Голосуют за поправки в Конституцию РФ не только в самой России, но и во всех тех странах, где проживают или находятся в командировке наши соотечественники. В том числе, в Финляндии. К 1-му июля там открылось четыре избирательных участка. Все они расположены на территории российских диппредставительств — в Хельсинки, Турку, Лаппеенранте и на Аландских островах. Не так уж и много, если учесть, что основными местами расселения «русских финнов» стали столица Суоми и приграничные с Россией городки. Один из них Лаппеенранта. Сюда поедут, видимо, из Котки, Иматры и их окрестностей. А как быть тем, кто обосновался, скажем, в Кухмо, что на северо-востоке? Это преимущественно бывшие жители Карелии с угро-финскими корнями, имеющие в большинстве своем двойное гражданство. Им быстрее и удобнее добраться до Лапландии, чем до ближайшего избиркома, до которого не менее четырех часов пути в один конец. Впрочем, было бы, как говорится, желание. Есть ли оно у тех, кто, несмотря на кардинальную смену места жительства по-прежнему считает себя россиянином? Таким вопросом задались и финские политологи. Как только стало известно о дате голосования по поправкам, они взялись проводить опросы среди потенциальных избирателей. Причем, это были не только граждане РФ, которых в Стране тысячи озер постоянно проживает сейчас порядка 65 тысяч человек, но все русскоговорящие. То есть, и украинцы, и казахи, белорусы, выходцы с Кавказа. По данным финского Статистического управления, не менее 70 тысяч мигрантов считают русский язык родным. Суммарный итог этих выборочных опросов таков: 22% его участников утвердительно ответили на вопрос пойдут ли они голосовать. 78% сказали решительное «нет». Столь высокий процент «отказников», признаться, удивил. Регулярно бывая в Суоми, общаясь там с нашими переселенцами, корреспондент «СП» ни разу не слышала от них резких слово о своей Родине. Вряд ли лукавили, говоря, что скучают по ней и даже хотели бы вернуться, но тут, мол, уже семья, работа и т. п. Может, лукавят те, кто затеял это нынешнее экспресс-исследование? Известно: русофобов среди финских политиков хватает, всегда готовы вылить на нас порцию помоев. «СП» решила организовать свой импровизированный опрос тех жителей соседнего с нами государства, кто, имея второй паспорт, регулярно бывает в родных пенатах, не понаслышке знает ситуацию в РФ. Один из них 57-летний Валерий Эйтола, мой давний, студенческих лет, приятель. Родился он в Эстонии. Образование получил в Ленинграде. По распределению уехал на Север, где работал тренером до середины 1990-х годов. После того, как в Суоми переехали его родители, засобирался и сам. Сейчас живет «на два дома»: то с престарелыми уже родителями в Средней Финляндии, то в Мурманской области, где остались дочь с внучкой. Поинтересовалась у него, собирается ли голосовать за поправки в Основной закон нашего государства? Внимательно ли их изучил? В институте он, помнится, был активным общественником, что называется, всегда на передовой и с флагом. — Какое голосование, ты что? — Удивился (и удивил) Валерий Вольдемарович. — Мне заняться больше нечем! Более бесполезной затеи, чем этот, так называемый плебисцит, не знаю. «СП»: — Ты это серьезно? — Конечно. Находился я по выборам в свое время на Родине, пока не убедился, что ничего они не решают. Главное в них (не для нас, а для власти) — создать видимость всенародного «одобрямс» Кремлю. Разве не так? В последние годы нас пытаются убедить, например, что нами якобы избранные народные депутаты разных уровней озабочены улучшением жизни «простых людей», и такие какие правильные законы принимаются ими для этого. В частности, тот, что касается борьбы с коррупцией. Только коррупционеры почему-то никуда не деваются. Их выявляют, заводят на них уголовные дела, что-то даже конфискуют. На том чаще всего и заканчивается. Прямо как в состязаниях рыболов: рыбку поймали, взвесили и отпустили. Вспомни экс-министра обороны Сердюкова, едва не развалившего армию. За свои проделки он понес заслуженное наказание? Как же! Отделался испугом. «СП»: — Что ты Сердюкова-то вспомнил, давно это было! — Может, и не вспоминал бы, да он опять на высокой руководящей должности. Теперь в авиастроительной корпорации… И один ли он такой? Олигархи правят бал в России, это всем известно. И за них голосовать? Да никогда! Схожее отношение к главному политическому событию года в РФ у Натальи Агафоновой. Несколько лет назад она (как сама говорит) удачно вышла замуж за предпринимателя с Аландов, где теперь с ним и живет. У них 10-летний сын. В Петербурге у Натальи остались мать-пенсионерка и разведенная старшая сестра с двумя детьми. — Голосовать я, наверное, пойду, не хочу, чтобы финны думали, что я предала свою родину, — сказала она. — Но мы-то с вами знаем, что все это чистая формальность — получить бюллетень, что-то там отметить, опустить его в урну. Все заранее предрешено и учтено. Не сомневаюсь в том, что после подсчета голосов услышу: «подавляющее большинство российских граждан одобрили поправки». А что они дадут, эти поправки? Несменяемость давно требующей смены власти? Отмену цензуры на произведения литературы, театрального искусства? Сомневаюсь. Знаете, у нас тут, на архипелаге, немало русско-финских семей. Не скажу, что мы очень дружны, но регулярно общаемся. Внимательно следили за ходом судебного процесса над режиссером Серебренниковым и его коллегами, укравшим, как утверждается, сотни миллионов бюджетных средств. Мне творчество Серебренникова не близко. Но то, что данный процесс чистой воды политика, ясно даже непосвященному. Мне мама сказала: словно на пятьдесят лет назад вернулась, дежа-вю какое-то… «СП»: — Ваши близкие в Петербурге что решили: принимают предложенные поправки в Конституцию РФ? Пойдут на избирательные участки? — Сестра точно нет. Она разуверилась во власти после того, как полтора года назад та под предлогом «для нашего же блага» подняла пенсионный возраст. Сейчас бы уже получала пособие по возрасту, ещё и подрабатывать бы могла, помогая детям, они у неё студенты. А в результате «реформы» получила статус предпенсионерки, лишилась места на предприятии, где, к слову, была на хорошем счету как опытный инженер. Теперь вынуждена хвататься за любую работу, в том числе, «черную», за смешную зарплату «в конверте». А мама не пойдет голосовать, так как опасается вирусной заразы. Это ведь только говорят, что все меры безопасности предусмотрены. Если даже в самый пик эпидемии россияне регулярно нарушали карантин, несмотря на штрафы, то теперь… Удалось поговорить также с Дарьей Руханен. Среди соотечественников Скандинавии она известна как общественный деятель. В течение нескольких лет была, например, организатором «Бессмертного полка» в Хельсинки. «СП»: — Дарья, вы по-прежнему «в строю», на общественном поле действия? — Скорее нет, чем да. Не так давно мы с мужем переехали из Хельсинки в маленький тихий городок и мало пока с кем из местных жителей знакомы. «СП»: — Как вообще относитесь к голосованию по поправкам в Конституцию РФ? — Поддерживаю! Но сама этим правом воспользоваться не могу, так как у меня финское гражданство. Ко мне по старой памяти обращаются сейчас многие русские, живущие в Суоми. Спрашивают, где им можно проголосовать? Участков на всю страну всего четыре. Электронного почему-то нет. В нашем городке, как я успела выяснить, где-то около тысячи русскоязычных. Вряд ли они поедут в ближайший от нас избирательный пункт, только для того, чтобы опустить в ящик бюллетень. «СП»: — А что за город, где находится? — Куопио. В 350 км от Хельсинки. По местным меркам далеко. Все равно, что в России слетать «на часок» из Москвы в Магадан. Пообщалась ваш корреспондент ещё с несколькими россиянами из числа мигрантов. Настроения у всех в целом схожи: превалирует в них скепсис. — Ничего удивительного в этом нет, — резюмирует Мария Мацкевич, старший научный сотрудник Социологического института РАН. — Большинство тех россиян, кто постоянно живет сейчас за границей, уехали из России главным образом потому, что их здесь что-то не устраивало. Кого-то недооценили как специалиста. Кого-то обидели или запугали. Причин может быть очень много. Именно они часто и формируют позицию человека. При этом среди уехавших немало тех, кто продолжает следить за происходящим на своей Родине, сопереживать, пытаться влиять на ситуацию доступным для него способом. «СП»: — Вас не удивляется скептицизм «наших финнов», резкость многих из них по отношению к действующей власти? — Меня удивило, что российское посольство в этой стране не позаботилось о большем числе избирательных участков, ограничившись минимумом. Как и об электронном голосовании, хотя в странах ЕС, и в Суоми, в частности, онлайн как форма общественного участия давно в приоритете над привычными урнами. Что касается самих соотечественников, то, помимо личных причин, есть и общая, сказывающаяся на их отношении к выборам вообще и нынешнему голосованию в частности — это разобщенность. Нет единой общины. Кучкуются по каким-то советам, секциям. Отсюда невозможность отстаивать свои интересы, вырабатывать общие принципы существования в новых условиях. Конституция В ЦИК назвали число претензий к участковым комиссиям на голосовании по поправкам Мишустин проголосовал по поправкам Поправки в Конституцию: свой голос отдал Владимир Путин Названы регионы России с самой высокой явкой на голосовании по поправкам (70)