Похожий на Версаль дворец начальника ставропольского ГИБДД Алексея Сафонова, задержанного 20 июля за взятки, оказался записан на другое лицо. По информации Znak.ru, собственником участка под домом в 2013 году якобы стала местная экс-предпринимательница Елена Псел. Строительство самой усадьбы завершилось в 2014 году. На эту же женщину записан замеченный на участке автомобиль «БМВ». Данные о формальном хозяине дома опубликовали, отвечая на вопрос, публично заданный главредом «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым: «Вот интересно — а на кого в Росреестре был записан дом начальника ставропольского ГУВД Алексея Сафронова?» Действительно, интересно. Вспомним, что в ходе расследований, опубликованных, в частности, сторонниками Алексея Навального, неоднократно отмечалось, что дорогостоящая недвижимость некоторых высших чиновников и крупных бизнесменов значилась в Росреестре как собственность «Российской Федерации». Тема имеет важное общественное значение. Ведь если сверхдорогое имущество чиновников, пусть даже честно заработанное в бизнесе до госслужбы, скрывается за титулом государства, впору говорить о сращивании этих понятий. Государство — это мы, как бы говорят во власти. А не вы — народ. И этим они подчеркивают асоциальный характер общественного устройства. Чиновники и бизнесмены с миллиардными доходами прямо ассоциируют себя с Россией, а остальным — бросают подачки по 5−10 тысяч по случаю пандемии. Судя по тому, что особняк Сафонова был записан по-простецки на другое лицо, а не «Российскую Федерацию», главу ГИБДД Ставропольского края нельзя отнести к высшей элите страны. Его место на обочине власти. Можно лишь предполагать, с каким чувством полицейский воспринимал информацию о возможностях действительно сильных мира сего. Сюжеты о квартире якобы Сечина за 2 млрд рублей, царь-квартире якобы Миллера за миллиард, поместье якобы Медведева из фильма «Он вам не Димон» и, якобы, дворце Путина в Геленджике, вероятно, вызывали у Сафонова жгучую зависть. Не менее «вдохновляющим» был, наверное, и пример коллег-правоохранителей. Изъятые у полковника Захарченко 8,5 млрд рублей наличными, золотой слиток, люксовые автомобили и множество квартир демонстрировали некий «стандарт» потребления коррупционера. Причем, это не единичный пример. Нетрудовые десятки и сотни миллионов рублей, найденные у полковников Дмитрия Атаева и Евгения Кошматова подтверждали тенденцию. А 12 млрд рублей наличными полковника ФСБ Черкалина и вовсе могли убедить, что для сотрудника коррупция — норма. Двойная мораль не показалась Сафонову чем-то неприемлемым. Уже после его ареста всплыло видео, где он порицает взяточничество. «К сожалению, не все сотрудники госавтоинспекции могут устоять перед предложением и получают денежные вознаграждения», — цинично рассуждал Сафонов, имея ввиду и самого себя. Ложь для полицейского не допустима? Видимо, глава ГИБДД края считал иначе. Тем более, что наблюдая представителей власти, он, как и многие россияне, мог заметить, что у чиновников слова часто расходятся с делом. Особенно, когда речь идет об их интересах. Отсюда и стремление дорасти до элиты, которое выразилось в страстном стремлении обставить особняк в стиле «дорого-богато». Золотые ворота дома, колонны, лепнина и фрески на потолке, хрустальные люстры, канделябры, бильярдная с шелковыми стенами, мраморная лестница, резные двери и масса позолоты повсюду, включая ванную, биде и унитаз. Специалисты по дизайну уже назвали все это «великолепие» обывательским представлением о богатстве, безвкусицей и отсутствием здравого смысла. «Им надо чтоб всё было в золоте и в вензелях. Как в фильме про Д’Артаньяна и Ришелье… Уже тогда всю эту роскошь показывали советским людям, чтоб они ужаснулись низости королевской семьи. А эти вот не ужаснулись. Они приняли это за образец. О, холопы. Какие же вы ничтожные холопы со своими унитазами и золочеными ванными. И у нас у половины элиты — такое же безобразие в их дворцах. Аристократия! Спят и видят себя в ЛондОне. Вы дождётесь своих революционных матросов. Допрыгаетесь. К вам явятся», — предрек писатель Захар Прилепин. — Это хорошо изученный феномен, — пояснил социальный психолог Алексей Рощин. — Некоторым людям из-за неразвитости внутреннего мира не хватает фантазии. Они не знают, что делать с деньгами. Считается, что деньги — это путь к счастью. Но есть еще предел потребностей. Чем человек примитивнее устроен, тем у него потребностей меньше. На вершине известной пирамиды Маслоу у него ничего нет, а важны лишь базовые потребности: безопасность, сытость, тепло, секс. Поэтому когда такие люди имеют много денег, они вдруг понимают, что денег у них больше, чем нужно для удовлетворения их потребностей. Получается диссонанс. С психологической точки зрения у человека лишние деньги. Вместо счастья возникает чувство пресыщения и тоски. Как в песне: «их дети сходят с ума, от того, что им нечего больше хотеть». В этих условиях, человек начинает метаться и принимать как свои потребности, которые ему навязывает окружение, знакомые, культура. Например, известна история губернатора республики Мари Эл Маркелова, который в центре абсолютно нищей республики построил чуть ли не венецианские набережные. То есть он воспринимал деньги республики как свои, на что их тратить не знает и пытался реализовать чужие мечты, о которых он где-то слышал, но толком даже не понял. В надежде, что это ему доставит удовольствие. На самом деле нет. «СП»: Немаловажен, видимо, и пример тех, кто стоит выше в иерархии власти? — Там наблюдается такая же картина. То же все позолоченное, комнаты в 200 квадратных метров, в которых люди на самом деле теряются — это свойственно всем высшим обезьянам. Но люди все равно их строят, потому что принимают стандарты чужих богачей из других времен за свои. Они предполагают, что те богачи знали как стать счастливым и если повторить их действия, можно добиться того же и в своей жизни. Директор Института свободы, член бюро политсовета партии «Родина» Федор Бирюков считает, что от таких людей власть должна очищаться. — Мы имеем здесь дело с человеком, вышедшим из низов в плохом смысле этого слова. Низов, совмещающих тяжелые социальные условия и специфическую мораль, точнее аморальность. Когда такие люди, про которых говорят, что простота хуже воровства, дорываются до неких финансовых возможностей, их нутро проявляется в таких диких, карикатурных и гротескных формах. Все это дискредитирует систему, в которой они работают, является в морально-этическом плане отягчающими обстоятельствами преступлений, в которых их обвиняют и показывает, что в зачастую регионах во власти, в силовых структурах, среди тех, кто принимает решения находятся люди не соответствующие должностям, которые они занимают. Это касается не только ставропольского гаишника, но и в целом системы, которая ведет свое начало с конца 1980-х готов. Известно, что многие проворовавшиеся потом чиновники в те времена были комсомольцами, коммунистами, но потом перекрасились и целью их политической деятельности стало безобразное обогащение. Можно по-разному зарабатывать деньги, но важно, как они потом тратятся. Есть олигархи, которые заработав, строят на свои деньги какие-то социальные объекты, помогают детским домам, а есть те, кто буквально идет по головам, не считаясь с моралью и законом и их деятельность выливается в пустоту. Ведь золотой унитаз — это деньги в пустоту. Это дурновкусие. По сути, это говорит о том, что на месте барина находится зарвавшийся холоп, который наслаждается показной роскошью, которую он видел в плохих фильмах, которые ему нравятся. Он считает, что богатый человек буквально должен нагадить в золото. Нет полета мысли. Они потеряли свои жизни в погоне за благополучием. Государству следует сделать из этого вывод. «СП»: Какой? — Кадровый отбор должен быть принципиально изменен. Люди, которых продвигает система, должны соответствовать духу государства. А дух государства — это определенная аскеза, служение народу. Пока система не получит механизм самоочищения, пока кадровая политика не станет внятной, мы будем периодически смотреть в бездну тщеславия и аморальности такого рода людей. Заместитель председателя Думы Ставропольского края VI созыва, руководитель краевого отделения КПРФ Виктор Гончаров считает, что для искоренения подобных общественных язв нужны системные изменения. — Очень неприятный момент для нашего края. Обидно, досадно… Люди у нас хорошие, работящие. Это проблема существующей капиталистической системы, к которой мы перешли, но мы к ней не готовы. У нас получилось то, что получилось. Люди должны определиться, им лучше жить при капитализме или при социализме. Я за социализм. При социализме наведем порядок.