Министр нефти Ирана Джавад Оуджи заявил, что два месяца назад Тегеран начал обсуждать с Россией создание иранского газового хаба, и эти переговоры идут «очень хорошо». «У нас очень хорошо идут переговоры с Россией по национальному газовому хабу в Иране. Мы обладаем хорошими запасами газа и инфраструктурой для него. И, кроме нас, у наших соседей также отличный потенциал по запасам газа — у Катара, у Туркменистана. Эти факторы создают прекрасную возможность, чтобы превратить Иран в региональный газовый хаб», — сказал Оуджи в кулуарах 8-го Международного семинара ОПЕК. В начале июня Оуджи впервые рассказал, что Иран при участии России, Туркмении и Катара стремится создать газовый хаб в промышленном районе Асалуйе в южной иранской провинции Бушер, расположенной на берегу Персидского залива. Чуть раньше, в мае вице-премьер РФ Александр Новак говорил, что Россия и Иран обсуждают создание некоей электронной торговой площадки для продаж газа на юге Ирана, в том числе с использованием иранского газа, который в будущем будет добываться совместно с российскими компаниями. Тогда же чиновники заявляли, что Тегеран и Москва обсуждают разработку десяти новых нефтегазовых месторождений на территории Ирана, причем стоимость проектов оценивается в 40 млрд долларов. Не совсем понятно, что должен представлять из себя новый иранский газовый хаб — некую площадку по продаже газа, который Россия совместно с Ираном будет добывать в самой этой стране, или же речь идет и о продаже газа из самой РФ в азиатские страны, в том числе Индию и Пакистан. Второй вариант масштабнее, но и осуществить его гораздо сложнее. Кроме того, рентабельным такой проект может быть только при высоких ценах на газ, а сейчас на европейском рынке они держатся в районе 300 долларов за тысячу кубометров. Кроме того, есть ведь еще планы по созданию турецкого хаба, который уже близок к завершению. Не совсем понятно, стоит ли России снова вкладывать средства в дорогостоящие газовые проекты, риски по которым кажутся слишком высокими. У нас и так уже есть «Северные потоки», которые в итоге оказались ненужными, а гнать газ в Иран, а затем в Индию и Пакистан все же сложнее и затратнее, чем в Европу. Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт и преподаватель Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков считает, что пока это скорее политическая риторика и до создания реального газового хаба в Иране еще далеко. А вот что может в самом деле обсуждаться, так это создание некоего аналога ОПЕК на газовом рынке. — Пока все это только на уровне обсуждения, в том числе на экспертном треке, еще ничего не строится. Обсуждаются в целом возможности кооперации России и Ирана в газовой сфере, мы занимаем первое место по запасам газа в мире, Иран — второе. Когда Иран озвучил свою идею газового хаба, они как раз и перечислили всех мировых лидеров по запасам — Иран, Россию, Катар и Туркменистан. На эту четверку приходится около 35% всех мировых запасов. Есть определенные идеи, как нам можно было бы кооперироваться и работать вместе и, мне кажется, они идут из нефтяной сферы. В последние годы мы видели огромные колебания цен на нефть. Сначала переинвестирование в отрасль привело к тому, что в 2015 году много проектов вышли на рынок и цена упала. Это породило создание ОПЕК для стабилизации цен на нефть. В 2020 году был создан ОПЕК 2.0, чтобы сбалансировать рынок, сократить добычу, и, соответственно, предложение. Во многом с помощью этого инструмента удалось стабилизировать ситуацию на нефтяном рынке, вернуть цены к нормальным значениям и избежать разорения стран, которые специализируются на экспорте нефти. Так вот, когда мы видим огромные колебания на рынке газа, когда цены то уходят до 2000 долларов за тысячу кубометров, то падают до 200 долларов, как в Европе этой весной, становится очевидно, что такая чехарда вредит всем. Потребители не знают, как цены будут завтра, производителям непонятно, как принимать инвестиционные решения по новым проектам. Как они могут решить, строить ли им новый газопровод или разрабатывать месторождения, когда в течение полугода цена меняется в несколько раз? Рынок нужно стабилизировать, это все понимают. А раз удалось сделать это в нефтяной сфере, может быть, нечто подобное возможно и в газовой? Конечно, рынки во много разные, но такие обсуждения идут в профессиональной и экспертной среде. Отсюда и появляются идеи о создании хабов, как часть более масштабного проекта по созданию некоего газового ОПЕК. «СП»: Если говорить конкретно об иранском хабе, выгоден ли он для нас? — Заинтересованность в нем у нас есть. Если удастся создать маршрут для захода в Пакистан и Индию, то при определенных ценах Россия могла бы поучаствовать в этом проекте. Если бы наш газ транзитом шел через Центральную Азию в Туркменистан, Иран, а потом в Пакистан и Индию, это может быть интересно. Да, протяженность маршрута очень высокая и все будет зависеть от стоимости транзита, но обсудить такой вариант можно. Мы, по крайней мере, готовы рассматривать такой сценарий. «СП»: А как этот проект сочетается с готовящимся турецким хабом? — Иранский хаб для нас направлен на южноазиатские рынки, прежде всего, Индию и Пакистан. Турецкий же хаб — это российская идея по поставкам в Европу. Поэтому они друг с другом не конкурируют. Сложно сказать, что думает Иран, но вряд ли он хочет поставлять газ в Европу через Турцию. Они прекрасно понимают, что Анкара будет блокировать подобные проекты. У них есть свой хаб и они сами хотят быть крупным игроком по распределению газа. «СП»: Насколько технически сложно создать иранский хаб, какие вложения и инфраструктура для этого потребуются? Не будет ли такого, что мы снова построим трубу, а ее постигнет судьба «Северных потоков»? — Если бы нам нужно было строить весь этот маршрут, говорить об этом проекте не было бы смысла. Это слишком дорого и долго. Но прелесть в том, что у нас уже готова ресурсная база — это западносибирские и поволжские месторождения. Газопроводная сеть во многом тоже есть. Это газопровод «Средняя Азия — Центр», построенный еще в советское время. Он нормально эксплуатируется и сейчас. Построен он был для того, чтобы гнать газ из Средней Азии в РСФСР и дальше в Европу, но сейчас его будут использовать в режиме реверса. «Газпром» уже заключил контракт на поставку газа в Узбекистан. Пока только в зимний период, но потом они смогут расширяться, в ближайшие годы мы можем начать поставки и в Казахстан. Соответственно, из России в Туркменистан газопровод уже есть. Из Туркменистана в Афганистан газопровод тоже есть, хотя, возможно, его нужно будет расширить. Возможно, что-то нужно будет построить на территории самого Ирана. Но и здесь плюс в том, что газопровод из Ирана в Пакистан уже начинали строить, более того, Тегеран свою часть закончил. Только Пакистан не стал его достраивать после того, как против Ирана ввели санкции. Тем не мене инфраструктура по большей части есть, газ тоже есть — нам не нужно вкладывать средства в разработку новых месторождений. Вопрос упирается в себестоимость прокачки и операционные затраты. Они все равно будут большими. Даже если мы не будем ничего строить дополнительно, просто взять и прокачать газ на такое расстояние — это дорого. Поэтому если цены на газ будут в районе 250−300 долларов за тысячу кубометров, это будет нерентабельно. Но если цены будут в районе 600−800 долларов, экономика может стать более выгодной, хотя, конечно, все нужно тщательно посчитать. «СП»: Перспективен ли вообще индийский рынок, может ли такой проект окупиться? — Индия, с одной стороны, перспективный рынок. Там не то, что газификация, там и электрификация еще не везде есть. В этой стране самое большое в мире, растущее и молодое, в отличие от Китая, население. Они не то, что не собираются декарбонизироваться, как Европа, они только находятся в угольной стадии. Им в принципе нужно много любой энергии, в том числе газовой. Весь вопрос в том, достаточно ли там будет инвестиций и платежеспособного спроса для того, чтобы они могли покупать газ, а, тем более, дорогой газ. Нам ведь нужен дорогой газ на этих рынках, но если он будет стоить 800−900 долларов за тысячу кубов, у них может не оказаться платежеспособного спроса и они предпочтут развивать уголь. Так что эти планы довольно далеки от реализации. Опять же, когда пойдет разговор между государственными компаниями о поставках в Индию, у Ирана неизбежно возникнет вопрос о том, зачем ему вообще российский или туркменский газ, если он сам прекрасно может это делать. Зачем ему конкуренты? Есть много вопросов о том, как все это может выглядеть на практике. Мне кажется, что пока это больше политический пиар-проект, который призван показать, что незападные страны кооперируются и что-то делают вместе на газовых рынках. До реализации этого проекта очень далеко, и, хотя в нем есть точки соприкосновения, поводов для конкуренции там тоже очень много.