1 ноября 1993 года вступил в силу так называемый Маастрихтский договор, и на геополитической карте мира появилось новое международное образование — Евросоюз. Его основоположниками стали 12 стран Европы: Бельгия, Дания, Германия, Греция, Испания, Франция, Ирландия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия и Великобритания. В 1995-м к ним присоединились Австрия, Швеция и Финляндия, в 2004-м — Венгрия, Чехия, Словакия, Польша, Словения, Эстония, Литва, Латвия, Мальта и Кипр, в 2007-м — Болгария и Румыния, в июле 2013-го — еще и Хорватия. Однако в 2020 году, после долгой девятилетней подготовительной работы, одно из государств-родителей ЕС — Великобритания — совершило Brexit. Тогда всем Старым Светом это было воспринято как единичное досадное недоразумение. Теперь же, спустя ровно три десятка лет с момента становления ЕС, исследования Европейского совета по международным делам показывают: 40% процентов всех жителей Евросоюза полагают, что в ближайшие 10−20 лет он развалится, и первыми кандидатами «на выход», уверяет британская пресса, с большой долей вероятности могут стать Италия, Греция, Франция, Швеция и Венгрия — в этих странах (три из которых стояли вместе с Британией у самых истоков сообщества) минимум половина граждан испытывает глубокий пессимизм по поводу своего будущего в составе ЕС. «СП» поинтересовалась у знатоков: действительно ли Евросоюзу осталось, фигурально выражаясь, «жить два понедельника», и какие геополитические новообразования могут возникнуть на его месте? В том, что ЕС сейчас крайне болезненно проходит сквозь критическую точку своего существования, они не сомневаются. Но будущее Еврозоны оценивают все же с разных точек зрения. — То содружество, которое 30 лет назад оформило намерение существовать в едином экономическом и социальном пространстве, и то, что представляет собой ЕС сейчас — как говорится, две большие разницы, — отмечает независимый политический аналитик Александр Асафов. — Политической объектности теперь в нем гораздо больше, чем субъектности. Неудивительно, что, например, в пандемию коронавируса именно ЕС первым затрещал по всем швам — его участники моментально отгородились друг от друга карантинными заборами и получали помощь не от непосредственных соседей по Старому Свету, а от России, Китая, Индии. Что в общем доказывает: ЕС так и не смог стать ни полноценным союзом, ни в общем-то единой еврозоной. Даже о единой Конституции не смогли договориться за 30 лет. А Турция, столь долго и упорно обивавшая пороги Евросоюза в бесплодных попытках стать его полноправным членом, теперь решила строить суверенною, самостоятельную политику. Это лишний раз доказывает, что такой «ни евро, ни союз» никому не нужен. «СП»: Значит, опросы европейцев не грешат против правды, и единую Европу ожидает самый настоящий «парад суверенитетов»? — На просторах ЕС, конечно, обсуждались всякие «Фрекзиты», «Пекситы» вслед «Брекситом». Но все дело в том, что для этого нужна политическая субъектность. А ее-то как раз в Евросоюзе и нет. Европа в нынешней евроантлантической модели полностью устраивает США, которым управлять Европой в таком виде значительно удобнее, чем иметь дело с несколькими независимыми государствами. И в связи с этим янки до последнего по инерции будут стремиться сохранять контуры существующего европространства, несмотря на то, что, например, та же Венгрия фактически является вполне суверенной страной в Европе и чихать хотела на «брюссельскую евродемократию». Возможно, при таких раскладах ЕС еще даже и прирастет некими новыми государствами на европейских задворках. «СП»: То есть польский «проект Междуморье» и лелеемые Ватиканом и Австрией мечты о «новой Австро-Венгерской империи» так и останутся фантазиями отдельных политиков? — На уровне какой-то политической риторики все эти идеи, конечно, будут жить. И даже, может быть, обретут некоторое прикладное значение. Но стать какими-то отдельными суверенными государственными пространствами им, думаю, все-таки не суждено. Да, мы сейчас переживаем распад привычного миропорядка, но этот распад может занять еще какое-то время, по крайней мере, на бумаге. По сути, Евросоюз находится под полным внешним управлением США, подкрепленным военной силой в виде баз НАТО на территории Европы. И пока этот рычаг давления на ЕС не перестанет существовать, абсолютно любые сценарии дальнейшей жизни Европы, от попыток воссоздания Югославии до нового разделения европейских стран, будут возможны только при одобрении Вашингтона. Но если баз НАТО все-таки не станет — тогда возможным будет все. — Евросоюз, на мой взгляд, неизбежно распадется. Вопрос лишь в том, произойдет ли это в ближайшей исторической перспективе под влиянием текущих кризисных событий и переформатирования мира, — высказывает несколько иную точку зрения политолог Алексей Анпилогов. — С этой точки зрения быстрый и катастрофический распад ЕС все же весьма вероятен. Сейчас мир вышел из состояния «холодной войны» и перешел в фазу гибридной мировой войны. А она, как показывает прошлый опыт, не может длиться дольше 5−10 лет, иначе мир просто не выдержит. И на этом отрезке времени ЕС — самое слабое звено. Во-первых, Евросоюз — очень рыхлое политическая конфедерация, так еще и нынешнее его политическое руководство крайне слабое. Во-вторых, к отсутствию политической воли в ЕС добавляется отсутствие ресурсов, что ставит его в полнейшую зависимость от других центров силы — России с ее залежами нефти, США с газом, Китая с редкоземельными металлами. В-третьих, долгое существование под «зонтиком НАТО» привело к тому, что у ЕС нет никакой реальной военной силы. Украинский конфликт наглядно это продемонстрировал. Боррель громогласно обещал Киеву 2 миллиона снарядов, а за год смог наскрести с Евросоюза по нитке только 500 тысяч. На эти факторы невозможно закрывать глаза. Под их совокупным давлением ЕС ждет повторение судьбы когда-то богатейшей громадной Речи Посполитой, исторически безнадежно проигравшей более централизованным Пруссии и России. Или Священной Римской империи, которую во времена наполеоновских войн и не заметили, как раздавили. И первым крупным хищником, который уже отгрызает понемногу мяско от этого «кабанчика», стали США. «СП»: По какому сценарию может пойти процесс распада Еврозоны? — Он, как мне кажется, начнется с периферии. Британия, находившаяся на периферии ЕС, уже вышла из него. Следом, как мне кажется, ЕС начнет рушиться с востока. Ругань Брюсселя с Польшей и Венгрией тому подтверждение. Потом этот процесс довольно быстро по историческим меркам доберется и до центра Евросоюза. Причем ЕС, полагаю, может фактически сам демонтировать единую свою конструкцию. Это, кстати, уже происходит — «шенгенская зона», например, больше не является единым пространством, и, оформив визу в где-нибудь в Болгарии, уже не удается беспрепятственно добраться до Германии, паспорта проверяют на доброй половине границ ЕС из-за проблем с беженцами. Дальше этот центробежный процесс будет только самоускоряться. «СП»: И куда же будут отлетать от ЕС куски? Отправляться в «свободное плавание» по геополитическом морю? Или станут основой для новых государственных образований? Что это может быть — «Междуморье», «новая Австро-Венгрия»? Может быть, «новый Евросоюз»? А не случится ли в таком случае реинкарнация Варшавского договора под патронатом наследницы СССР — России? — Думаю, все эти вероятности будут определяться общими геополитическим процессами в целом. Отлетающие от распадающегося блока Евросоюза куски неизбежно будут вовлекаться в более успешные проекты. Так что центробежный для самого Евросоюза процесс станет одновременно центростремительным для каких-то других образований. На мой взгляд, мы вполне можем услышать о «наших болгарских/венгерских/сербских/других братушках». Не исключаю, что нас ждут разговоры о панславянском единстве. Другие какие-то исторические сюжеты начнут всплывать, людям свойственно в переломные моменты истории искать выход в славном прошлом, а не в туманном будущем. России надо прагматично использовать эти возможности в своих интересах, тем более что нам выгодно не оказаться запертыми цепью враждебных государств. Россия никуда не денется с её огромной территорией и ресурсами, эти запасы могут вытащить из ямы темного Средневековья всех наших потенциальных европейских союзников, надо только тщательно взвешивать, что могут эти союзники в свою очередь дать нам, дабы эффективно использовать на благо страны.