Минфин США на уходящей неделе ввёл вторичные санкции против коммерсантов и предприятий из Турции, Китая и еще ряда стран, которые взаимодействуют с Россией. Следствием новых санкций станет только лишь одно: «оштрафованные» перейдут из долларов на расчеты в рублях и национальных валютах. А это — как раз то, о чём и мечтает Кремль. Возникает ощущение, что где-то в Вашингтоне сидит авторитетный лоббист интересов Москвы. Штаты бьют своих экономических союзников (а в случае с Турцией — и военно-политических), и буквально толкая их в объятия России. И было бы понятно, используй новые санкции американского Минфина кандидаты в президенты США в своих кампаниях. Но ни Трамп, ни Харрис даже не заметили этого нового пакета. И Байден никоим образом антитурецкие санкции не прокомментировал. Эти «наказания» как бы возникли сами по себе, без всякой политической цели. Есть ли в таких санкционных действиях США, которые приводят к укреплению позиций Москвы и Путина на Глобальном Юге, некий замысел? Об этом «Свободной Прессе» рассказала руководитель Центра североамериканских исследований ИМЭМО РАН Виктория Журавлева. «СП»: Виктория Юрьевна, если никто из американских политиков не использовал новые санкции в своих конъюнктурных целях, то ради чего они были введены? — Американский санкционный механизм — это достаточно забавная вещь. Всё работает «на автомате». Один раз Конгресс принимает решение — закон, а дальше реализация передаётся ведомствам. В основном в санкционном процессе участвуют Минфин и Госдеп. В 2018 году, почти за 4 года до начала СВО, конгрессмены приняли закон «О противодействии противникам США», и забыли. А закон продолжает действовать, и чиновники среднего звена внимательно мониторят, чтобы ничего из происходящего в мире не нарушало этот закон. Если эти чиновники видят нарушения закона — в их понимании — то действуют. А президент за это время может уже несколько раз смениться и быть даже не в курсе. Его это никак не касается, это касается исполнителей. Страшность такой системы в том, что однажды принятый закон продолжает работать хоть десятилетия, хотя утратил смысл. Это — как поправка Джексона-Вэника об ограничении торговли со странами, не выпускающими желающих эмигрировать. (Она была принята против СССР в 1973 году, но до сих пор действует против Таджикистана, как будто оттуда никого не выпускают, — «СП»). Машина продолжает работать в соответствии с законом, который превратился во что-то безумное, но так никем и не отменен. Если новые санкции против Турции никто из политиков в своих интересах не использовал, значит просто механизм сработал сам по себе. «СП»: С точки зрения логики, применение закона от 2018 года бьёт по интересам США в гораздо большей степени, чем по интересам Москвы. Вашингтон толкает и Китай, и Турцию к сближению с Россией. В Америке это никого не волнует? — Есть много аналитиков, которые об этом говорят и пишут. Кучу книг уже написали о том, что в результате такой политики Америке придется воевать не против одной России, а против России с Китаем. И с кем-то ещё, может быть. Но существует общий вектор, который признан обеими партиями США — курс на противостояние с Россией. Для изоляции России все средства хороши. Поэтому все антироссийские законы должны продолжать работать, чего бы это ни стоило. Отмена любого антироссийского закона — политическая гибель. Выиграть у России нужно, даже если создаются риски в отношениях Вашингтона с союзниками. Дальше — политики американского будущего начнут разгребать, что получили. А парадигма современных политиков США — изолируй Россию во что бы то ни стало. «СП»: Современные антироссийские санкции — более тяжелые, чем западные санкции, существовавшие против СССР? — Антисоветские санкции были очень жесткими. Отставание нашей страны в области компьютеров — это прямое следствие санкций, которые были наложены США на СССР. У нас компьютеры появились на 20 лет позже, чем на Западе. Сейчас санкции приближаются к тому же градусу, как в 70-е и 80-е годы прошлого века. Но мы начали с другой точки. За 30 лет, которые прошли между прошлыми и текущими санкциями, мы успели всё получить, всех догнать. Предположу, что такого технологического отставания, какое возникло из-за санкций у СССР, у нас не будет. Хотя развиваться нам они, конечно, мешают. Нам будет труднее держаться в лидерах, чем странам, избавленным от санкций.