После переговоров с Владимиром Путиным Реджеп Тайип Эрдоган отправился в штаб-квартиру НАТО за дополнительной помощью для защиты турецко-сирийской границы. Если в Брюсселе его не услышат, он грозит серьезными последствиями, недвусмысленно указывая на проблему мигрантов. Какое решение примут в Североатлантическом альянсе и повлияет ли это на отношения между Москвой и Анкарой? На защиту южных границ Европы «Мы были бастионом Европы и НАТО против угроз со стороны Сирии все девять лет конфликта в этой стране. Турция — единственный член НАТО, боровшийся с «Исламским государством»*. Мы приняли 3,7 миллиона сирийских беженцев и теперь рассчитываем на поддержку союзников», — напомнил Реджеп Тайип Эрдоган Йенсу Столтенбергу. Генсек НАТО, соглашаясь с оценкой сложной ситуации в Идлибе, говорил, что альянс готов помогать Анкаре «различными способами». Но расплывчатые формулировки Столтенберга не удовлетворили Эрдогана, и он потребовал у членов альянса конкретной поддержки в защите южных рубежей страны. «Граница Сирии и Турции — это юго-восточная граница НАТО. Кризис в Сирии — это угроза нашему региону и всей Европе как в области безопасности, так и в гуманитарной сфере. Ни одна европейская страна не может оставаться безразличной к трагедии в Сирии», — настаивал Эрдоган. Раскритиковал турецкий лидер и страны, обвиняющие Анкару в искусственной эскалации миграционного кризиса. Ведь сами члены Евросоюза нередко умело используют эту тему, «чтобы получить для себя необоснованные преференции». Впрочем, Эрдоган не пояснил, какие страны имеет в виду. Чтобы понизить градус дискуссии, генсек НАТО начал наконец высказываться конкретнее. «НАТО поддержит Анкару ракетными системами, которые защитят страну от сирийских угроз», — пообещал Столтенберг. Обновить сделку по мигрантам Заручившись поддержкой альянса, Эрдоган отправился на встречу с главой Евросовета Шарлем Мишелем и главой Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен. Турецкий лидер объяснил, что не в состоянии сдерживать потоки беженцев из Идлиба, а потому он принял решение открыть границы с ЕС. Глава Еврокомиссии, со своей стороны, признала, что у Анкары и Брюсселя подходы к решению проблемы нередко расходятся, но диалог необходимо продолжать. «Мигранты нуждаются в поддержке, Греция нуждается в поддержке, но и Турция — тоже», — заявила фон дер Ляйен. Переговоры продолжались более двух часов. В результате стороны условились обновить соглашение об ограничении нелегальной миграции. В ближайшие дни сформируют рабочую группу. Сопредседателями станут глава европейской дипломатии Жозеп Боррель и министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу. Эрдоган назвал достигнутые договоренности «продуктивными», но от совместной пресс-конференции по итогам встречи с европейскими чиновниками отказался. Планы, реальные и мнимые До обострения ситуации в Идлибе, пик которого пришелся на февраль, Эрдоган планировал разместить именно там всех сирийских беженцев. Средства на их содержание выделялись из бюджета ЕС. Сумма оговаривалась в совместном плане по борьбе с миграционным кризисом, который Анкара и Брюссель согласовали еще в 2016 году. Помимо беженцев, Эрдоган планировал дислоцировать в Идлибе и отряды сирийской оппозиции. Поддерживая противников президента Башара Асада, он хотел влиять на урегулирование в регионе. Долгое время его не смущало, что в антиасадовских подразделениях много сторонников террористической организации «Хайят Тахрир аш-Шам». Москва не раз указывала на недопустимость пребывания террористов в зоне деэскалации. Эрдоган обещал разобраться, но отсеять оппозицию от террористов ему так и не удалось. В результате начавшееся зимой наступление на эти территории правительственных сил расстроило все планы турецкого лидера. Чтобы удержать контроль над Идлибом, протурецкие боевики выступили против армии Асада. Бои продолжались около двух недель. Все это время Эрдоган не раз обращался за помощью к НАТО и просил о поддержке. Однако и члены альянса, и руководство ЕС призывали турецкие власти совместно с Россией преодолеть кризис в Идлибе. Добиться прекращения огня и стабилизировать ситуацию удалось только после двусторонних переговоров Путина и Эрдогана 5 марта. На днях минобороны двух стран должны создать коридор безопасности на трассе М4, соединяющей морские порты Сирии с провинциями внутри страны. Патрулировать эту артерию российские и турецкие военные начнут 15 марта. В достигнутых президентами России и Турции договоренностях нет пункта, оговаривающего проблему беженцев. Тем не менее опрошенные РИА Новости эксперты полагают, что рано или поздно Москве, Анкаре и Брюсселю придется координировать этот вопрос. «Бархатный сезон» окончен Эксперт по Ближнему Востоку Российского совета по международным делам Алексей Хлебников считает, что влияние ЕС и НАТО на ситуацию в Сирии остается минимальным. Даже по миграционному кризису, непосредственно затрагивающему европейские интересы, стороны договариваются с трудом, напоминает он. «Обращения Эрдогана к НАТО за поддержкой — это риторика. С одной стороны, она направлена на внутреннюю аудиторию, приверженную прозападному курсу Турции. С другой — обращена к России, чтобы показать: альянс все еще на стороне Анкары. Впрочем, как член НАТО страна вольна общаться со своими союзниками», — говорит политолог. Ситуация, когда Турция старается сохранить баланс в отношениях с Ираном и Россией, и при этом поддерживает контрбаланс с НАТО, будет продолжаться, уверен Хлебников. Он сомневается, что западные партнеры Анкары захотят глубоко погружаться в сирийские дела. «Когда Турция проводила операцию против курдов в Сирии, американцы и НАТО обещали их защитить. Но поддержка ограничилась словами. Сейчас то же самое. Вряд ли альянс озаботится интересами Эрдогана в Сирии. Единственное, чему западные страны могут поспособствовать, — так это укреплению сирийско-турецкой границы, чтобы урегулировать положение с беженцами», — рассуждает Хлебников. Политолог Икбаль Дюрре, доцент кафедры теории регионоведения МГЛУ, считает, что кризис вокруг Идлиба не пройдет бесследно для российско-турецких отношений. «Бархатный сезон» в отношениях Москвы и Анкары заканчивается. Рано или поздно это произошло бы, но последние события ускорили процесс. Впрочем, в прозападном тренде, который после Идлиба усилится во внутритурецкой повестке, нет ничего страшного. Во всяком случае, он едва ли существенно повлияет на российско-турецкие отношения. Москву и Анкару связывает много экономических проектов, поэтому любое геополитическое решение они будут принимать с оглядкой друг на друга», — подчеркивает эксперт.