Сахалин нужно связать мостовым переходом с материковой Россией, тогда развитие этого региона пойдет совсем «другими темпами», заявил Владимир Путин в видеобеседе с губернатором острова Валерием Лимаренко, посвящённой социально-экономическому развитию региона. Новизна события заключается в фактическом признании моста на Сахалин «долгостроем». Даже хуже — разговоры о нём велись годами («СП» писала регулярно), но строительство так и не начато. «Мы подходили к этому снаряду уже неоднократно», — использовал спортивную аналогию Путин. Но может быть, вопрос теперь стоит рассматривать в военном контексте? Многолетняя история проекта уже подтолкнула циников к крамольной мысли: мол, президент заговорил про мост лишь для того, чтобы вручить этот козырь Лимаренко, кандидатуру которого он поддержал на предстоящих выборах губернатора. Дескать, сахалинцам в очередной раз подвесили перед носом «морковку». Голосуйте… Хуже этого лишь предположение, что речь идёт о поддержке Аркадия Ротенберга, построившего Крымский мост, новым выгодным госконтрактом. Но, во-первых, Ротенберг обещал, что стройка в Крыму станет для него последней. А во-вторых, что плохого в передачи заказа тому, кто уже справился с аналогичным крайне сложным проектом? По словам Лимаренко, возведение моста обойдется в 300 млрд рублей и это можно оформить через концессионное соглашение, но вот подходы к мосту, стоимостью ещё в 300 млрд — уже нет, эти траты станут вложениями государства в освоение территории. На что Путин заметил, что с развитием региона появятся инвестпроекты и всё окупится. Резонно. Сейчас в дополнение к нефтяным шельфовым проектам «Сахалин-1» и «Сахалин-2», которые развиваются, несмотря на уход западных операторов Exxon и Shell, прорабатывают возможность строительства на острове нефтехимических производств «СИБУР» и морского порта. «Газпром» раздумывает о строительстве завода газового конденсата. А моста всё нет. Инвестиции в строительство могут окупиться не раньше чем через 25 лет, кривятся специалисты. Мол, слишком долго. Широко мыслит лишь Лимаренко. «Появятся мост или тоннель из Японии в Россию и мост с Сахалина на материк. Как Суэцкий канал, он был предопределен за многие годы до того, как его вырыли», — мечтал он в 2021 году. Действительно, в случае соединения мостами материка с Сахалином, а затем и с Хоккайдо, экономический эффект был бы колоссальный. Поток товаров из Японии в Европу и обратно через Россию, быстро и дёшево, — это ли не золотое дно? И освоение острова ускорится. Сахалин бы расцвёл. Не зря об этом говорили в ходе визита Путина в Токио в 2017-м. Возможно, именно по этой причине надеяться на реализацию проекта уже бессмысленно. Экономические выгоды двух стран фактически торпедированы США, подобно тому как уничтожена украинским кризисом торговля России и Европы. Милитаризация Японии, втягивание её в антикитайский блок AUKUS подвели черту под связкой Хоккайдо-Сахалин. Означает ли это, что Россия должна отказаться от своей части проекта? Вовсе нет. Мост на Сахалин должен теперь появиться не только по экономическим, но и по военно-политическим причинам. Он усилит возможности Москвы в зоне стратегического риска, укрепит треугольник Сахалин — Курилы — Камчатка, защитит акваторию Охотского моря. Вот почему все прежние соображения дороговизны, нехватки нынешнего грузопотока, необходимости развивать другие, параллельные, проекты вроде частного БАМа, конкуренция околокремлёвских кланов и тому подобные соображения, которые приводили противники моста (например, Сергей Иванов), должны быть забыты. Именно политические резоны должны выйти на первый план. Внешние и внутренние. Помимо выстраивания инфраструктуры накануне предстоящего нам геополитического противостояния на Тихом океане, это ещё и необходимость дать россиянам некий позитивный образ будущего, план развития страны, а не только боевых действий. Последнее соображение наиболее важно и перевешивает всё. Несмотря на бодрые сводки с фронта, туман СВО пока не рассеивается и когда это случится, неясно. Всплеск патриотизма полезен, но он не может быть бесконечным. Помимо новостей о вынужденных разрушениях на ЛБС, людям нужны и вдохновляющие новости — например, о стройках. Мост подходит. Так что проект почти наверняка реализуют. Главное, помнить, что в перспективе мост на Сахалин с высокой вероятностью станет военной целью для наших недругов на востоке, подобно тому как Крымский мост стал целью для украинско-британских диверсантов. Конструкция должна быть неуязвима ни для ракет, ни для подводных дронов. Определённое преимущество по сравнению с Крымом даёт география. Ширина пролива Невельского всего 7 км. Мост будет втрое короче крымского. Прикрывать его будет полегче, так как огромные площади прилегающей акватории и воздушного пространства удобно и на большую глубину простреливаются с российской части материка и самого Сахалина. Однако, лучшей защитой стала бы принципиально иная конструкция мостового перехода. Напомним, что идею связать Сахалин с материком развивают ещё со сталинских времён. Смело мыслящие, дерзкие большевики предполагали тогда в качестве альтернативы классическому мосту и дамбу, и даже подводный тоннель. «С мостом могут быть большие проблемы, — предупреждал ранее „СП“ профессор кафедры „Проектирование и строительство железных дорог“ МГУПС Анатолий Васильев. — Сахалин, на 1,5 тысячи километров севернее Владивостока. Там постоянно обледеневают рыболовные суда. А то построим, а эксплуатировать не получится». «Лучше строить дамбу, — убеждал в свою очередь координатор движения „Мост на Сахалин“ Иван Воронин. — Но не „глухую“, а с опорами, внутри которых гидрогенераторы. Это позволит задействовать энергию течения в проливе, скорость которого достигает 4 метров в секунду. Фактически, это будет работать как приливная электростанция». Оба этих варианта оценивались ещё в мирное время. Террористическая практика последних лет показала, что мост — всё-таки более уязвимая конструкция, чем дамба. Крымский приходилось чинить месяцами. Многосотметровую же толщу из гравия и песка не разбить никакими самыми мощными боеприпасами. Уязвимыми будут только «ворота». В этой связи наиболее защищённым вариантом представляется подводный тоннель, пробуренный под дном пролива Невельского. Глубина его фарватера в самом узком месте — 7,2 метра, в разы меньше, чем Ла-Манша, под которым проложен и успешно действует «Евротуннель» с железнодорожными путями в обе стороны. Неужели русские так не смогут? Тогда возможные атаки японских, британских или американских подводных боевых дронов с сотнями килограммов тротила на борту станут бесполезны. Потыкавшись носом в морской песок они уберутся восвояси или будут уничтожены ещё на подходе без ущерба для самого транспортного тоннеля. И кому-то в Токио придётся сделать харакири.