Пьеса «Иван Васильевич», по роману Булгакова, создавалась специально для Театра Сатиры, но «благодаря» критике советских деятелей культуры, ее путь на знаменитую сцену затянулся на 90 лет. 29 и 30 сентября Московский академический Театр сатиры открыл свой 100-й сезон постановкой «Иван Васильевич» по пьесе Михаила Булгакова. И если только написать цитату: «Слушайте, я не узнаю вас в гриме…», — все сразу становится понятным — речь пойдет о истории рокировки во времени, которая была воплощена ровно 50 лет назад в фильме Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию». За эти годы фильм обласкан всенародной любовью, а его текст разлетелся на цитаты. Поэтому, перед худруком Сатиры и режиссером премьеры Сергеем Газаровым, стояла сложная задача — увести зрителя от сравнения с фильмом, показать ему другой взгляд на пьесу, ни на шаг не отойдя от булгаковского текста. Газаров играет в спектакле роль Антона Семеновича Шпака и самый первый выход «обворованного товарища Шпака» — уже становится находкой и предвкушением крылатых фраз: «Украли все, что нажито непосильным трудом» или «Вот список украденных вещей, украли: два магнитофона, две кинокамеры, два портсигара…». Газаровский Шпак — яркая пародия на «чинушу», который держит нос по «выгодному, на данный момент, курсу», где каждое его изречение и жест — публика встречает аплодисментами и хохотом. Премьера стала необыкновенно динамичным спектаклем «большого стиля», яркий акцент — масштабные декорации художника-постановщика, народного артиста России Владимира Арефьева. Машина времени — это огромный серебряный шаром с пультом управления, комната Шпака беспорядочно напихана антиквариатом, а огромная пушка с ядрами, столами, уставленными различными яствами — от заливной стерляди и икры, до лебедей с яблоками, рассказывают зрителю о временах Грозного. Поражает работа над костюмами Марии Боровской, диапазон которых варьируется с периода XVI века до жильцов коммунальной квартиры 30-х годов советской Москвы. Кафтаны челяди, царские наряды — от расшитых золотом и жемчугом сарафанов и кокошников, до роскошных туалетов кинодивы Зинаиды Михайловны и нелепом костюме, парике режиссера Якина — хочется разглядывать все детали до бесконечности. Изобретатель, инженер Тимофеев (Илья Малахов) визуально не похож на «киношного Шурика», даже как-то назвать его просто Шуриком нельзя — это серьезный ученый. Рабочий халат изобретателя нашпигован карманами, в которых будто бы вместился весь быт героя — от проводов до непрочитанной газеты, а сам он не растерянный очкарик, а модный молодой человек. Ивана Грозного (он же сыграл и управдома Буншу-Корецкого — напыщенного начальника с печатью, висящей на его шее) замечательно исполнил народный артист России Юрий Васильев. За секунды Васильеву удается не только переодеться, а перевоплотиться из властителя крупной державы в хлюпика-подкаблучника, бюрократа до мозга костей Буншу. Правдивая, искренняя и филигранная работа артиста не дает зрителю даже шанс усомниться в том, что на сцене Царь всея Руси. Зрители настолько завороженно наблюдают за работой Васильева, что не замечают царя-двойника. Зритель видит, насколько Газарову был важен отбор артистов. Каждая роль- глубокая работа и сто процентное попадание в задуманный образ. Так, жесты и мимика Зинаиды Михайловны (Александра Мареева) ярко передают внутренний мир «актрисы немого кинематографа», образ любовника-неудачника, кинорежиссера Якина, которого безукоризненно исполнил Федор Лавров, уже вызывает овации в зале. Красавица- актриса Лина Ермакова виртуозно сыграла роль Ульяны Андреевны, жены Бунша, а блистательную Царицу — Надежда Филиппова. Одномоментно сердца зрителей покорил Артем Минин, исполнивший роль жулика Жоржа Милославского. Газаровский жулик уникален — он отбивает чечетку, обладает искусством обольщения и в первом своем выходе устраивает шоу — показывает залу фокусы. «А фамилия моя… Фамилия моя слишком известная, чтобы я ее называл» — звучит со сцены и шепотом подхватывается всем залом. Яркий финал окончательно и бесповоротно доказывает — премьера удалась и полностью соответствует фразе Ивана Васильевича: «Танцуют все!!!». Под радостной ширмой праздника, Газаров поднимает серьезную тему смены сложившихся устоев общества, где даже ансамбль слепцов-гусляров превращается в рок-группу, а царица лихо отплясывает под ее ритмы. И только приспособленца-чиновника Буншу не изменить. Даже в этой ситуации он готов озвучить свою новую инициативу — ввести в средневековой Руси закон о создании ЖАКТов. Отметим, что через год, 1октября 2024 года, театр Сатиры отметит свой 100-летний юбилей.