Едва ли не самой важной причиной, по которой наши граждане беспокоятся о возможном уходе Путина с поста президента в 2024 году, является нестабильная международная ситуация. Несомненно, что в ближайшие годы она не станет проще – ставший очень тесным мир вступил в эпоху глобальной трансформации. И опытный руководитель в этих условиях становится серьезнейшим конкурентным преимуществом России. Выступая в Госдуме при обсуждении поправки, разрешающей ему выдвигаться в президенты в 2024 году, Владимир Путин согласился со словами прославленной космонавтки Валентины Терешковой о том, что «то, что мы сейчас обсуждаем – это не текущие вопросы, это вопросы нашего будущего в меняющемся мире». Терешкова как раз и говорила об опасениях о том, что же будет, если что-то после 2024 года «пойдет не так», и называла «мощнейший авторитет» Путина «гарантией устойчивости как внутри страны, так и по ее внешнему контуру». Да, именно беспокойство за будущее России в мире после 2024 года и является одной из главных причин, почему большинство наших сограждан высказывается за то, чтобы Путин получил возможность снова баллотироваться на пост президента. Теперь народ сможет высказаться по этому поводу в ходе апрельского голосования по поправкам в Конституцию: одобрив их, он даст президенту право снова пойти на выборы и продолжить руководство страной. Тогда беспокойство людей будет снято. Но сами проблемы и вызовы никуда не денутся. Понятно, что ждут от нас противники – Путин назвал их теми, кто хочет сдержать Россию и готов использовать для этого любую возможность: «Ждут, что мы где-то допустим ошибку или поскользнемся, потеряем ориентиры или, еще хуже, погрязнем во внутренних распрях, которые подчас и подогреваются, подпитываются и даже финансируются извне». Последняя угроза – самая понятная: за последний век мы дважды теряли все позиции в мире, проигрывали с катастрофическими для нас последствиями именно из-за внутренней смуты – в 1917-м и 1991-м. И оба раза потом долго и мучительно восстанавливали и свое влияние в мире, и самое главное – свою страну. Даже сейчас мы не до конца справились с последствиями событий почти уже 30-летней давности. Не случайно Путин в своей речи в Госдуме специально отметил, что мы еще не все потрясения и сложности преодолели после развала Союза. Тут президент имел в виду все вместе – и украинский кризис, и позиции России на мировой арене, и внутрироссийскую ситуацию. Внутренняя стабильность является обязательным условием любой успешной внешнеполитической деятельности, ведь невозможно быть стабильно сильным вовне при слабой внутренней ситуации. Более того, в случае России это особенно сильно связано: в силу своего уникального геополитического положения наша страна все время будет объектом самого жесткого внешнего давления, интриг и провокаций. Всего того, что для простоты мы называем «политикой сдерживания». Хотя она включает в себя не только противодействие нашим попыткам создать благоприятные внешние условия, не только самое разнообразное давление на нас, но и прямую работу по дестабилизации нас изнутри. Прямая связь внутренней и внешней политики – такая же данность для России, как наша огромная территория и цветущая сложность нашей культуры. Естественно, что именно внутренняя стабильность при постоянном развитии и росте всегда была и будет оставаться главной заботой Владимира Путина. Но при всех успехах, если сравнивать ситуацию с 2000-м или даже 2010 годом, проблем еще более чем достаточно. Именно поэтому в той же речи Путин употребил то же самое выражение, которое он использовал осенью 2011 года: «Все прекрасно понимают, что и внутри страны у нас, к сожалению, многое еще пока, что называется, сделано, как в народе говорят, «на живую нитку», и пока еще очень много у нас уязвимого. Это касается и внутриполитической стабильности, межнационального и межрелигиозного согласия, экономического и социального развития». Понятно, что Россия стала куда устойчивей, чем была еще несколько лет назад, но все равно угрозы остаются. Однако даже если представить себе, что они сведены к минимуму (то есть нам гарантирована внутренняя стабильность, например, на ближайшие два десятилетия), то и тогда вопрос о будущем Путина не теряет своего значения. Потому что происходящие в мире перемены носят действительно эпохальный характер. Путин назвал их кардинальными и необратимыми, затрагивающими буквально все стороны жизни. И это не преувеличение: от того, как «ляжет карта» буквально в ближайшее десятилетие, зависит то, какое место займет та или иная страна в мире на весь оставшийся XXI век. Это огромный вызов, и цена ошибки тут столь же велика. И когда Путин говорит о том, что «ждут, что мы где-то допустим ошибку или поскользнемся, потеряем ориентиры», он имеет в виду не просто операцию в Сирии, нефтяную войну или украинский кризис – он говорит о стратегическом курсе России. О четком понимании наших национальных интересов и выстроенных исходя из них стратегических целях и тактических планах. Именно Путин 20 лет определяет и ведет эту геополитическую игру высшего уровня на всех направлениях и в самых разных форматах (от политического до экономического). Его опыт и способности сделали его самым искусным игроком на этом поле, способным при довольно ограниченных ресурсах и изначально слабой позиции вывести Россию на выигрышное место. Но игра продолжается, и невозможно просто поменять выступающего от лица России игрока, оставив его тренером и выставив на поле кого-то из его учеников. Геополитика – это искусство, знание о котором, конечно, можно передавать ученикам, но нельзя передать личный опыт и навыки. Не случайно 96-летний Киссинджер до сих пор влияет на очень большую политику. Поменяв Путина в 2024 году на другого президента, Россия лишит себя уникального дополнительного преимущества – его личного опыта, авторитета и веса, знания в том числе и скрытых пружин глобальной игры. Да, останутся его наработки, общий курс и завоеванные Россией позиции, но защищать их будет несравнимо менее опытный игрок. Зачем рисковать нынешними российскими позициями. Путин воспринимает власть как служение своей стране. И страна вправе рассчитывать на него как на защитника наших национальных интересов на внешних рубежах.