На днях начальник Объединенного штаба ОДКБ генерал-полковник Анатолий Сидоров заявил, что в зоне карабахского конфликта удалось достичь определенного снижения напряженности. По его словам, «совместные усилия международных посредников и государств региона в последние месяцы привели к снижению напряженности», что «позволило активизировать диалог, необходимый для дальнейшей работы по мирному урегулированию нагорно-карабахского конфликта». Речь идет о «ставших регулярными встречах руководств Армении и Азербайджана, которые позволили достичь определенных договоренностей по принятию мер, направленных на укрепление доверия и создание условий для мирного процесса», а также о том, что «впервые за последние десятилетия установлена прямая линия на высоком уровне». В то же время, как считает Сидоров, «в Кавказском регионе коллективной безопасности сохраняется сложная обстановка», которая обусловлена «прежде всего наличием вблизи его границ высокого конфликтного потенциала, а также стремлением США и стран Запада укрепить свое влияние в данном регионе». Мы обратили внимание на высказывание русского генерала по нескольким причинам. Первая, пожалуй, и главная заключается в том, что если раньше в основном только эксперты усматривали корреляцию между происходящим на бурном Ближнем Востоке и проблемами урегулирования нагорно-карабахского конфликта, то сейчас об этом говорят уже военные. Но какие из главных событий на Ближнем Востоке влияют или могут повлиять на динамику в Закавказье? Еще несколько лет назад, когда на Ближнем Востоке развивался феномен «арабской весны», мало кто предвидел, что в региональные войны окажется втянутой Турция и ее ближайшие соседи. Более того, никто или почти никто не предполагал, что Вашингтон станет активно продвигать геополитический проект Курдистана, создание которого потенциально грозит утратой территориальной целостности Турции, Ираку, Сирии и Ирану. По нашей оценке, на курдском направлении обозначено перенапряжение, а продолжающаяся или завершающаяся борьба с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) является только фоном для происходящих событий. Напомним, что одно курдское государство со статусом автономии фактически уже существует в Ираке, налицо объективные предпосылки для образования таких автономий в Сирии и Турции. Мы согласны с теми экспертами, которые считают, что основная стратегическая задача курдов совпадает не со стратегией развития и национальными интересами Ирака, Сирии или Турции, а с планами американцев, которые делают все, чтобы создать большое курдское государство, способное оказывать сдерживающее влияние на Турцию и Иран. США, поддерживая курдов, понимают, что это может привести к распаду Турции, но не препятствуют этому потому, что Анкара уже не воспринимается американцами как региональный противовес России и Ирану, в то время как курдское государство может стать рычагом воздействия на многие страны в интересах Вашингтона. И все это происходит всего в нескольких десятках километров от границ Азербайджана и Армении, которые уже многие годы «повязаны» нагорно-карабахским конфликтом. Более того, курдская проблема и нагорно-карабахский конфликт имеют некоторые общие характеристики, одной из которой является их интернационализация. В этой связи вернемся к другому тезису Сидорова, который напряженность в кавказском направлении объясняет фактором «стремления США и стран Запада укрепить свое влияние в данном регионе». Действительно, в последнее время Закавказье часто посещают с визитами высокопоставленные чиновники США и Европейского союза, Баку и Ереван развивают военно-технические связи с НАТО, хотя Армения является членом ОДКБ. Раньше у Москвы это не вызывало особого беспокойства. А сейчас? США и Франция, наряду с Россией, являются сопредседателями Минской группы ОБСЕ, в формате которой — во всяком случае на публичном уровне — они не проявляют в отношении карабахского урегулирования заметного политического или геополитического оппортунизма, не демонстрируют, что у них существует отдельный проект «Нагорный Карабах». Более того, заметна пассивность Запада на этом направлении, что наводит на мысль: он заинтересован в сохранении этого конфликта в «замороженном состоянии». Но помимо Запада и России на этом направлении просматриваются также интересы Турции и Ирана. Кстати, Тегеран не раз заявлял, что отказывается признавать обновленные Мадридские принципы 2009 года по разрешению нагорно-карабахского конфликта, так как по ним в зоне урегулирования должен быть размещен международный миротворческий контингент. Иран настаивает на разрешении армяно-азербайджанских противоречий исключительно усилиями стран региона. Ереван является активным участником интеграционных процессов, вступил в ЕАЭС и подписал соглашение с ЕС. Азербайджан придерживается стратегического партнерства с Турцией, балансируя между Западом и Россией. В то же время Баку не в состоянии конвертировать в свою пользу в деле урегулирования нагорно-карабахского конфликта участие в различных международных нефтегазовых объединениях (Баку — Тбилиси — Джейхан, Баку — Тбилиси — Эрзерум, Трансанатолийский газопровод), к тому же они выводят для него фактор военного противостояния с Арменией на второй план. В этом сейчас смысл сложившегося в Закавказье внешнего геополитического парадокса. Опасность для Баку в том, что перспективы сирийского урегулирования могут потом проецироваться и на нагорно-карабахский конфликт, вырваться из такого капкана Азербайджан сможет только при условии проведения гибкой внешнеполитической линии. Но в целом прогнозы в связке Ближний Восток — Закавказье делать трудно и опасно. Неожиданная активизация диалога по урегулирования нагорно-карабахского конфликта на уровне официальных встреч и переговоров глав МИД Азербайджана и Армении, неформальные встречи и переговоры президента Азербайджана Ильхама Алиева и премьер-министра Армении Николы Пашиняна говорят, что конфликтующие стороны или одна из них стремится сыграть на упреждение, негласно обкатывая различные компромиссные предложения. Не случайно глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу заявлял, что в ситуации, когда нагорно-карабахский конфликт не решен, внешним и внутренним игрокам уже «недостаточно защищать только собственные интересы». Азербайджан стремится к быстрому разрешению конфликта по очевидным причинам, связанным с собственной безопасностью. Возможные военные операции против Ирана вдоль его границ, сирийский кризис и ситуация в Турции заставляют Баку действовать нестандартно. В Ереване оценивают ситуацию несколько иначе, полагая, что Армения в некотором отношении может рассчитывать на Запад. Но адептам этой точки зрения придется считаться с геополитической реальностью. Как бы то ни было, генерал Сидоров прав в том, что в конечном счете урегулирование в Нагорном Карабахе можно достичь лишь одним способом — мирным диалогом непосредственных участников конфликта. Станислав Тарасов, ИА REGNUM