В начале этой недели появились первые сообщения о превышении себестоимости российской нефти марки Urals с учетом расходов на экспорт над стоимостью продажи топлива в портах Европы. Производить нефть Urals на экспорт стало невыгодно. Сегодня Urals и вовсе показала наименьшую цену с 1999 года.
Еще за несколько дней до этого были обновлены прогнозы по цене российской нефти Brent. Один из худших действующих сейчас прогнозов был подготовлен аналитиком Barclays Capital, надежность прогнозов которого превышает 54%. По подсчетам Barclays Capital, к концу года Brent будет продаваться по цене $ 31 за баррель.
Напомним, ранее правительство РФ сообщало о введении для нефтяников налоговых льгот, зависящих от рентабельности месторождений нефти. В этих целях проводилась инвентаризация месторождений. Но сейчас получается, что добыча нефти в принципе становится нерентабельной. В таких условиях российские нефтяники привыкли требовать себе преференции. А это значит, что денежные запасы России будут сокращаться еще быстрее.
— Если на внешнем рынке зарабатывать не получится, если цены останутся отрицательными, нефтяникам придется искать какие-то альтернативные источники доходов. Возможно, это будет льготное кредитование, какие-то субсидии со стороны государства. Возможно, повышение цен на внутреннем рынке, — предполагает руководитель блока инвестпродуктов компании «Открытие Брокер» Антон Шабанов.
Тем не менее, экономист считает, что сейчас говорить о том, что нефтяники затребуют преференций — рано. Просто потому, что в данный момент нельзя сказать, как долго продержится отрицательная цена на нефть. Так, если говорить о сегодняшнем дне, то Brent, наоборот, выросла. Однако, по мнению доктора экономических наук, независимого эксперта по социальной политике Андрея Гудкова, есть еще одна задача, необходимость решения которой следует принимать в расчет, говоря о возможной поддержке нефтяной отрасли государством:
— Через месяц необходимо будет начать посевную, нужно будет тракторами пахать землю. Для того, чтобы они пахали, их надо заправить дизельным топливом, соляркой, а она дорогая. В свете того, что по европейскому прогнозу осенью может быть вторая волна коронавируса, у нас очень жестко встает вопрос о продовольственных запасах. Поэтому у нас нет никакого права провалить посевную. К несчастью, зима была плохая, снега не было, теперь в земле мало влаги. А это означает, что усилий в сельском хозяйстве надо приложить еще больше. Да и потом, когда урожай вырастит, его надо будет вывозить. Поэтому нефтяникам и нефтепереработчикам — вторых подчеркну — необходимо будет оказать помощь с тем, чтобы наше сельское хозяйство как ни в каком другом году было обеспечено топливом. И не очень важно, какая будет цена на бензин, важно, какая будет цена на дизтопливо, — предупреждает Андрей Гудков.
Главная же проблема, по мнению Антона Шабанов, все же даже не в нынешних сложных обстоятельствах, а в том, что остается неизвестным будущее.
— Никто не знает, что будет дальше — это и есть сейчас главная проблема для рынка нефти. До 9 марта все знали, что у нас есть соглашение ОПЕК+, и оно регулирует цену нефти. Плохо или хорошо, но как-то оно регулировало, держало рынок нефти на определенном уровне. Это соглашение распалось, и никто сейчас о новых договоренностях, о новых правилах пока не говорит. Да, все твердят, что никому не выгодна дешевая стоимость нефти кроме стран, у которых нефти нет. Все говорят, что надо саудитам, России, США сесть и договориться. Но пока это только слова, конкретных решений сейчас нет.
И именно отсутствие каких бы то ни было договоренностей и приводит к тому, что сейчас сделать прогноз на будущее просто невозможно. А значит, и цены в перспективе могут меняться так же стремительно.
— Россия и Саудовская Аравия не договорятся, считает Андрей Гудков. — Потому что, о чем бы они ни договорились, это не будет иметь значение. Как бы они не сокращали производство сейчас, спрос будет падать быстрее. Цены не восстановятся. Ну а если ни восстановятся, то незначительно: максимум до $ 30−40 за баррель. Для нас это еле-еле прилично.
Еще один фактор, который в данный момент влияет на цены, это вброс на рынок норвежской нефти. Норвежская государственная компания Equinor ASA собирается увеличить добычу. Это при дешевой нефти саудитов и при спаде производства под влиянием коронавируса. Но норвежская нефть будет рентабельна даже при цене $ 20 за баррель, что для России очень неприятно.
— Я не думаю, что норвежцы долго будут с удовольствием продавать нефть задешево. Экономика у всех одна — это общемировая экономика, и цена нефти — это общемировая проблема. Поэтому да, на какой-то момент действия Норвегии могут как-то повлиять на рынок, если вдруг норвежцы захотят залить своей нефтью весь мир. Но долго делать этого они не смогут, потому что для них это тоже будет экономически невыгодно, — уверен Антон Шабанов.
Тем не менее, проблему зависимости России от нефти, которую явно показал нынешний кризис, стране в будущем все равно придется решать.
— Мировая экономика постепенно уходит от энергоносителя под названием нефть. Это не значит, что мы не будем зависимы от энергии. Просто у нас появились альтернативные источники, мы больше используем электричество, а его можно вырабатывать с помощью АЭС, работающих без нефти. Безусловно, происходит постепенная переориентация мира. Такой важной, какой нефть была последние лет 15−20, через какое-то время она уже не будет, — предупреждает Антона Шабанов. — Это очень небыстрый процесс, он займет не пять или десять лет, по разным прогнозам, это будет происходить в течение 20−50 лет. Но нефть постепенно уходит, мир перестраивается. Это нормальный процесс, и нынешняя ситуация, разрыв соглашения по ОПЕК+ - камень в дорожку к изменениям.
