Совет Федерации займется ревизией закона о контрсанкциях в отношении США и ряда других стран. В верхней палате хотят проверить, как он работает в условиях пандемии COVID-19 и небывалых нагрузок на экономику. Скорее всего, без лишней шумихи, контрсанкции будут отменены. Заняться законом о контрсанкциях, который президент Владимир Путин подписал в 2018 году, поручила сенаторам спикер Совфеда Валентина Матвиенко. «Ни один из кризисов последних десятилетий не менял все вокруг так стремительно и основательно, как нынешний», — подчеркнула она. Рабочую группу возглавил первый зампред СФ Николай Федоров. Группа проанализирует применение нормы, рассказал газете «Коммерсант» глава комитета верхней палаты по международным делам Константин Косачев. «Не подвергая сомнению его действенность и эффективность, мы хотели бы проверить, как он работает в новых условиях с точки зрения интересов российского бизнеса, испытывающего дополнительные и ранее не существовавшие нагрузки», — пояснил Косачев. Напомним, закон ФЗ-127 «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия США и иных иностранных государств» определяет список запретов, которые российские власти могут применять в ответ на санкции иностранных государств против России. Закон позволяет запрещать или ограничить ввоз в Россию продукции или сырья «недружественными иностранными государствами». Компаниям из таких государств запрещено участвовать в госзакупках и приватизации госимущества. Меры противодействия не распространяются на жизненно необходимые товары, аналоги которых не производятся в России. Аналитики отмечают, что идея пересмотра контрсанкций де-факто уже реализуется правительством Михаила Мишустина. «Зеленый коридор» с марта 2020 года предусмотрен для поставки в Россию товаров первой необходимости, и позволяет компаниям-поставщикам при необходимости обходить контрсанкции. Но прямо вопрос об отмене контрсанкций кабмин не ставил. И вот — контрсанкциионную политику решили переиграть. На деле, желание Кремля наказать Запад за санкции, введенные против РФ, вошло в противоречие с возможностями российской экономики. Это противоречие Москва пыталась снять дипломатическим путем, не теряя лица — но потерпела фиаско. В начале апреля Россия и еще 27 стран вынесли на Генассамблею ООН проект декларации о солидарности в борьбе с пандемией коронавируса. Документ предусматривал, помимо прочего, отказ от торговых войн и односторонних санкций, «принятых в обход Совета Безопасности ООН». «Сейчас, когда мы столкнулись с таким напряженным моментом с точки зрения международной экономической конъюнктуры, с точки зрения конъюнктуры, связанной с ценами на энергоносители, с таким провокационным триггером в виде коронавируса, конечно, подобные рестрикции только усугубляют ситуацию», — объяснял пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Но инициатива с треском провалилась — принятие декларации заблокировали США, ЕС, Великобритания, Украина и Грузия. Поэтому отказываться от контрсанкций нам придется в одностороннем порядке. Видимо, российский бюджет в условиях сверхнизких цен на нефть трещит по швам, и Кремлю надо спасать экономику любой ценой. — Отмена контрсанкций — это просто позор: ограничительные меры, которые мы ввели, были России стратегически выгодны, — считает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Сейчас во всем мире ведутся торговые войны. Страны пытаются провести конкурентную девальвацию своих валют, выпустив побольше денег, и закрыть запретительными пошлинами те сектора экономики, где у них есть возможность для развития. Наши контрсанкции были таким же защитным механизмом. Причем, в основном они касались продуктов питания — сферы, в которой у России огромнейший потенциал. Контрсанкции давали возможность отечественным производителям нарастить объемы, и занять долю рынка. И вот теперь мы пытаемся отыграть все назад. Я считаю, тем самым правительство РФ расписывается в неспособности воспользоваться возможностями для развития собственной экономики. «СП»: — Почему Кремль идет на это? — Потому что наши власти ничего не сумели сделать за годы, пока действовал режим контрсанкций. Они не смогли развить сектора, которые контрсанкции защищали. И теперь у нас структурный дисбаланс: переизбыток энергетических ресурсов, которые мы не можем продать, и неразвитость отраслей, которые могли бы приносить экономическую выгоду. Мы продолжаем сидеть на импорте, и в условиях девальвации (она неизбежна, иначе бюджет РФ не сходится — нефтяные доходы мы потеряли) отменяем контрсанкции только для того, чтобы избежать повышения цен на внутреннем рынке. На рынке у нас пустое место в плане товарного покрытия, хотя его давным-давно следовало бы закрыть. Поэтому отмена контрсанкций — это признание властей в неспособности вообще что-либо делать. Вместо того, чтобы развить отрасли и получить деньги, власти все возвращают на круги своя. Не исключено, что мы сегодня открываем свой рынок для импортеров, потому что в России намечается дефицит продовольствия. Его, видимо, уже реально не хватает. Скорее всего, сейчас выяснилось, что сельское хозяйство и пищевая промышленность у нас недостаточно развиты, и не могут без импорта обойтись. «СП»: — Вопрос обеспечения продовольствием можно решить без отмены контрсанкций? — Я считаю — да. У нас логистика и монополизация внутреннего рынка не дают сельхозпроизводителям возможность зарабатывать. Оптовая торговля делает наценку в три-четыре раза, и фактически изымает деньги на развитие отрасли. Кроме того, оптовая торговля сама по себе нацелена на импорт. Оптовикам так удобнее — российские производители в один голос уверяют, что просто не могут пробиться к потребителю со своим товаром: все каналы заблокированы десятком крупнейших торговых сетей. Замечу, потенциал в сокращении наценки оптового звена огромный. Оборот продовольствия в стране — примерно 1,5 трлн. рублей в месяц. Даже если оптовики делают трехкратную наценку, в теории, сократив ее, можно выигрывать до 1 трлн. рублей в месяц — это огромные деньги. Вместе с тем, прибыли предприятий, которые работают на этот сектор — жалкие и ничтожные. Правительство Мишустина могло бы развязать эти узлы — не допускать образования сгустков добавленной стоимости в оптовом звене, выбить эти триллионы из монопольной оптовой структуры. Кроме того, следовало бы переориентировать банки на выдачу товарных кредитов сельхозпроизводителям — дать аграриям тот же дизель, который мы все равно никуда не денем. В результате, сельскохозяйственный сектор сделал бы рывок, и закрыл бы все ниши и позиции на рынке. Добавлю еще одно: решение о пересмотре контрсанкций — не только экономический провал, но и политический. Это решение показывает, что наше противостояние с Западом находится под большим вопросом. Запад, напомню, не только не собирается снимать санкции с России — он намерен их наращивать. Фактическим, Кремль сейчас подает сигнал, что мы сдаемся — мы беспомощны. — Когда мы только вводили контрсанкции, многие отмечали, что это — выстрел себе в ногу, — говорит секретарь ЦК КПРФ, доктор политических наук Сергей Обухов. — Кремлю нужно было сохранять лицо, дать адекватный ответ Западу — однако с тех пор ситуация в российской экономике резко ухудшилась. Частично мы сами организовали новый «самострел», расторгнув прежнее соглашение с ОПЕК . В результате, нас сейчас выдавливают с нефтяного рынка. В этих условиях Кремль отчаянно пытается стабилизировать экономическую ситуацию. К вопросу надо подходить прагматически: Советский Союз был в состоянии отвечать на санкции, путинская Россия — нет. Проблема в том, что для Кремля отмена режима контрсанкций несет политические риски. По ТВ россиянам слишком долго рассказывали, насколько контрсанкции эффективны, и как вчистую они разорили польских фермеров, итальянских производителей пармезана, испанцев по части хамона. Наверняка они кого-то разорили, но в целом для экономики Запада — они что слону дробина. Так что минимизировать политические издержки теперь будет Совет Федерации — именно его назначили на роль крайнего. Экономический кризис: России предложили кормить всех безработных мигрантов Новости экономики: Леонид Зюганов: Пора распечатывать кубышку, пока в России не вымерли те, кто пользуется деньгами