Российское руководство извлекает уроки из спецоперации, которые будут полезны и в будущих военных конфликтах. В том числе на Ближнем Востоке. Натовское командование также должно переосмыслить свое отношение к военной стратегии. Украинский конфликт продемонстрировал, что время «классических войн» — с обилием танков и тяжелой артиллерии — вовсе не прошло, как самонадеянно считали в Пентагоне и Лэнгли. Высокотехнологичные элементы — например, дроны или спутники слежения — не вытеснили привычные траншеи, противотанковые ежи и БМП. И в современной войне успешной оказывается не та армия, которая напичкана новомодными штучками, а кто умеет совмещать классическую и технологичную тактику. Это главный урок, который за год спецоперации усвоили в Генштабе России — пишут на конкретных примерах американские военные аналитики. Оборонный «мозг» России — мощнейший в мире суперкомпьютер, Украины — западная программка На поле боя решающее значение имеет обнаружение целей и возможность быстро их поразить. Спецоперация продемонстрировала, что необходимо так называемое «сенсорное слияние» — путем объединения разных источников можно получить максимально точное изображение местности. Для этого работают инструменты искусственного интеллекта, чтобы сортировать гигабайты данных и помогать командованию узнавать в режиме реального времени о передвижениях украинских войск, их позициях и потенциальных целях. В России еще в 2014 году в рамках реформы Вооруженных сил был создан Национальный центр управления обороной. Его «мозгом» является самый мощный в мире военный суперкомпьютер, который превосходит по мощности аналогичную машину в Пентагоне, пишет аналитик Тим Рипли из оборонного агентства Janes. В режиме реального времени суперкомпьютер анализирует всю доступную информацию — вплоть до массива сообщений в соцсетях. Современные оборонные нейросети изучают каналы в Telegram, спутниковые фотографии, карты, видео в TikTok и многое другое. Все это позволяет собрать уникальный массив информации — от геолокации потенциальных целей до закулисных политических решений, пишет военный аналитик Кэндис Рондо из исследовательского центра New America. Обозреватель Джо Адетунджи в издании The Conversation рассказывал, что именно благодаря обнаружению видеоролика о перемещении ВСУ, который один из киевлян выложил в соцсети, был вскрыт пункт размещения тяжелых вооружений в заброшенном торговом центре Retroville в Киеве. И уничтожен высокоточным ударом. Это лишь один пример, который демонстрирует, насколько критически важным в современных конфликтах стало использование информации, доступной в Интернете или полученной из иных открытых источников — так называемый OSINT. Украинцы не имеют аналога Национального центра управления обороной. Лишь американская компания Palantir, которая специализируется на оборонных нейросетях, предоставила ВСУ программные решения для «сенсорного слияния». Однако вычислительные мощности России и Украины, разумеется, несопоставимы. Особенно на поле боя, пишет военный аналитик Стивен Биддл из Колумбийского университета. Россия переиграла НАТО в логистике высокоточного оружия. Есть чему поучить даже Китай Еще перед началом спецоперации в России началась модернизация войскового командования, пишет американский военный эксперт Роджер Макдермотт. Опора сделана на применение искусственного интеллекта и высокоскоростных систем связи — таким был урок, извлеченных из кампаний в Грузии и Сирии. К началу спецоперации Россия создала некий аналог «четырехзведочных» командных штабов, которые существуют в натовских армиях, пишет Тим Рипли из Janes. В натовских странах такие штабы объединяют командование армейской авиацией, сухопутными силами, воздушно-десантными и ракетными войсками. В дополнение к этому в России в объединенных штабах было придано командование силами специального назначения и ВМФ. Такая система управления войсками была отточена во время общевойсковых учений России, в том числе совместно с Белоруссией. Вместе с тем, как считает Стивен Биддл из Колумбийского университета, вопрос, какое командование лучше — объединенное или децентрализованное — все еще остается спорным. ВСУ отказались от модели по централизации командования, которую использовали в НАТО и в России, и в чем-то это доказало эффективность. Например, при нанесении высокоточных ударов с помощью HIMARS, что требует крайней быстроты принятия решений. И такое решение принимается на уровне артиллерийского звена. HIMARS, как и другие виды высокотехнологичного оружия, дают армиям лишь тактическое преимущество над противником. Стратегическое же преимущество дает сочетание многих факторов. Один из них — это мощная оборонная промышленность, а также логистика оружия и боеприпасов. Сейчас ВСУ не хватает всего, от самых простых до самых сложных боеприпасов. США и их союзники просто отказались делиться своими технологиями (как, например, в ситуации с истребителями) и помогать друг другу в скоординированном производстве вооружений. Эксперт Бекки Вассер из Центра новой американской безопасности проводит аналогию с возможным военным конфликтом США и Китая из-за Тайваня. Китайская военная логистика отточена идеально, в то время как натовская дает сбои. Одной из колоссальных проблем могут стать поставки высокоточных ракет. У российской армии логистика этого вида вооружений отработана. идеально, констатируют эксперты. Китай будет изучать этот опыт.