Читатели «СП» все чаще обращают внимание в своих письмах, что на российских цифровых платформах, позиционирующих себя в качестве «суверенного аналога» не скрывающим своей русофобии западным ресурсам, все чаще появляется аудиовизуальный контент, в котором так или иначе буквально воспевается «хероизм» укронационалистов и прочая русофобия.
Подобные послания граждан сопровождаются конкретными ссылками на те или иные видеоролики, в которых провозглашается слава экстремистам, причем нередко — на фоне провокационных кадров боевых действий глазами ВСУ. И из них становится понятно, что такого рода «клипы» появились там не вчера или позавчера, а год-два назад, и обросли за это время изрядным количеством просмотров и даже лайков. Все желающие могут в этом убедиться, забив в поисковиках, например, RUTUBE или VK провокационные строчки про «червону калiну», которая «у лузi», или про то, кто украинцам «батько», а кто — «матi».
На этом фоне читатели «СП» живо интересуются главным образом тем, как подобное возможно на четвертом году ведения СВО, одной из главных целей которой, как известно, заявлена «денацификация Украины». А еще их интересует вопрос — почему такое допускают модераторы наших «суверенных» и «нерусофобских» платформ, игнорируя соответствующие жалобы пользователей?
— С какой целью авторы подобных роликов заливают их на наши цифровые платформы, вполне понятно, — ответил им в беседе с «СП» политолог Богдан Безпалько.
— Это желание ввести свою агитацию и пропаганду там, где противник этого не замечает. Ну, или допускает. Подобным образом поступали немецкие диверсанты во время Великой Отечественной войны, распространяя листовки и ведя разговоры с населением в тылу. Спустя десятилетия в качестве такого тыла рассматривается интернет-пространство.
Мы, надо отметить, должны точно так же поступать. Я даже знаю конкретных людей, которые пытаются противостоять бандеровским нарративам на «Ютьюбе», несмотря на то, что весь русскоязычный сегмент этого видеохостинга, по моим сведениям, полностью отдан на модерацию выходцам с Украины, однозначно ангажированной стороне нынешнего конфликта.
«СП»: Хорошо, с мотивацией противника все понятно. Но почему подобные ролики не удаляются сразу после их появления? Кому-то закон не писан или что?
— Почему это не блокируется еще на стадии модерации, мне совсем непонятно. Могу лишь строить собственные предположения на этот счет, их всего три.
Возможно, самая банальная и самая, на мой взгляд, близкая к реальности причина заключается в том, что всем ответственным за контент на наших цифровых платформах абсолютно, очень мягко говоря, пофиг на его содержание. Наши видеохостинги в массе своей развлекательные. Там граждане смотрят на всяких трэш-блогеров, льющих, скажем, себе кефир или что похлеще на голову ради хайпа. И модераторам попросту фиолетово, о чем именно в том или ином ролике речь. То есть это банальная безответственность, безразличие и равнодушие.
Вторая вероятная причина — нехватка персонала. Несмотря на то, что аудитории наших видеохостингов за последние год-два выросли в несколько десятков раз, их окупаемость и прибыльность в целом все еще под большим вопросом. Я знаю, что кое на каких цифровых площадках сокращают персонал. И отсматривать досконально десятки и сотни тысяч роликов просто-напросто некому. А раз нет модераторов, нет и целеполагания, заливай любой ролик в свое удовольствие.
«СП»: А третья причина какая?
— В третью мне искренне не хочется верить, но совсем сбросить ее со счетов не получается. Я допускаю, что кто-то из модераторов, а то и владельцев российских видеохостингов и других цифровых площадок ставит шкурные интересы выше патриотических соображений и считает — пускай это контент висит себе спокойненько, нам все равно, в какие видеофрагменты рекламу вставлять, а несколько десятков тысяч рекламных роликов даже на откровенно бандеровском контенте, раз его смотрят, принесут нам неслабую прибыль, тем более что зарабатывать сейчас вообще очень трудно.
И совсем уж мне лично не верится в то, что среди этих модераторов и высокопоставленных менеджеров могут найтись откровенные «заукраинцы», которые считают чуть ли не своим долгом «этим клятым москалям подгадить». Я просто боюсь себе представить, что среди них находятся такие, кто рассматривает цифровые площадки как линию фронта и видит в размещении провокационного и экстремистского контента возможность сказать нашей власти свое «фи».
Но ведь, чего скрывать, у нас на высоких должностях нередко размещаются либералы, которых украинская проблема как таковая не волнует, им главное протестовать против России, используя для этого любые поводы. Раньше они, например, чеченским боевикам-сепаратистам симпатии высказывали. Именно таких еще Достоевский гениально назвал лакеями, ищущими, кому бы сапоги вычистить.
Но жизнь заставляет думать, что подобные люди среди руководства наших платформ уже есть. Потому что сложно чем-то другим объяснить тот факт, что на наших известных и популярных литературных ресурсах, например, вполне себе спокойно висят подкасты украинского и латвийского радио, где открытым текстом призывают «убивать москалей» всеми доступными способами — сжигать, давить, топить и так далее.
Да, можно направить жалобу в службу поддержки, но как такая мерзость вообще появилась на российских цифровых площадках? Откуда, например, на наших маркетплейсах берутся товары с экстремистской и сепаратистской символикой — шевроны, флаги и так далее? Я понимаю, там десятки тысяч продавцов на этих маркетплейсах. Но должна же быть какая-то система модерации всего этого радикализма?
«СП»: Кто должен этим заниматься? Сами цифровые площадки? Или нам впору уже создавать какой-то аналог идеологического отдела ЦК КПСС и вменять Роскомнадзору в обязанности выполнение подобных функций?
— Этим должны заниматься наши законодательные органы. Причем в приоритетном порядке, а не в поте лица «рожать» очередные штрафы и запреты за подкормку животных на улице. Речь идет о безопасности государства как такового, а они все за бездомных котиков волнуются. И это, на мой взгляд, ключевая проблема, потому что мы хоть и предпринимаем какие-то шаги в подобных вопросах, но действуем по большому счету исключительно в ответ на некие «происки».
То есть пока в судебном порядке что-то не будет признано экстремистским, это будет свободно распространяться. Условно говоря, та или иная радикальная по своей сути организация может, например, выпустить листовки, спокойно с ними прийти в какой-нибудь институт к студентам, школу или, не дай Бог, в детский сад, и сказать — ребята, мы вам предлагаем очередной «истинный путь», делайте то-то и то-то, а под этим «истинным путем» будут скрываться на самом деле совершенно античеловеческие идеи.
На личный взгляд Богдана Безпалько, государству следовало бы разработать какую-то законодательную базу, на основании которой станет возможным создание неких инструментов для упреждающей модерации контента, которыми могли бы пользоваться как вновь создаваемые контролирующие организации, так и уже существующие ведомства вроде того же Роскомнадзора.
Однако для этого России нужно проделать просто титаническую работу, которую за один день, и даже за один год не сделаешь, потому что все упирается в один краеугольный камень нашей внутренней политики, о котором говорили еще пару лет назад эксперты со страниц «СП».
«Проблема в том, что в России до сих пор нет четко сформулированной национальной идеи, которая могла бы быть донесена в понятной форме в том числе до умов молодежи, — отмечал, в частности, политолог, руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов, автор tg-канала „Мир как конфликт“ Олег Иванов. — Конечно, государство пытается сейчас тему нацидеи как-то прокачивать, высказывая мысли, что национальная идея России — это патриотизм и многонациональное государство. Но это только первые попытки в этом направлении, в целом же цельной, единой политики в этом вопросе все еще нет». Поэтому, пришел он к выводу, у нас растет поколение безыдейных, аморфных людей, желающих только развлекаться. И это опасно — кому придется в будущем принимать ответственные решения?
А в том, что такие времена уже наступили, причем еще вчера, пожалуй, никаких сомнений не осталось.
Читатели «СП» все чаще обращают внимание в своих письмах, что на российских цифровых платформах, позиционирующих себя в качестве «суверенного аналога» не скрывающим своей русофобии западным ресурсам, все чаще появляется аудиовизуальный контент, в котором так или иначе буквально воспевается «хероизм» укронационалистов и прочая русофобия. Подобные послания граждан сопровождаются конкретными ссылками на те или иные видеоролики, в которых провозглашается слава экстремистам, причем нередко — на фоне провокационных кадров боевых действий глазами ВСУ. И из них становится понятно, что такого рода «клипы» появились там не вчера или позавчера, а год-два назад, и обросли за это время изрядным количеством просмотров и даже лайков. Все желающие могут в этом убедиться, забив в поисковиках, например, RUTUBE или VK провокационные строчки про «червону калiну», которая «у лузi», или про то, кто украинцам «батько», а кто — «матi». На этом фоне читатели «СП» живо интересуются главным образом тем, как подобное возможно на четвертом году ведения СВО, одной из главных целей которой, как известно, заявлена «денацификация Украины». А еще их интересует вопрос — почему такое допускают модераторы наших «суверенных» и «нерусофобских» платформ, игнорируя соответствующие жалобы пользователей? — С какой целью авторы подобных роликов заливают их на наши цифровые платформы, вполне понятно, — ответил им в беседе с «СП» политолог Богдан Безпалько. — Это желание ввести свою агитацию и пропаганду там, где противник этого не замечает. Ну, или допускает. Подобным образом поступали немецкие диверсанты во время Великой Отечественной войны, распространяя листовки и ведя разговоры с населением в тылу. Спустя десятилетия в качестве такого тыла рассматривается интернет-пространство. Мы, надо отметить, должны точно так же поступать. Я даже знаю конкретных людей, которые пытаются противостоять бандеровским нарративам на «Ютьюбе», несмотря на то, что весь русскоязычный сегмент этого видеохостинга, по моим сведениям, полностью отдан на модерацию выходцам с Украины, однозначно ангажированной стороне нынешнего конфликта. «СП»: Хорошо, с мотивацией противника все понятно. Но почему подобные ролики не удаляются сразу после их появления? Кому-то закон не писан или что? — Почему это не блокируется еще на стадии модерации, мне совсем непонятно. Могу лишь строить собственные предположения на этот счет, их всего три. Возможно, самая банальная и самая, на мой взгляд, близкая к реальности причина заключается в том, что всем ответственным за контент на наших цифровых платформах абсолютно, очень мягко говоря, пофиг на его содержание. Наши видеохостинги в массе своей развлекательные. Там граждане смотрят на всяких трэш-блогеров, льющих, скажем, себе кефир или что похлеще на голову ради хайпа. И модераторам попросту фиолетово, о чем именно в том или ином ролике речь. То есть это банальная безответственность, безразличие и равнодушие. Вторая вероятная причина — нехватка персонала. Несмотря на то, что аудитории наших видеохостингов за последние год-два выросли в несколько десятков раз, их окупаемость и прибыльность в целом все еще под большим вопросом. Я знаю, что кое на каких цифровых площадках сокращают персонал. И отсматривать досконально десятки и сотни тысяч роликов просто-напросто некому. А раз нет модераторов, нет и целеполагания, заливай любой ролик в свое удовольствие. «СП»: А третья причина какая? — В третью мне искренне не хочется верить, но совсем сбросить ее со счетов не получается. Я допускаю, что кто-то из модераторов, а то и владельцев российских видеохостингов и других цифровых площадок ставит шкурные интересы выше патриотических соображений и считает — пускай это контент висит себе спокойненько, нам все равно, в какие видеофрагменты рекламу вставлять, а несколько десятков тысяч рекламных роликов даже на откровенно бандеровском контенте, раз его смотрят, принесут нам неслабую прибыль, тем более что зарабатывать сейчас вообще очень трудно. И совсем уж мне лично не верится в то, что среди этих модераторов и высокопоставленных менеджеров могут найтись откровенные «заукраинцы», которые считают чуть ли не своим долгом «этим клятым москалям подгадить». Я просто боюсь себе представить, что среди них находятся такие, кто рассматривает цифровые площадки как линию фронта и видит в размещении провокационного и экстремистского контента возможность сказать нашей власти свое «фи». Но ведь, чего скрывать, у нас на высоких должностях нередко размещаются либералы, которых украинская проблема как таковая не волнует, им главное протестовать против России, используя для этого любые поводы. Раньше они, например, чеченским боевикам-сепаратистам симпатии высказывали. Именно таких еще Достоевский гениально назвал лакеями, ищущими, кому бы сапоги вычистить. Но жизнь заставляет думать, что подобные люди среди руководства наших платформ уже есть. Потому что сложно чем-то другим объяснить тот факт, что на наших известных и популярных литературных ресурсах, например, вполне себе спокойно висят подкасты украинского и латвийского радио, где открытым текстом призывают «убивать москалей» всеми доступными способами — сжигать, давить, топить и так далее. Да, можно направить жалобу в службу поддержки, но как такая мерзость вообще появилась на российских цифровых площадках? Откуда, например, на наших маркетплейсах берутся товары с экстремистской и сепаратистской символикой — шевроны, флаги и так далее? Я понимаю, там десятки тысяч продавцов на этих маркетплейсах. Но должна же быть какая-то система модерации всего этого радикализма? «СП»: Кто должен этим заниматься? Сами цифровые площадки? Или нам впору уже создавать какой-то аналог идеологического отдела ЦК КПСС и вменять Роскомнадзору в обязанности выполнение подобных функций? — Этим должны заниматься наши законодательные органы. Причем в приоритетном порядке, а не в поте лица «рожать» очередные штрафы и запреты за подкормку животных на улице. Речь идет о безопасности государства как такового, а они все за бездомных котиков волнуются. И это, на мой взгляд, ключевая проблема, потому что мы хоть и предпринимаем какие-то шаги в подобных вопросах, но действуем по большому счету исключительно в ответ на некие «происки». То есть пока в судебном порядке что-то не будет признано экстремистским, это будет свободно распространяться. Условно говоря, та или иная радикальная по своей сути организация может, например, выпустить листовки, спокойно с ними прийти в какой-нибудь институт к студентам, школу или, не дай Бог, в детский сад, и сказать — ребята, мы вам предлагаем очередной «истинный путь», делайте то-то и то-то, а под этим «истинным путем» будут скрываться на самом деле совершенно античеловеческие идеи. На личный взгляд Богдана Безпалько, государству следовало бы разработать какую-то законодательную базу, на основании которой станет возможным создание неких инструментов для упреждающей модерации контента, которыми могли бы пользоваться как вновь создаваемые контролирующие организации, так и уже существующие ведомства вроде того же Роскомнадзора. Однако для этого России нужно проделать просто титаническую работу, которую за один день, и даже за один год не сделаешь, потому что все упирается в один краеугольный камень нашей внутренней политики, о котором говорили еще пару лет назад эксперты со страниц «СП». «Проблема в том, что в России до сих пор нет четко сформулированной национальной идеи, которая могла бы быть донесена в понятной форме в том числе до умов молодежи, — отмечал, в частности, п о литолог, руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов, автор tg-канала „Мир как конфликт“ Олег Иванов. — Конечно, государство пытается сейчас тему нацидеи как-то прокачивать, высказывая мысли, что национальная идея России — это патриотизм и многонациональное государство. Но это только первые попытки в этом направлении, в целом же цельной, единой политики в этом вопросе все еще нет». Поэтому, пришел он к выводу, у нас растет поколение безыдейных, аморфных людей, желающих только развлекаться. И это опасно — кому придется в будущем принимать ответственные решения? А в том, что такие времена уже наступили, причем еще вчера, пожалуй, никаких сомнений не осталось.
