Событие дня:
Москва C
Еще десять лет назад мало кто слышал о турецкой боевой авиации, а сегодня с помощью БПЛА Bayraktar TB2 Азербайджан одерживает верх в Карабахе. Как Турции удалось с нуля создать производство боевых беспилотников, насколько турецкие дроны зависят от иностранных деталей и какую роль во всем этом сыграла младшая дочь Эрдогана?
Производителем турецких ударных дронов Bayraktar TB2, которые стали одним из главных открытий конфликта в Нагорном Карабахе, является небольшая турецкая компания Baykar Makina. Турецкое слово makina, фигурирующее в названии этой фирмы и дословно означающее «машина», отнюдь не случайность. Компания Baykar Makina, основанная в 1984 году предпринимателем Оздемиром Байрактаром, была изначально скромным семейным предприятием. Ее основной продукцией на протяжении первых двадцати лет существования были детали для автомобильных двигателей, топливных и масляных насосов, а также автомобильных коробок передач.
Переквалифицироваться в производителя беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) Baykar Makina решила только в начале 2000-х годов. Этому поспособствовало новое поколение семьи Байрактаров – сыновья основателя компании: Халук, Сельчук и Ахмет. Фактически в то время этот проект был «студенческой работой» трех сыновей: старшему из братьев, Халуку, в то время исполнился 21 год, а младшему, Ахмету, было и вовсе 17 лет.
О создании БПЛА в Baykar Makina тогда знали очень немного. Первый полет БПЛА с электронной и программной начинкой собственной разработки братья Байрактары смогли произвести только в 2004 году. Причем сам БПЛА в то время Baykar Makina производить еще не умела – первый полностью сделанный компанией дрон поднимется в небо год спустя, в 2005-м.
Вместе с дронами компании «росли» и три брата: Халук окончил Ближневосточный технологический институт (METU) в Анкаре, а потом получил степень магистра в Колумбийском университете США, а Сельчук отучился в Стамбульском техническом университете по специальности электроника, после чего получил степень магистра в области беспилотных летательных аппаратов в Пенсильванском университете США и докторскую степень по роботизированным системам управления в Массачусетском технологическом институте (MIT). Успехи младшего брата, Ахмета, были скромнее, но и он имеет профильное техническое образование, окончив частный Ишикский университет в Стамбуле.
В первое десятилетие существования авиастроительного подразделения в Baykar Makina их дроны мало чем напоминали нынешний ударный Bayraktar TB2. Обе первые разработки – дрон самолетной компоновки Mini-UAV и вертолетный дрон Malazgirt Rotary Wing – представляли собой легкие разведывательные аппараты, которые были не способны нести какое-либо вооружение.
Практику применения ударных дронов тогда имели только США, осуществившие первую условно-успешную атаку дроном MQ-1 Predator в Афганистане еще в 2001 году. Поэтому вплоть до начала 2010-х годов требования турецких военных и полицейских к БПЛА были весьма размытыми. Это видно, если рассмотреть условия тендера на разработку легкого разведывательного БПЛА, которые турецкая полиция опубликовала в 2005 году. Главной задачей заказанных дронов должна была стать поддержка разведданными полиции и внутренних войск.
Никакие ударные возможности в то время в проекты дронов не закладывались, в результате чего студенческая разработка Baykar Makina вполне пришлась «ко двору». Братья Байрактары делали ее «дешево и сердито», практически в режиме хобби. Как говорится, «авиамоделисты встретились с генералами» – и этот мезальянс внезапно оказался успешным.
Надо отдать должное братьям Байрактарам и их отцу – основателю семейной компании. Последующее десятилетие после того, как они выиграли в 2005 году тендер на разработку легкого разведывательного дрона, они потратили с толком. Уже в декабре 2006 года они получили заказ на первые 76 легких разведывательных БПЛА, а к 2010 году количество изготовленных Baykar Makina дронов перевалило за 400 штук.
Быстрому развитию авиастроительного подразделения помогло и то, что Оздемир Байрактар-старший смог найти «правильного» инвестиционного партнера – крупную строительную компанию Kale Group, известную в России как производитель декоративной плитки и сантехники. Впрочем, в самой Турции образ Kale Group совершенно иной – на родине эта инвестиционная группа известна как крупнейший подрядчик армии и силовых структур. В частности, подразделение Kale Kalip занимается в группе оборонными заказами, компании Kale Pratt & Whitney, Kale Arge и Kale TAEC – авиадвигателями, а Kale Havacilik – поставкой самолетов и других летательных аппаратов по турецким госзаказам. Последнее упомянутое подразделение Kale Group и стало партнером Baykar Makina в их первом выигранном тендере, в силу чего первые дроны Байрактаров даже назывались Kale-Baykar. Так что «волосатая рука» крупного олигархического бизнеса двигала небольшую семейную компанию Байрактаров на самый верх турецкой иерархии военных подрядчиков с самого начала.
Трудно сказать, когда в Baykar Makina впервые задумались о производстве ударного БПЛА. На сайте компании говорится, что научно-исследовательские работы по этому проекту стартовали еще в 2007 году, но тут есть доля самопиара – так же, как и с тем, что началом «научно-технических исследований» по дронам указан 2000 год, когда старшему из братьев только исполнился 21 год, а младший из сыновей троицы и вовсе был школьником. Скорее всего, начало работ над ударными дронами можно отнести к 2009 году, когда в презентационных материалах компании появляется нечто похожее на будущий Bayraktar TB2, пока что под названием Tactical UAV Project.
И здесь важно понять, что даже к 2009 году у турецкой армии по-прежнему наблюдался значительный скепсис в вопросе необходимости использования ударных БПЛА. Военные просто не понимали, зачем им такие игрушки. В итоге переговоры о будущем Bayraktar TB2 продолжались без малого пять лет. Первая поставка из шести опытных Bayraktar TB2 турецким военным произошла в конце 2014 года. В 2015-м Baykar Makina смогла поставить военным ровно столько же – еще шесть машин, которые увязли в длительной программе военных испытаний. В общем, очень скромные показатели.
И вот в этот момент на арене появляется знаменитое «шерше ля фам», которое не раз в человеческой истории становилось невидимой силой, радикально менявшей многие расклады властных мужей. В конце 2015 года средний из братьев Сельчук Байрактар знакомится с молодой девушкой по имени Сумейе. Однако гораздо интереснее фамилия его новой пассии – Эрдоган. Сумейе Эрдоган – младшая дочь президента Турции Реджепа Эрдогана, и для нее такой роман не просто романтическое увлечение.
Ей уже 29 лет – и перед ней уже вовсю маячит перспектива остаться в старых девах. Это понимает и Сельчук Байрактар, который решает «ковать железо, пока оно горячо». Уже в марте 2016 года пара объявляет о своей помолвке, а в мае того же года играет роскошную свадьбу, которая становится ярким событием в турецкой светской хронике.
Для Сумейи Эрдоган партия с Сельчуком Байрактаром тоже становится определенным выходом из ситуации. Она наконец-то может спрятать в семейной жизни целый ряд политических скандалов, в которых она оказалась замешана в период 2013–2015 годов, когда ее отец активно рвался к власти. Так, 17 декабря 2013 года были опубликованы голосовые записи Сумейе, в которых она дает инструкции «интернет-троллям» эрдогановской партии AKP, приказывая им писать в Twitter сообщения, порочащие политических соперников ее отца.
Из тех же звукозаписей выяснилось, что Сумейе вместе со своим братом Билалом Эрдоганом выступали в качестве держателей «черной кассы» АКР и переводили деньги на черный пиар и «грязных» политтехнологов на президентских выборах. Ну и совсем уж по мелочи: софинансировала постройку роскошных вилл, которые возводили на участке археологических раскопок, в нарушение всех турецких законов. В общем, целый букет прегрешений, который, кстати, впоследствии Сумейе (теперь уже Байрактар) старательно вычищала из всех турецких СМИ, прибегнув к услугам адвокатов, спецслужб и тех же платных «троллей».
Не забыла Сумейе и интересы своего мужа. В том же мае 2016 года, в месяц их роскошной свадьбы, Baykar Makina принимает участие в объединенных военно-тренировочных действиях в Измире, где впервые официально представляет свою новую разработку – ударный БПЛА Bayraktar TB2. Решение начальника главного штаба вооруженных сил Турции Хулуси Акара следует незамедлительно: дрон тут же принимается на вооружение, а заказ увеличивается до 86 машин. Уже в августе 2016 года следует первая боевая операция Bayraktar TB2: ударные БПЛА пытаются применить на территории Сирии, при проведении операции «Щит Евфрата». Впрочем, ни о каких значимых успехах их применения во время «Щита Евфрата» неизвестно.
Однако твердая рука Сумейе Байрактар продолжала оказывать свое влияние: в проекте военного бюджета Турции, принятом в 2018 году, на Baykar Makina уже было запланировано потратить 600 млн лир (около 106 млн долларов) прямых государственных инвестиций. Это необходимо, чтобы компания Байрактаров производила минимум 92 БПЛА Bayraktar ТВ2 в год. К этому времени на ударные БПЛА Baykar Makina переводят буквально всех – и военных, и полицейских, и спецслужбы Турции.
Конечно, сюжет вокруг создания турецких БПЛА гораздо более сложный. Например, компания Turkish Aerospace (TA), которая производит главного конкурента Bayraktar TB2 – ударный дрон Anka. Однако на примере Baykar Makina можно увидеть как сильные, так и слабые стороны турецкой программы ударных БПЛА. Например, зависимость турецкого производства от импортных комплектующих.
Вплоть до конфликта вокруг Нагорного Карабаха можно было верить заявлениям турецкой стороны, которая сообщала, что «93% комплектующих в турецких дронах являются отечественными». Однако когда ракеты, запущенные с Bayraktar TB2, стали поражать не только позиции армянской ПВО, но и мирные дома и даже церкви, выяснилось совсем другое – многие компоненты дронов Турцией импортируются, а не производятся.
В частности, американская компания Viasat объявила, что прекращает поставку важнейших комплектующих для турецких дронов – аппаратуры спутниковой связи, которой оснащены Bayraktar TB2. Чуть ранее канадская компания Bombardier Recreational Products (BRP) приостановила поставки авиадвигателей Rotax 912, которые производит ее дочерняя компания в Австрии и с помощью которых летали ударные БПЛА Baykar Makina. Кроме того, теперь Bayraktar TB2 еще и «ослепли»: в дронах использовались оптические камеры канадской компании Wescam, которая также прекратила поставки своих комплектующих в Турцию. Что же тогда входит в искомые «93% турецкого» в дроне – вопрос открытый. Наверное, «хвост, крылья и ноги», как в известном мультфильме.
Кстати, использование упомянутых двигателей Rotax 912 на турецких ударных БПЛА старались не афишировать. Baykar Makina закупала их не напрямую у австрийцев, а через Италию. Сам Rotax не следил за конечными покупателями своих двигателей, потому что по австрийской классификации они не принадлежали к продукции двойного назначения. Теперь же, судя по всему, ситуация изменилась, и у братьев Байрактаров и Сумейи Эрдоган настают совсем другие времена. Ведь теперь Baykar Makina – это уже не «гаражный» семейный бизнес, а фактор мировой политики. С соответствующим к нему отношением, вниманием – ну и, конечно же, «гамбургским счетом».
Однако даже с такими оговорками понятно, что Турция всего лишь за десять лет буквально с нуля смогла создать целую отрасль по производству самых современных систем оружия. Турецкие БПЛА, по коллективному признанию воюющих сторон и военных экспертов, внесли решающий вклад в успех наступления Азербайджана в Нагорном Карабахе. Еще в начале двухтысячных никто и подумать не мог, что Турция, не имеющая практически никакого опыта в самостоятельной разработке боевой авиации, в состоянии создать оружие подобного класса. Возможно, все это весомый повод для размышления, в том числе и для российского ВПК, который до сих пор не может предложить в таком масштабе ничего подобного.
