Эпопея со строительством «Северного потока — 2» близится к своему логичному финалу, и страсти накаляются: министру обороны Германии приходится отвечать на обвинения в том, что заработанные на газе деньги Россия «сможет потратить на военные цели». Связано обострение с тем, что Датское энергетическое агентство разрешило использовать для укладки оставшихся полутора сотен километров труб суда с якорным позиционированием. При этом и сам факт выдачи разрешения, и сроки, в которые это было сделано, указывают на фундаментальные геополитические изменения. Чтобы понять значимость этого события, нужно вспомнить предысторию. СП-2 с самого начала столкнулся с беспрецедентным сопротивлением со стороны Соединенных Штатов и их верных европейских сателлитов, например Польши. Частный коммерческий проект («Северный поток» строят не государства, а пул компаний) на международной арене упорно подавался как политически мотивированный и ставящий Старый Свет в прямую энергетическую зависимость от России. Французская компания Engie, австрийская OMV, британо-голландская Shell и немецкие Uniper и Wintershall, совокупно вложившие в проект шесть миллиардов евро, без устали повторяли, что газовая нитка из России имеет сугубо практическое значение для промышленности и экономики европейских лидеров, но слова их терялись в информационной волне, запущенной противниками. Первые запросы на прокладку магистрального газопровода компания-оператор Nord Stream 2 начала подавать еще в 2017 году, и разрешения от Германии, Швеции и Финляндии были получены без особых сложностей. Самым проблемным участком оказалась Дания, через территориальные воды которой нужно было проложить 147 километров труб. Дания максимально затягивала уже выдачу первоначального разрешения. Осенью 2019-го же эта скандинавская страна, получив от Nord Stream 2 сразу три проекта строительства, взяла паузу и тянула с принятием решения до последнего. Разрешение на укладку труб к юго-востоку от острова Борнхольм было выдано аккурат на 61-й день с момента подачи требования — следующий после истечения максимального срока. Чтобы понять, насколько сложным был процесс, нужно знать, что выдача подобных разрешений по умолчанию входит в обязанности Датского энергетического агентства (DEA), но, следуя в фарватере американской политики, датское правительство запретило DEA заниматься этим вопросом и передало его в ведение Министерства иностранных дел, переведя СП-2 из плоскости экономики в исключительно политическое русло. Именно МИД Дании и тянул время в полном соответствии с политической позицией Вашингтона. Соединенные Штаты не отказывались от идеи торпедировать строительство СП-2 и планомерно вводили пакетные санкции. В декабре 2019-го швейцарская компания Allseas, опасаясь попасть под санкционный каток, в одностороннем порядке расторгла соглашение с Nord Stream 2 и отвела три своих судна из района строительства, поставив тем самым реализацию проекта под большой вопрос. «Газпром» и команда зарубежных инвесторов, вложивших в строительство миллиарды евро, начали искать пути выхода из тупика. С Дальнего Востока был отозван трубоукладчик «Академик Черский», на помощь которому мобилизовали баржу «Фортуна». Сложность их применения заключалась в том, что Соединенные Штаты тут же ввели новые санкции, запретив международным компаниям страховать деятельность этих судов, а ключевой проблемой стало то, что «Фортуна» не оборудована, согласно требованиям, системой динамического позиционирования, то есть геолокации и автоматического подруливания. И получить разрешение на использование судна с якорным позиционированием можно было только у Дании. У страны, которая ранее максимально усложняла реализацию проекта. Примечательно то, что в этот раз Копенгаген, имея законные основания рассматривать вопрос четыре недели, справился всего за две. «Фортуна» сможет приступить к работе в территориальных водах Дании спустя четыре недели, отведенные законодательством на опротестование решения. Если открыть календарь и сверить числа, то российская баржа сможет начать работу 3 августа. По странному стечению обстоятельств именно в этот день завершается период нереста трески, когда любые действия в морской акватории категорически запрещены. Доброжелательность Дании, скорее всего, объясняется двумя факторами. Во-первых, тем, что Соединенные Штаты все глубже погружаются в гражданские протесты и руководство мирового гегемона больше озабочено грядущими ноябрьскими выборами, чем внешней политикой. Дополнительно страдает и американская нефтегазовая промышленность — пандемия COVID-19 обрушила продажи углеводородов и спрогнозировать горизонт восстановления рынка сейчас не берется никто. В нефтехранилищах США застыли рекордные 540 миллионов баррелей нефти, к тому же только за июль отменены 45 поставок СПГ американского производства. Стоит ли удивляться, что у Белого дома имеются более насущные проблемы, чем создание трудностей для балтийского газопровода? Как только из схемы европейской политики выпал американский фактор, все встало на свои места и стало подчиняться логике и интересам экономических локомотивов. Германия, главный бенефициар строительства газопровода, не стесняется в выражениях и прямо заявляет: газопровод будет достроен, невзирая ни на что. Обычно сдержанная Ангела Меркель называет санкции против СП-2 «не соответствующими пониманию вопросов права», а глава комитета бундестага по вопросам экономики и энергетики Клаус Эрнст говорит о готовности Берлина ввести встречные санкции, если Америка не угомонится. Именно из этой совокупности факторов и произрастает покладистость Дании. Америка далеко и сейчас гораздо больше озабочена выборами и BLM-беспорядками, а Германия (а вместе с ней Австрия и Франция) рядом, и она крайне заинтересована в получении русского газа, единственно надежного и экологически чистого топлива, тем более желанного на фоне планомерного отказа Германии от атомной и угольной энергетики. Забавно, что внутренние проблемы США не просто дали возможность верным соратникам Вашингтона реализовать выгодные для себя проекты, но и все больше выводят Европу из-под американского диктата. И виноват в этом русский газ.