Недавно американское издание The National Interest выступило со статьей, в которой утверждается, что многое, если не всё, в понимании происходящего на Ближнем Востоке зависит от того, какое прочтение политической карты предпочитают или предлагают отдельные эксперты или страны, как непосредственные участники происходящих там бурных процессов, так и внешние игроки. Действительно, сейчас многие мировые СМИ, которые активно печатают статьи и выпускают в эфире репортажи, касающиеся ситуации в этом регионе мира, часто демонстрируют искусство использования приемов софистики, нежели информированной стратегии. Начнем с того, что многие западные авторитетные научные издания ныне выстраивают список стран Ближнего Востока в следующей последовательности: Азербайджан, Армения, Грузия, Бахрейн, Египет, Израиль, Иордания, Кипр, Ливан, Палестинская национальная администрация, Сирия, Турция, Ирак, Иран, Йемен, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия. Эта территория, как бы ее ни называли в разные времена, имеет общую древнюю историю, ведь именно здесь зарождались древнейшие государства на планете, появился зороастризм, иудаизм, христианство и ислам. Но это один вариант исторического видения с проекцией на современность. Напомним, что в современном политическом обиходе появился введенный президентом США Джорджем Бушем-младшим во время саммита G8 в 2004 году термин «Большой Ближний Восток» (Greater Middle East). Речь шла уже о несколько расширенных географических границах: в этот ореол были введены страны Средней Азии, Афганистан и Пакистан — то есть почти весь мусульманский мир, кроме исламских стран Юго-Восточной Азии. В то же время очевидно, что если руководствоваться цивилизационными теориями Хантингтона, который обозначил «исламскую цивилизацию, то очевидно, что из системы выпадают такие страны, как иудейский Израиль и христианские Грузия с Арменией, которые, по логике, обладают собственными особенностями, отличными от остальных векторами политического и экономического развития, даже геополитической судьбой, которую веками в той или иной степени разделяли все страны и народы Ближнего Востока. Более того, в ситуации бурных событий в регионе мало кого интересуют научные или околонаучные подходы к термину «Ближний Восток» или «Большой Ближний Восток». Но понятно, что смещение точки отчета любого анализа приводит либо к европоцентричной позиции, либо к ее региональным заменителям с акцентом на «идентичность». Для уточнения позиции напомним, что ООН использует следующий культурно-географический принцип: страны Ближнего Востока располагаются в Западной Азии и Северной Африке, но Иран относится к Южной Азии, в то время как в регион Западной Азии вводится Турция и страны Закавказья (Азербайджан, Армения, Грузия). Это важно понимать, поскольку всегда приходится выявлять наличие или отсутствие региональных аспектов в событиях, которые возникают конкретно в той или иной стране. На «Большом Ближнем Востоке» сегодня запущены три геополитических проекта: турецкий неоосманизм (восстановление влияния Анкары в границах бывшей Османской империи), персидская великодержавность (охватывает ореол расселения в регионе шиитов) и арабский центризм (с опорой на Саудовскую Аравию). Именно в этом «треугольнике» необходимо выбирать точку исторического отчета, которая позволяет понимать геополитическую направленность развивающихся политических сюжетов, что связано с переменами в региональной ситуации. Так, американское издание Al-monitor сообщило о создании международного альянса с участием Греции, Кипра, ОАЭ и Франции для противостояния «провокационным действиям Турции в Ливии и Средиземноморье». Пятисторонний альянс также призвал Турцию остановить поток иностранных боевиков, идущих из Сирии в Ливию. По оценке экспертов, «участие Франции в альянсе имеет первостепенное значение, поскольку она рассматривается как одна из крупнейших держав Евросоюза, что может способствовать введению санкций против Турции для защиты Кипра». Париж будет играть важную роль в альянсе, потому что она является постоянным членом Совета Безопасности ООН и может наложить вето на любое решение в пользу действий Турции в Ливии. Теперь о втором событии, о котором сообщило израильское издание Israel Hayom. Оказывается, Израиль и Саудовская Аравия при посредничестве американцев ведут секретные переговоры по вытеснению турецкого влияния из Иерусалима. Иордания согласилась на участие саудовских представителей в управлении мечетями на Храмовой горе в противовес Анкаре в «аспектах осуществления ближневосточного плана президента США Дональда Трампа, включая распространение суверенитета Израиля на некоторые территории на Западном берегу». Есть также сведения, позволяющие говорить о возможности противодействия пятистороннего альянса плюс Саудовская Аравия действиям Турции в таких арабских странах, как Ирак и Сирия, а также появлении в регионе арабского альянса с примкнувшей Иорданией и с участием еврейского государства. То есть Турцию начинают отсекать от Палестины, в том числе и от возможности выступать в роли защитника исламских святынь в Иерусалиме, тогда как другие такие святыни находятся под контролем Саудовской Аравии. По мнению французского издания Atlantico, на Ближнем Востоке выстраивается схема, предусматривающая — с опорой на идеи нового арабского центризма с участием Израиля и некоторых стран Европы (Франция) — если не выдавливание, то подрыв влияния неоосманизма с уверенностью в том, что альянс между неоосманизмом и персидской великодержавностью невозможен, а сотрудничество Турции с Ираном в Сирии носит временный тактический характер. По оценке французских экспертов, каждый участник предполагаемой коалиции руководствуется собственной логикой и политикой, пользуется ситуацией, когда видны серьезные геополитические разногласия среди членов астанинскго альянса и есть возможность взять под свой контроль так называемый «сирийский перешеек» между восточной частью Средиземноморья и Персидским заливом, сузить возможности Турции обеспечить зону безопасности у своих юго-западных границ, чтобы защитить юго-восток Анатолии от курдского сепаратизма. При этом выстраивается цепочка взаимосвязанных событий, охватывающий практически весь Ближний Восток от Восточного Средиземноморья до Закавказья, отчего, по прогнозам турецкой газеты Hürriyet, «не исключен где-то переход к открытой войне или вооруженному локальному конфликту», «когда для определенного внешнего игрока факторы неопределенности открывают возможности для самостоятельной новой игры». Многое будет зависеть от того, какую политику будет выстраивать в регионе Турция. Пока по факту она остается союзницей Запада и не решается выйти из НАТО или поставить под сомнение партнерство с Европейским союзом. Но верит ли она сейчас в военные гарантии со стороны альянса? Вопрос становится открытым, ведь есть давление в регионе на нее со стороны «партнеров», идут требования определиться «с границами» своих отношений с Россией и Ираном, стать готовой к принятию западного сценария растянутого по времени распада и переустройства Ближнего Востока. Анкаре сейчас нашептывают, что она в культурном, историческом и политическом плане, как во времена Ататюрка, должна перестать считать себя принадлежащей к Ближнему Востоку, ведь она — член НАТО, а часть Турции вообще в Европе раскинулась. Предлагают вести себя так, как ведут Израиль и Саудовская Аравия, а в Закавказье — Грузия и Армения. Тем более что страны Запада относят закавказские республики к Европе, считая Азербайджан трансконтинентальным государством. Да и вообще, как посмотреть, даже с точки зрения науки принадлежность Турции к Ближнему Востоку не бесспорна. Есть и прямо противоположные идеи для Анкары: восстановить отношения с Дамаском, довести сотрудничество с Россией и Ираном до уровня стратегического партнерства и самой принимать участие в подготовке собственных геополитических сценариев будущего после того, как США покинут Ближний Восток. Россия уже провела определенную подготовительную работу, не вступая в обязывающие долгосрочные эксклюзивные региональные альянсы, будучи готовой вести диалог со всеми сторонами практически любого конфликта. Выбор Турции — еще впереди.