Израильско-иранская война начинает приобретать другие масштабы и предвещает открытую конфронтацию в регионе в целом с опасностью радикальных перемен в геополитическом ландшафте так называемого Большого Ближнего Востока.
Это не первый случай, когда Израиль и Иран вступают в прямое военное столкновение. Стороны несколько раз обменивались прямыми атаками на полях войны 7 октября 2023 года.
Но сейчас глава МИД Ирана Аббас Арагчи предупредил об «израильском заговоре», направленном против безопасности региона, призвав «быть в курсе в силу охвата конфликтом других региональных и международных сторон».
В этой связи CNN указывает, что именно в таком сценарии Израиль может усматривать стратегию выхода из противостояния с Ираном.
При этом многие ближневосточные эксперты указывают, что «потенциально формируется линия разлома, которая охватывает Индию, Пакистан, Афганистан, страны Средней Азии и Закавказья вплоть до государств Персидского залива».
Правда, не все страны на данном этапе определись в отношении войны между Ираном и Израилем. Но по мере радикализации конфликта многие начнут занимать более чёткие позиции, естественно — с собственными политическими и геостратегическими целями.
Дело в том, что в случае негативного развития событий в Иране он может превратиться в «ближневосточную Украину», и тогда внутри страны начнется битва группировок за власть. Помимо этого, пойдет процесс «горизонтального перевода волн эскалации на соседние страны». Так в западных СМИ уже запущена информация о том, что талибы (кстати, запрет деятельности их движения в России приостановлен решением Верховного суда РФ) готовы начать операцию по выдавливанию США и Запада из Средней Азии.
Появились призывы к Баку «воспользоваться историческим шансом и готовиться к возвращению своих территорий — Южного Азербайджана (север Ирана)». Это — прямая провокация с целью дальнейшего разрастания конфликта.
Эксперты полагают, что за кулисами моделируется пересмотр израильского так называемого уравнения стратегического сдерживания. Согласно западным сообщениям, Тель-Авив не ограничится локальными ударами. На самом деле он стремится сменить иранский режим, который страны проходящей через Исламабад оси — от Пекина до Москвы — считают экзистенциальной «красной чертой», которую нельзя пересекать.
Если такие версии верны, мы сталкиваемся с необъявленным рождением восточной военной оси, которая выходит за границы классических расчетов и стремится нивелировать любой «израильский проект по смене режима в Иране и, возможно, даже удержать Тель-Авив от мысли о крупном стратегическом ударе».
Но фактом является то, что Азербайджан в данном случае не выступает против агрессора, в то время как Армения оказывается на стороне Ирана, а Грузия пока сохраняет нейтралитет.
Тбилиси, комментируя ситуацию, вообще не упоминает участников боевых действий. Хотя правительство «Грузинской мечты» поддерживает партнерские отношения с Тегераном и вряд ли предоставит свою территорию США, чтобы те при желании могли помочь Израилю.
В этой связи глава МИД Азербайджана Джейхун Байрамов подчеркнул, что в Баку категорически исключают возможность использования своей территории кем бы то ни было против третьей страны, в том числе «соседнего и дружественного Ирана».
В то же время Турция вместе с Россией выступила с призывами к Израилю «сохранять нормы международного права» и отказаться от военной экспансии.
Анкара осудила нападение на Иран, назвав атаку актом варварской агрессии, не имеющим оправдания. «Весь мир должен прислушаться к предупреждениям нашего президента о последствиях геноцидной политики правительства Нетаньяху», — говорится в заявлении МИД Турции.
Так обострение конфликта между Ираном и Израилем сказывается на прежних альянсах, что влияет на ситуацию и в Закавказье. Кстати, Баку прямо или косвенно интегрирован в ось Россия — Китай — Пакистан — Турция.
В свою очередь это усиливает озабоченность стран региона, чувствующих не только появление новых игроков, но и возможное возвращение России на Большой Ближний Восток в новом геополитическом качестве.
Не случайно в закавказских столицах рассматривает разные, в том числе рисковые сценарии дальнейшего развития событий. Москва тоже внимательно следит за этим, но больше в контексте появляющихся угроз для логистических маршрутов «Север-Юг» и коммуникаций на Каспии.
Пока же с учётом последних обстоятельств в военном противостоянии между Тегераном и Тель-Авивом иранский маршрут связывания Азербайджана с Нахичеванью представляется довольно уязвимым. Если ситуация обострится, это отразится не только на реализации транспортных проектов, но и на региональной стабильности.
Проблема еще и в том, что у США впервые после вторжения в Ирак в 2003 г. не хватает ресурсов для самостоятельного формировании контуров нового Большого Ближнего Востока.
Пока модель поведения Баку, Еревана и Тбилиси выглядит выжидательной. Но, если ирано-израильский конфликт станет затяжным, это поставит всех перед серьезным, можно сказать — историческим выбором: с кем и куда двигаться дальше.
