Президент Тайип Реджеп Эрдоган заявил: «Мы очищаем районы Тель-Рифат и Манбидж (север Сирии) от террористов, и будем постепенно переходить в другие районы». Зачем это надо Турции? Цель Эрдогана — продолжение операций против РПК (Курдская рабочая партия) и союзных РПК отрядов СДС (Сирийские демократические силы, которые состоят из лояльных РПК курдских ополченцев под командованием партийных кадровых военных, а также из союзных курдским отрядам племенных арабских ополчений). В ходе предыдущих операций турецкая армия и лояльные ей силы в Сирии (Сирийская национальная армия, СНА) заняли часть приграничных с Турцией районов северной Сирии, вытеснив оттуда курдские вооруженные формирования. Турция попытается создать сплошную приграничную полосу- сферу влияния и контроля на 30 км в глубину Сирии. Она стремится к созданию здесь буферной зоны между воюющими с ней партизанами РПК и турецкой территорией. РПК и союзные ей организации ведут вооруженную борьбу против Турции, добиваясь автономии для миллионов турецких курдов. Одновременно, они создали анклавы в Северной Сирии и в Северном Ираке. Турция регулярно проводит в этих местах военные операции против курдских сил. Кроме того, военная операция связана с продолжением усилий Эрдогана по возвращению в Сирию миллионов беженцев, чье пребывание в Турции вызывает там недовольство у большинства населения. Эти направленные против мигрантов настроения имеют такие масштабы, что они способны помешать Эрдогану на выборах 2023 года. Многие обвиняют президента Турции в том, что он принял миллионы беженцев и обеспечивает их работой и медицинской помощью, в то время как миллионы турок страдают от бедности и безработицы. По мнению некоторых наблюдателей и турецкой оппозиции, Эрдоган может объявить досрочные президентские и парламентские выборы уже в ноябре текущего года. Поскольку от 60 до 80 процентов граждан Турции выступает против сирийских мигрантов, Эрдоган хотел бы вернуть их в Сирию, создав там буферную зону и построив жилье для них. Впрочем, ряд турецких политических аналитиков находят этот план нереалистичным. В Турции проживает около 4 млн сирийских беженцев, подавляющее большинство которых давно обзавелись там работой или даже открыли собственные бизнесы; кроме того, у них уже родились в Турции около 700 тысяч детей. Переместить всю эту массу людей в Сирию против ее желания, да еще создав там для них рабочие места, вряд ли возможно. Но, быть может, Эрдогану сегодня важнее всего показать турецким избирателям, что он действительно хочет вернуть домой мигрантов, ставших в глазах большинства турок нежеланными гостями. К тому же, Турция не просто хочет вернуть беженцев домой. Она стремится создать из них и благодаря им альтернативную Сирию, связанную с Турцией экономически, лояльную ей, возглавляемую протурецкой Сирийской национальной армией (СНА), которая в настоящее время насчитывает около 50 тыс. Выгода от такого проекта очевидна. В будущем, например в ситуации, когда и если режим Асада ослабнет, а российские войска могут быть выведены из страны, Турция могла бы воспользоваться этими обстоятельствами и попытаться установить свою гегемонию над всей Сирией, используя про-турецкие анклавы и войска. У турецкого натиска на сирийских курдов есть и другие внутриполитические аспекты. На фоне высокой инфляции растет недовольство турецкого населения, около половины которого получают минимальную зарплату. Дело в том, что операции ВС Турции против курдской герильи поддерживаются ¾ населения страны. Здесь имеет место турецкий вариант борьбы телевизора с холодильником. С другой стороны, турецкие оппозиционные партии создали коалицию, куда входят 6 партий, от светских националистов до исламистов. Они ведут упорную пропаганду против правящей Партии справедливости и развития (ПСР) Эрдогана. Но оппозиция не сможет победить Эрдогана на выборах без поддержки седьмой — про-курдской Демократической партии народов (ДПН). Эта партия следует тем же самым идеям курдского военного и политического лидера, руководителя РПК, Абдуллы Оджалана, что и сама РПК, но действует мирными парламентскими легалистскими средствами. (В настоящее время Оджалан находится в турецкой тюрьме на острове Имралы, лидер ДПН Селахаттин Демирташ так же арестован и находится в тюрьме). Но в Турции проживает около 20−25 миллионов курдов — четверть населения страны, причем рождаемость у них в 1,7 раз больше, чем у турок. Хотя, многие курды хорошо интегрированы в турецкое общество, ДПН (партия выступает за автономию курдов в рамках турецкого государства и за расширение социального государства) регулярно собирает на выборах около 6 млн голосов избирателей (10−12 процентов). За нее голосуют примерно половина турецких курдов и некоторое количество представителей умеренно-социалистической интеллигенции некурдского происхождения. И поэтому турецкая военная операция в Сирии может поставить оппозицию в сложное положение. Не поддержать Эрдогана в таком деле означает для оппозиции утратить поддержку часть избирателей, так как большинство турецких граждан сочувствует правительственным силам в их борьбе с курдскими партизанами. Поддержать Эрдогана — так же означает потерять часть голосов избирателей, на сей раз курдских. В таких условиях, что бы оппозиция не сделала, она может оказаться в крайне затруднительном положении. Как отнесутся к операции в США, РФ, НАТО? США высказали недовольство подготовкой к этой операции. Они утверждают, что не приветствуют решение Анкары и что новое наступление Турции на севере Сирии подорвет региональную стабильность и усугубит ситуацию. В прошлом американцы неоднократно тормозили аналогичные операции. Дело в том, что американские военные совместно с курдскими ополченцами ведут борьбу с остатками ИГИЛ (запрещен в РФ) в Северной и Восточной Сирии. Кроме того, американцы контролируют в этом регионе некоторые нефтяные месторождения и скважины. Однако в сложившихся условиях США может быть и не станут мешать турецкой операции против курдских отрядом. Слишком многое зависит сегодня от Турции, которая поддерживает Украину и защищает южный фланг НАТО. Не вполне понятно, как поведет себя Россия. Она поддерживает силы президента Сирии Башара Асада и вряд ли доброжелательна к курдским отрядам, которые режим Асада — официальный Дамаск — рассматривает как «сепаратистов». Однако, недавно Дамаск заявил, что выступает против турецкой операции на севере Сирии. Но у Асада нет сил, способных противостоять турецкой армии — второй по численности армии НАТО. Что до россиян, то они вряд ли станут конфликтовать с Турцией из-за курдов в ситуации, когда у России много проблем в Украине. В целом, международная ситуация сегодня скорее благоприятна для турецкой военной операции на севере Сирии. В том числе потому, что Турция держит в подвешенном состоянии НАТО и две страны, желающие туда вступить — Швецию и Финляндию. Обе эти страны в той или иной мере сочувствуют РПК или более умеренным курдским автономистам из ДПН. В связи с этим, Эрдоган заявил: «НАТО — это организация безопасности, а не организация поддержки террористических организаций. Европейские страны должны противостоять работе и деятельности террористических организаций. Без согласия Турции Швеция и Финляндия не смогут вступить в НАТО». РПК признана в Турции террористической организацией. Однако, многие шведские и финские политики не считают РПК и ее союзников террористами. Они дают убежище некоторым курдским активистам, бежавшим из Турции, в то время как отдельные парламентарии в этих странах выступают с заявлениями в поддержку турецких курдов или курдов на севере Сирии. Сегодня турецкое государство, которое крайне раздражено подобной ситуацией, берет быка за рога, фактически говоря: «Или вы с нами, поддерживаете наши операции и прекращаете помощь РПК, и тогда добро пожаловать в НАТО, или идите лесом».