Событие дня:
Москва C
В нефтяных спорах с Россией Александр Лукашенко все время упоминает о некоей «премии» – наценке, которую Белоруссия должна платить российским поставщикам нефти. Минск настаивает, чтобы эта премия была отменена, и даже угрожает отбирать топливо из транзитного нефтепровода. Откуда взялась эта наценка и почему российские нефтяники не в силах ее отменить?
«Беларусь никогда никому не угрожала и угрожать не собирается – как в сфере экономики, так и в военной сфере. Говоря об экономике, я имею в виду последние заявления и шквал критики в наш адрес со стороны России, что мы якобы угрожаем то ли прекратить поставки нефти на Запад, то ли разразились угрозами, что будем брать нефть из транзитного нефтепровода для обеспечения наших НПЗ. Еще раз хочу подчеркнуть: межправительственное соглашение между Россией и Белоруссией предусматривает поставку в Беларусь 24 миллионов тонн нефти. Вот и все», – сообщил Александр Лукашенко в понедельник в ходе встречи с руководителями национального пограничного комитета.
Сделанное 14 февраля заявление Лукашенко («Если из России не будет поставлена нефть в нужных объемах, мы начнем отбор из транзитной трубы»), действительно вызвало бурю критики в российских СМИ. Особенно вызывающе это высказывание прозвучало в контексте уже достигнутых результатов сложных переговоров. Всего за неделю до этого первый вице-премьер правительства Белоруссии Дмитрий Крутой по итогам очередного этапа переговоров говорил, что белорусские НПЗ «будут покупать нефть по договоренности с российскими нефтяными компаниями по ценам, которые устанавливаются на мировом рынке». Но очередной демарш белорусского президента обнулил эти договоренности.
На сегодняшний день главным неурегулированным вопросом по возобновлению поставок российской нефти в Белоруссию является такой компонент ценообразования, как премия компаниям-поставщикам. По разным сведениям, она составляет от 6 до 10 долларов за тонну нефти. Как пояснял Дмитрий Крутой, в 2012–2015 годах в соглашении между «Белнефтехимом», двумя белорусскими НПЗ и российскими нефтедобывающими компаниями из числа «большой пятерки» («Роснефть», «Лукойл», «Газпром нефть» и др.) эта премия «существовала юридически».
Однако с 2015 года Россия начала поэтапную реализацию налогового маневра в нефтяной отрасли, который, в частности, для Белоруссии предполагает, что цена на нефть для ее НПЗ будет постепенно повышаться до мирового уровня. Технически это произойдет за счет обнуления экспортной пошлины, от которой Белоруссия освобождена, что позволяло ей получать крупные дополнительные доходы – до 1,5 млрд долларов в год. Поэтому снижение ставки экспортной пошлины при одновременном повышении налога на добычу полезных ископаемых, который взимается «на скважине», автоматически означает подорожание нефти для белорусских НПЗ (как, впрочем, и для российских переработчиков).
На данный момент, отметил Дмитрий Крутой, цена нефти для Белоруссии на 17% ниже мировой. Но к 2024 году, когда Россия обнулит экспортную пошлину, Белоруссии придется покупать у нее нефть по мировым ценам, поэтому белорусская сторона хочет заблаговременно добиться отмены премии, которую закладывают в стоимость сырья российские поставщики. Когда Белоруссия платила за российскую нефть лишь половину мировой цены, премия поставщикам, признал Крутой, имела какой-то экономический смысл. Теперь же, «когда для нас мировая цена уже сжалась, платить эту премию – сумасшествие», заявил белорусский вице-премьер.
Позицию российской стороны по премии в цене нефти для Белоруссии еще в январе представил вице-премьер Дмитрий Козак. «Надбавка к цене, которая существовала и которую наши белорусские коллеги хотят централизованно отменить, потребует радикальной перестройки принципов функционирования российской нефтяной отрасли, – сообщил он по итогам очередного этапа переговоров, проходившего в Ялте. – Если компании договорятся о том, чтобы поставлять по какой-то другой цене, они договорятся. Мы не будем препятствовать, мы будем приветствовать это. Если не договорятся, мы не можем вмешиваться, у нас административного регулирования цен на нефть нет, там действует рыночный механизм». При этом еще в прошлом декабре белорусской стороне был предложен механизм отрицательного (обратного) акциза в виде компенсации за налоговый маневр, которая уже действует для российских НПЗ.
Иными словами, российские власти в переговорах с Белоруссией вполне четко разделяют сферы, которые государство регулирует (обратный акциз) и не регулирует (условия коммерческих контрактов на поставки нефти).
Другое дело, готова ли принять такие принципы Белоруссия, где нефтяная отрасль полностью контролируется государством. Исходя из представленной Козаком логики, переговоры об отмене премии должны вестись между «Белнефтехимом», в структуру которого входят Мозырский и Новополоцкий НПЗ, и российскими добытчиками нефти.
И нельзя сказать, что подобные переговоры обречены на неуспех, поскольку с одним из поставщиков – группой «Сафмар» Михаила Гуцериева – достичь договоренностей об отмене премии Белоруссии уже удалось. В январе именно этот холдинг стал основным поставщиком российской нефти в Белоруссию после того, как остальные компании прекратили отгрузку из-за невозможности договориться по цене. По имеющимся данным, в январе «Сафмар» направил в Белоруссию 750 тысяч тонн нефти – чуть больше трети от прежних стандартных ежемесячных поставок (2 млн тонн). Кроме того, на днях появилась информация о том, что компании группы «Сафмар» стали поставлять нефтепродукты на белорусские АЗС российских компаний – «Роснефти», «Газпром нефти», «Лукойла» и «Татнефти».
В Белоруссии рассчитывают на то, что договориться о поставках нефти без премии получится и с другими небольшими российскими добытчиками. Как сообщил в недавнем интервью Дмитрий Крутой, раньше средние и мелкие российские нефтедобывающие компании не имели доступа к экспортной «трубе» и в принципе не могли получить для поставок в Белоруссию транзитную декларацию. Но теперь, добавил белорусский вице-премьер, если эта группа поставщиков посчитает, что им проще «зайти в трубу», то им будет выгодно договориться о поставках в Белоруссию.
В неофициальных источниках уже утверждается, что одной из небольших компаний, которые рассматривают возможность поставок нефти без премии на белорусский рынок, является «УДС-нефть», ведущая добычу в Удмуртии. Если этих «капель в море» будет много, отметил Крутой, эти объемы отчасти обеспечат потребности внутреннего рынка Белоруссии и какие-то минимальные экспортные контракты.
Доступ к «трубе» у малых добывающих компаний есть, все вопросы по экспортным контрактам можно решить прозрачно, заранее зарезервировав мощности у «Транснефти», отмечает источник газеты ВЗГЛЯД в нефтяной отрасли. Но, по его словам, возможность экспортировать нефть в Белоруссию у небольших добывающих компаний пока сугубо теоретическая:
«Во-первых, – поясняет собеседник, – должна быть проявлена инициатива с белорусской стороны, а содержательных предложений, насколько мне известно, не поступало. А во-вторых, для компаний поставки нефти для Белоруссии без премии должны быть выгодны самим компаниям, в чем есть немало сомнений. Примеры небольших добытчиков, которые поставляют нефть по «Дружбе», есть, и они при этом получают от своих покупателей премию как надбавку за качество нефти. Когда покупатель настроен на долгосрочные отношения с поставщиком, он сам предлагает ему премию, чтобы поставщик не ушел. И если сейчас появятся предложения с белорусской стороны поставлять нефть без премии, то в чем будет мотивация для добытчиков?».
При этом нужно учитывать еще несколько факторов ценообразования. Российская нефтяная смесь Urals на мировом рынке стоит ниже североморской смеси Brent, а расстояние до белорусских НПЗ существенно меньше, чем до европейских. Поэтому премия за поставки на белорусский рынок исторически выступала для российских компаний некой корректировкой на стоимость Urals в Европе и логистику. Кроме того, белорусские НПЗ изначально строились для работы с этой нефтью, и до недавнего времени все попытки найти серьезные альтернативы российским поставкам ни к чему не приводили.
Так или иначе, быстро компенсировать падение поставок российской нефти на белорусские НПЗ не получится – отсюда и заявления Лукашенко о готовности отбирать нефть из «Дружбы». Примечательно, что это уже не первая подобная угроза. В начале 2007 года, когда Россия ввела пошлины на поставку нефти в Белоруссию, контракты с российскими компаниями были тут же отозваны, а на прокачку нефти по «Дружбе» Белоруссия ввела собственные пошлины, причем задним числом. Одновременно было инициировано административное дело в отношении тогдашнего главы «Транснефти» Семена Вайнштока, которому прислали повестку в суд в Гомеле. В ответ Вайншток заявил, что в Белоруссии стала пропадать нефть, предназначенная для поставок по «Дружбе» в Польшу, Германию и на Украину.
Дальнейшее развитие событий было привычным: многочасовые внеплановые переговоры в Москве и привычная уступка со стороны России – ставка экспортной пошлины для Белоруссии была снижена более чем втрое, с 180 до 53 долларов за тонну нефти. А начиная с 2011 года Россия и вовсе отменила пошлины на российскую нефть, поставляемую в Белоруссию – экономический эффект этого решения для соседа оценивался почти в 4 млрд долларов.
Теперь же Белоруссия, пытаясь обосновать свое право забирать транзитную нефть из «Дружбы», апеллирует к межправительственному соглашению, в рамках которого был утвержден индикативный баланс поставок российской нефти в Белоруссию в объеме 24 млн тонн в год.
Однако индикативный баланс, отмечает Иван Лизан, редактор и аналитик портала «СОНАР-2050», посвященного перспективам Союзного государства России и Белоруссии, используется для планирования производства и прогнозирования спроса и предложения. В нем установлены примерные объемы поставок нефти, но нет ни слова о ее цене и тем более о ставке транзита.
Не нужно путать, подчеркивает эксперт, индикативные балансы в рамках Союзного государства, которые заключают правительства и согласовывают профильные министерства, с контрактами между субъектами хозяйствования – «Белнефтехимом», российскими поставщиками нефти и операторами нефтепровода «Дружба»: «Если поставщик не согласен с предложением покупателя, невозможно его заставить продавать нефть по той цене, на которую он не согласен – это базовый принцип свободы сделки. На данный момент контрактов на поставку российской нефти в Белоруссию нет. Перевести спор в судебную плоскость вряд ли получится, поскольку у Минска будут проблемы с доказательством какого-либо умысла России. Ее правительство не против контракта – оно уже дало пас компаниям. Компании не согласны с предложенной ценой, так как не хотят торговать нефтью в убыток или просто в ноль (то есть без премии), но доказать, что они имеют умысел против Белоруссии, невозможно – всем другим они продают нефть по рыночной цене. Поэтому остается вести переговоры до того момента, пока стороны не придут к соглашению».
Однако Белоруссия вполне может привести свою угрозу в исполнение, поскольку физический доступ к «трубе» у нее есть, следовательно, несанкционированный отбор нефти всегда возможен, считает Лизан. Тем более из второстепенных нефтепроводов, входящих в структуру «Дружбы», уже откачивается так называемая технологическая нефть, необходимая для поддержания «трубы» в рабочем состоянии. Сами по себе подобные действия могут иметь плачевные результаты, как показывает недавний украинский опыт. В 2014 году по указанию олигарха Игоря Коломойского для производства горючего для украинских вооруженных сил была откачана технологическая нефть из трубопроводов, ведущих к Кременчугскому и Лисичанскому НПЗ, после чего часть их мощностей вышла из строя.
В случае же, если Белоруссия действительно начнет отбирать из «Дружбы» нефть, предназначенную для Европы, просматривается как минимум три последствия, считает Иван Лизан. Во-первых, политический скандал с непредсказуемым развитием; во-вторых, штраф или суд с долгим «разбором полетов»; в-третьих, могут быть приняты меры в отношении белорусской продукции на российском рынке, как это уже не раз происходило в момент обострения российско-белорусских отношений.
