестиции. Нельзя сказать, что Саудовская Аравия проигрывает в нефтяной войне, потому что у них есть и другие плюсы. Например, широкие возможности по рефинансированию долгов. Этот потенциал гораздо выше, чем у нас, поскольку нам, кроме как на политических условиях, займы не дадут. Мы должны рассчитывать только на свои силы. Последний важный момент в том, что они являются союзниками США. Нельзя исключать, что они пойдут на какой-то сговор против России. На сегодняшний день им не нужно полостью перекрывать нам кислород, но в какой-то момент это может потребоваться. Например, когда переизбыток нефти на рынке станет меньше, они могут попытаться ввести санкции против энергетического сектора РФ, чтобы расчистить место для себя и одновременно увеличить цены. Вероятность такого сценария очень высока. «СП»: — То есть исход ценовой войны не решен? — Конечно, пить шампанское и говорить, кто победил, пока рано. Если бы Россия была в прекрасном состоянии, она не стала бы участвовать в псевдосделке ОПЕК , от которой она получает меньше всего выгоды. Это соглашение крайне неустойчиво и неизвестно, как оно будет функционировать дальше. Борьба продолжается, и исход ее далеко не запрограммирован, хотя и у нас есть и свои козыри. Помимо того, что я назвал, это политическое влияние. Америке при конфликте с Россией нужно учитывать фактор военной силы, то, что Россия обладает геополитическими возможностями, и ее интересы могут оказаться важнее интересов Саудовской Аравии. Исход борьбы будет во многом зависеть от того, что перевесит, сумеем ли мы правильно разыграть наши геополитические карты. Тогда США придется в первую очередь договариваться с нами, и уже потом с Саудовской Аравией. Это будет зависеть как от политики России, так и от устойчивости нашей экономики. Этим будет определяться наша позиция на международной арене и реакция контрагентов. Проблема в том, что Россия находится в зоне риска. Финансовые проблемы настолько велики, что нужно не пить шампанское, а думать о том, как бы самим не попасть в безвыходную ситуацию. И нужно готовиться к тому, что схватка находится в самом начале, это еще не решенный вопрос. «СП»: — Ранее вы говорили, что средств ФНБ может хватить только до конца этого года или до начала следующего, несмотря на обещания властей, что при нынешних ценах на нефть накоплений хватит на два года. Эта оценка не изменилась? — Нет, все так и будет, и это уже видно по данным Налоговой службы, таможенным сборам. Нехватка федерального и регионального бюджетов, Пенсионного и других фондов очень серьезная и составляет примерно триллион рублей в месяц. Получается, что к концу года нужно где-то взять 8 триллионов рублей. И это при том, что нарастает еще много проблем — неплатежи по ЖКХ, по налогам, которые придется списывать. Есть еще и не урегулированность в кредитной системе. Торговые центры уже говорят о том, что они полностью парализованы, а у них на триллион потенциальных дефолтных обязательств. Под залог всех этих ТЦ взяты кредиты, и если они обанкротятся, это будет уже проблемой для банковской системы. Объем этого сектора — 6 триллионов рублей, и все они под вопросом. Аналогичная проблема с офисной недвижимостью, гостиничным хозяйством. А ведь есть еще проблемы малого и среднего бизнеса, разрушение секторов экономики с кредитными портфелями. Существенная часть банковского сектора РФ может оказаться под вопросом, а это 10−15 триллионов рублей. Сейчас нам нужно хоть как-то свести концы с концами до окончания года и выиграть время для перестройки экономики. Но, в любом случае, без значительной девальвации рубля нам будет не обойтись. Новости России: Правительство выделило 45 миллиардов на выплаты медикам