Театр им. Моссовета представил «Гамлета» одной из первых премьер юбилейного театрального сезона. 100-го по счету! Бессмертную классику поставил художественный руководитель театра Евгений Марчелли. Название спектакля — «ШекспирГамлет» — намекает зрителю, что его ждут какие-то небывалые взгляды на нестареющую классику, метауровненвые режиссерские откровения — словом, от хрестоматийного первоистоичника останется немного. Да, не останется. Но ничего плохого в этом нет. Спектакль начнется внезапно. Свет в зале еще не погаснет, зрители еще будут рассаживаться, а на сцене уже появится старичок, который неприкаянно пройдет через всю сцену и уйдет закулисы. Сам он в строгом костюме, рукава свисают, лицо обмазано мелом. Ага, тень отца Гамлета. Папашу (то есть его призрак) играет народный артист России Александр Филиппенко. Он единственный, кто в спектакле произнесет высокопарные речи всерьез, объяснив своему сыну, что да как. Остальные заморачиваться с бессмертными шекспировскими монологами не станут. Затем, обнимаясь и бесконечно целуясь, на сцену выйдет легендарная парочка — Клавдий (Сергей Юшкевич) и Гертруда (Евгения Крюкова), из-за которой, собственно, весь сыр-бор. Оба изображены круглыми идиотами. Они не отлипнут друг от друга даже в самые серьезные моменты. Их не заботят дела государственные, им нет дела до диковатого Гамлета. Взъерошенный, несобранный Клавдий, когда будет пытаться толкать серьезные речи, обязательно выдаст какой-нибудь гэг. Однажды появится в платье супруги. Становится тошно, когда вспоминаешь, что этот персонаж — подлый убийца. Озабоченная мамаша покажет серьезное лицо, только когда попытается поговорить с сыном по душам. Тот ее тогда чуть не изнасилует, да. Но сцена с домогательством не дурновкусие, не подумайте. Она нужна, чтоб показать зрителю суровость происходящего. Зритель поймет и испугается. Гамлет, которого играет Кирилл Быркин, — лысый, худощавый парнишка, который будет скакать на сцене и пугать всех своим скверным поведением. Нынешний Гамлет не поговорит с бедным Йориком, переврет классическое «Быть или не быть». Из его уст мы, конечно, эту фразу услышим, но пафосные монологи Гамлета тут нужны, чтобы показать липовое (или нет?) безумие главного героя. Он будет их тараторить, а простодушная Офелия будет испуганно разглядывать своего возлюбленного. «Быть или не быть, что непонятного?» — скороговоркой будет он вталкивать прекрасной Офелии. Она подумает и простодушно ему ответит: «Ну, наверное быть!». А Офелия — это вообще отдельный разговор. Ее изобразила Анна Галинова — тучная (даже слишком), милая актриса с прекрасным голосом и чудесными актерскими способностями. Весь спектакль она что-нибудь да жует, с персонажами общается как пятилетний ребенок. Галинова изобразила прекрасный образ толстой простушки. Сложно объяснить такое режиссерское решение, но оно, безусловно, эффектно. Когда наступил антракт, зрители с ужасом переговаривались: «Почему такая жируха Офелию изображает» «Вот это уродина!» — и тому подобные мерзотные разговоры. Да ну вас! Симпатичных худых девушек полно. На сцену по ходу действия пару раз выйдут десятки таких — на фоне будут лениво танцевать под приглушенную музыку и курить электронные сигареты. Взять любую из них на роль главной героини — ну не запомнится они вам никогда! А вот эту Офелию вы точно никогда не забудете. Да и симпатичная она. В актерской труппе у Галиновой есть замена — Дарья Таран. Видимо, подстраховаться, если зрителю не понравится такая Офелия. Не стоит, эта Офелия — прекрасна, долой гнусные предубеждения на счет полных людей! Еще в постановке есть ее брат- Лаэрт (Митя Федоров), и отец — Полоний (Валерий Яременко), щеголяющий в строгом костюме. Последний назовет Гамлета «лысой тварью», а от Лаэрта перлов мы почти не услышим. Тот с серьезным лицом проходит всю трагедию, отлично сыграет своего персонажа — к нему вопросов нет. Думается, что такой Лаэрт нужен, чтобы повысить градус адекватности на сцене. Так вот постановка — далеко не комедия. Да, зал будет хохотать со многих сцен, тут есть веселые и нелепые моменты и персонажи. Мы даже кровавой финальной расправы мы не увидим. Это будет выглядеть так: Гамлет и Лаэрт встанут друг против друга со шпагами в руках — электронное табло будет отсчитывать долгие секунды, погаснет свет… Ну и все — артисты выйдут на поклон, спектакль закончен, расходитесь. Действительно, чего заморачиваться — зрители и так все знают! Но вестись на это не стоит. Все перлы, дурачество и шутки здесь нужны для того, чтобы усилить накал страстей до настоящей истерики. Сделать жуткие сцены по-настоящему безумными и страшными. Вот Полоний лежит с ножевым ранением в ногах Офелии. Он дергается в агонии, задыхается. Рядом — мать Гамлета без сознания лежит на каком-то мусорном мешке. Весь королевский двор с ужасом разглядывает происходящее. А Офелия поет песенки (это было и в оригинале), требует подпевать. «Вы уберите его» — говорит она про умирающего отца. Или когда Клавдий будет уговаривать Лаэрта убить Гамлета. Клавдий перевернется через злополучный мусорный мешок, когда неудачно на него сядет — гомерически смешное зрелище, хотя сцена-то напряженная. Так это то, что Шекспир и имел в виду, описывая состояние Офелии! Ее безумное дурачество — песенки, смех, перекликаются с настроением постановки, с этими гэгами и смешными, несуразными сценами, когда на фоне происходит невообразимый ужас. Вот так Марчелли и удивил современного московского зрителя, показав зачитанную до дыр классику. Он погрузил его в безысходную атмосферу жуткого делирия, применив изощренную шоковую терапию. Вот вам шутка, а вот сразу же вам абсолютная жесть. А вот еще какой-нибудь прикол. В ответ -нервный смех зрительного зала. И это работает все действие. «Шекспиргамлет» — это стильная, классная постановка, которая выглядит, как лихорадочный сон. Она следует сюжету бессмертного оригинала, хотя несколько сюжетных линий отсюда вырезаны, худрук отказался от бесконечных высокопарных монологов в пользу стиля и зрительских эмоций. Марчелли показал классическую трагедию, как психоделический трейлер. При этом от режиссерских идей не скучаешь и от них не убегаешь из зала, желая забыть увиденное. Актеры, которых позвал играть Гамлет, в один момент сетуют со сцены, что в столице теперь играть запрещено, поэтому они и отправились в провинцию. Понятно — этакий привет происходящему в стране. Что сказать? Успейте оценить спектакль сами, пока у нас не запретили вообще всё…