Событие дня:
Москва C
3 марта на сайте Кремля появилось лаконичное сообщение: «5 марта Владимир Путин встретится с Президентом Турецкой Республики Реджепом Тайипом Эрдоганом, который посетит Россию с рабочим визитом. Лидеры двух стран обсудят проблематику сирийского урегулирования с учётом нынешнего обострения ситуации в Идлибской зоне деэскалации». Официальный представитель российского президента Дмитрий Песков подтвердил, что «такой контакт планируется» и именно в Москве.
В понедельник он сообщил, что на московских переговорах Россия будет отстаивать сочинские договорённости по Сирии, выступать за территориальную целостность этой страны и заявит о поддержке Дамаска в борьбе с террористами. Совершенно ясно, что Москва не может через голову президента Башара Асада решать судьбу Сирии, и она лишь помогает сирийскому правительству покончить с международным терроризмом в стране.
Перед визитом в Москву после состоявшегося по его инициативе телефонного разговора с президентом России Эрдоган тоже сделал очень характерное для себя заявление. Оно явно рассчитано на внутреннюю аудиторию, а также на то, чтобы повысить ставки в ожидаемом им «торге» в Москве по Сирии: «Я сказал Путину вчера: «Что вы там делаете? Уйдите с нашего пути и оставьте нас с режимом (имеется в виду правительство Сирии) один на один… Поверьте нам, мы сами сделаем, что нужно»». На что Песков заявил, что Россия является единственной страной, чьи военнослужащие присутствуют в Сирии на законных основаниях, в то время как «все остальные военные других стран находятся в Сирии в противоречие нормам и принципам международного права».
Перед приездом Эрдогана в Москве были озвучены самые серьёзные претензии к Анкаре в том, что касается Сирии. Например, что Турция не выполняет сочинские соглашения от октября прошлого года и оказалась не в состоянии обеспечить разведение, размежевание менее от более опасных террористических группировок и вывод тяжёлых вооружений из зоны деэскалации в Идлибе, что контроль над не находящейся пока под управлением Дамаска частью Идлиба сейчас сосредоточился в руках террористов-головорезов, а «умеренные» протурецкие боевики оказались у них на побегушках.
4 марта официальный представитель Минобороны России Игорь Конашенков после того, как матёрые террористы и турецкие военнослужащие при поддержке артиллерии и танков ВС Турции совместно вели ожесточённые бои с сирийской армией за Идлиб, обвинил Анкару в прямом пособничестве террористам. По его словам, наблюдательные посты ВС Турции в Идлибе фактически срослись с укрепрайонами террористов. В то же время официально признанные ООН в этом качестве и запрещённые в России террористические группировки «Хайят Тахрир аш-Шам» (реинкарнация «Джебхат ан-Нусры»), «Исламская партия Туркестана» и «Хуррас ад-Дин» вытеснили «умеренную оппозицию» на север, к турецкой границе.
Конашенков поставил в вину Турции, что она так и не разблокировала, хотя была обязана это сделать, ключевые дороги в регионе, в то время как «атаки и массированные артиллерийские обстрелы соседних мирных населённых пунктов и российской авиабазы Хмеймим из спорадических стали ежедневными». Он сообщил, что всё это происходит, несмотря на то, что Турция «перебросила в нарушение международного права в сирийский Идлиб ударную группировку численностью с механизированную дивизию».
Руководитель российского Центра по примирению враждующих сторон в Сирии, контр-адмирал Олег Журавлёв обвинил 3 марта Турцию в том, что её власти гонят в сторону границы с Грецией около 130 тысяч беженцев из временных лагерей на территории Сирии, две трети из которых вообще не являются сирийцами. Большинство из них — «афганцы, иракцы, граждане африканских стран». Журавлёв ясно дал понять, что «выдавливание» турками этих людей в Грецию осуществляется с целью шантажа ЕС и чтобы настроить Европу против Москвы, поскольку бегут эти люди якобы от сирийской армии и поддерживающих её в борьбе с террористами ВКС России.
Обвинения на этот счёт, по словам контр-адмирала, тенденциозны и абсолютно не соответствуют действительности, совершенно не подтверждаются объективными фактическими данными Центра по примирению враждующих сторон в Сирии. В этой структуре объясняют, что из-за неспособности турок, в чью обязанность это входило по сочинским соглашениям, обеспечить беспрепятственное перемещение автотранспорта и мирных граждан по трассам М4 — М5 это приходится делать российской военной полиции.
Что и говорить, это серьёзные обвинения, которые свидетельствуют о намерении Анкары аннексировать весь Идлиб, а не только ту его часть, которую турки и действующие с ними заодно террористы сейчас контролируют.
В Анкаре называют московские переговоры 5 марта «последней дипломатической попыткой» Турции разрешить Идлибский кризис и настаивают на том, чтобы России предоставила туркам новую «дорожную карту» (предыдущая их не удовлетворила), отражающую эти вожделения.
Всё это сопровождается рассчитанным на слабонервных сотрясением воздуха турецкими СМИ, политиками и беснующимися в интернете психопатами. Они требуют войны с Россией, обещают воздвигнуть «гору русских черепов», убить очередного посла и обвиняют Москву в… невыполнении сочинских договорённостей. Ведь многие в Турции вкладывали в них смысл, которого там не было, ибо они вовсе не были фиговым листком для того, чтобы турки могли «сожрать» Идлиб. Они были фиговым листком для ухода Турции из Идлиба без потери лица и даже дававшим возможность Анкаре влиять на судьбу этой провинции и после того, как центральное правительство Сирии восстановит над ней свой контроль. Но этого Эрдогану и Ко показалось мало.
Столь зашкаливающие (у турок) эмоции, являющиеся одновременно частью турецкой политической традиции, напоминающей восточный базар, и различные ожидания сторон в отношении того, что должны дать московские переговоры, делают их феноменально сложными для обоих участников, особенно Эрдогана, и оставляют немного шансов на успех. С другой стороны, если бы не было вообще никаких шансов на компромисс, анонсированная на 5 марта встреча в верхах вряд ли могла бы состояться.
Определённые шансы на это даёт сложившееся военное равновесие в Идлибе, где и турки, и сирийцы понесли большие потери после того, как Дамаск с помощью ВКС России очистил от террористов и поддерживавших их турок примерно половину провинции, когда появилась необходимость отдышаться и сделать паузу. Определённый оптимизм внушает также стремление обеих сторон сохранить, несмотря на Идлиб, взаимовыгодные экономические отношения между обеими странами. Это и «Турецкий поток», и АЭС «Аккую», и семимиллионный российский туризм в Турцию, и широкомасштабные турецкие продовольственные поставки в Россию, и приобретение турками продвинутой российской военной техники вроде С-400.
Представить себе в этих условиях военный конфликт между двумя странами, который вызовет крах и без того испытывающей большие трудности экономики Турции, можно только в том случае, если с Эрдоганом и его окружением случится амок и они потеряют разум. Из-за слабой психологической устойчивости турок такой вариант, увы, нельзя исключать. Однако, несмотря на воинственные заявления, Эрдоган не предпринимает пока слишком резких движений. Война Сирии не объявлена даже после одновременной гибели десятков турецких солдат по причине сирийского авиаудара. Прямой конфронтации с русскими в Идлибе турки избегают. Консультации с Россией не прерваны. Анкара по-прежнему добивается контактов на высшем уровне с Москвой для урегулирования конфликта, зная, что ни США, ни тем более НАТО туркам серьёзно помогать не будут.
Хорошо известно, что именно Эрдоган и Путин сыграли ведущую роль в беспрецедентном развитии отношений между Турцией и Россией. И турецкому президенту, конечно, очень не хочется собственноручно прикончить в четверг это своё совместное с Путиным детище, причём с самыми серьёзными политическими последствиями для себя лично.
Сможет ли Эрдоган выкрутиться из этой очень сложной для себя ситуации, мы скоро узнаем. Причём в условиях, когда Россия, для которой он всё равно остаётся лучшим турецким президентом из числа реально возможных альтернатив, не сможет ему сильно в этом помочь. Потому что не захочет своими же руками уничтожить всё, чего она с таким трудом добилась за последние годы в Сирии. Прежде всего своего вновь обретённого великодержавного статуса. Москва, например, ни за какие деньги не согласится (да это и невозможно в принципе), чтобы сирийская армия покинула отбитую с её помощью у террористов половину Идлиба, на чём упорно настаивают турки.
Очень серьёзная проблема Эрдогана заключается в том, что на него давит, с одной стороны, прозападная оппозиция (Народно-республиканская партия), которая рассматривает как авантюру его действия в Сирии, но с подачи своих западных кураторов считает ещё большей ошибкой его тесные связи с Москвой и мечтает поскорее избавиться от своего «султана». С другой стороны, на Эрдогана плохо влияют ультранационалисты (Партия националистического движения), с помощью которых он правит Турцией. Именно из этой среды раздаются истеричные вопли пойти войной на Россию.
Кроме того, несмотря на постоянные чистки, направленные против офицерского корпуса, начинается серьёзный ропот в военной среде, привыкшей добиваться в Турции своего с помощью госпереворотов (с 1960 года их было пять), лишь один из которых — последний — оказался неудачным. Привыкшие к военно-полицейским операциям против легко вооружённых курдов турецкие военные несут в Сирии большие потери, и им совершенно не хочется ещё серьёзно схлестнуться и с Россией. Их бы очень устроило сейчас перемирие в Идлибе на позициях, которые реально занимают комбатанты, никто из которых, повторим, не имеет возможности полностью разбить противника из-за примерного равенства сил и наступившего истощения.
Ещё одна проблема Эрдогана состоит в том, что как бы он ни повёл себя в Москве, в Турции им будут всё равно недовольны. Поскольку турецкое общество разделено: часть населения поддерживает действия Анкары в Идлибе, другая часть — нет. Удовлетворить и тех, и других одновременно невозможно, а компромисс не удовлетворит вообще никого.
Поэтому создаётся впечатление, что Эрдоган как азартный игрок повышает ставки, угрожает полномасштабным вторжением в Сирию, не имея на самом деле цельного плана дальнейших действий, но рассчитывая взять максимум того, что ему уступят, чтобы объявить это своей победой. Это очень опасная тактика.
Москва же, не желая утратить признательность Сирии, поставить под удар свой международный престиж и одновременно потерять Турцию в качестве торгово-экономического и политического партнёра (а соответственно, и её нынешнего президента), будет цепляться за сочинские договорённости, даже если они уже не работают, но продолжая настаивать на новом статусе-кво в Идлибе, который и в дальнейшем будет защищать.
При этом Россией 5 марта будут сделаны все несущественные уступки, чтобы поддержать престиж Эрдогана в Турции, чтобы он не вернулся из Москвы домой совсем уж с пустыми руками. Если Эрдоган примет эти правила игры, в Идлибе на время станет спокойнее и все смогут перевести дух. Если нет — разразится военный и политический катаклизм, который он не переживёт, от которого будет плохо всем, кроме тех, кто хочет стравить Россию и Турцию. Но и им, впрочем, тоже.
