В четверг, 5 марта, в Москве состоялись переговоры президентов Труции и России Реджепа Тайипа Эрдогана и Владимира Путина, посвященные ситуации в сирийском Идлибе, продолжавшиеся более шести часов. Примечательно, что в ходе совместной пресс-конференции Эрдоган вновь назвал Путина «дорогим другом», хотя еще недавно ставил ультиматумы, требуя, чтобы Москва ушла с его дороги. По итогам встречи лидеры согласовали совместный документ по урегулированию, включающий в себя прекращение всех боевых действий по существующей линии соприкосновения с полуночи 6 марта, создание коридора безопасности шириной шесть километров к северу и югу от трассы М4 в Сирии, совместное российско-турецкое патрулирование вдоль трассы М4. Российский президент отметил, что Москва не всегда разделяет оценки Анкары происходящего в Сирии, но в критические моменты сторонам всегда удавалось находить точки соприкосновения. Он также выразил уверенность в том, что достигнутые договоренности станут основой для урегулирования ситуации в Идлибе. Кроме того, президенты подчеркнули, что нельзя допустить ослабления борьбы с терроризмом, и договорились продолжать сотрудничество в рамках астанинского формата по Сирии. При этом стоит отметить различия в оценках происходящего: Путин больше говорил об активизации незаконных вооруженных формирований, а Эрдоган обвинял в эскалации официальный Дамаск. Сколько продлится очередное прекращение огня и есть ли более или менее постоянное решение идлибской проблемы? — Прекращение огня и создание совместной зоны патрулирования вокруг М4 — это уже существенное достижение, — считает журналист и политолог Никита Голобоков. — И главное: что бы ни говорила наша пропаганда, есть определенная «красная черта» в отношениях с Турцией, которую Москва не перейдёт, тем более ради амбиций Асада, стремящегося додавить оппозицию. «СП»: — Насколько прочным может оказаться этот режим прекращения огня? — Есть несколько подводных камней: Турция оставила за собой право ответа на провокации, что может очень широко трактоваться. И не совсем ясно, что там с бесполетной зоной. Но тайм-аут какое-то время, думаю, продлится… «СП»: — Кто, по-вашему, и чего добился в ходе нынешнего обострения? Будет ли зафиксирована нынешняя линия разграничения, или она еще будет сдвигаться? — Это самый интересный вопрос. Асадисты закрепились вокруг М5, это уже никто не оспаривает. С другой стороны, если уж Путин начал разговор с упоминания о потерях сирийской армии, то значит, они действительно серьёзные. Фактически это военный успех турок — учитывая низкое качество протурецких прокси и поддержку асадистов Россией. Асаду дали понять: еще несколько таких серакибов и у официального Дамаска вооружённых сторонников не останется. «СП»: — Очевидно, что до окончательного решения вопроса еще очень далеко… — Идлиб в данной ситуации — это ДНР и ЛНР, там собрались все недовольные Асадом. А в роли «северного ветра» выступает Турция. Значит, конфликт тлеть ещё будет долго. Его решением был бы уход Асада, амнистия для большинства членов оппозиции, создание коалиционного правительства, но до этого далеко. — Заявления для прессы, с которыми по итогам встречи выступили Путин и Эрдоган, изначально не значились в программе, — обращает внимание руководитель Экспертного совета Фонда стратегического развития Игорь Шатров. — Это говорит о том, что результат переговоров был более позитивный, чем тот, на который рассчитывали стороны. Ведь на повестке дня стоял и вопрос собственно российско-турецких отношений. Недоброжелатели рассчитывали на то, что эти отношения споткнутся об Идлиб. Но они выдержали проверку на прочность. Многие обратили внимание на то, как сначала Эрдоган старательно пытался не называть Путина «дорогим другом» ни перед началом переговоров, ни по их окончании. В итоге он все же «сорвался» и произнес эти слова. Кроме того, турецкий президент пригласил российского коллегу на мероприятия в Турции, посвященные 100-летию установления дипломатических отношений между странами. Это говорит о том, что ситуация в Идлибе существенно не повлияла на двустороннее сотрудничество не только на сирийском направлении, но и в других сферах. Об этом говорит и состав делегации, в которой, кроме турецких министров иностранных дел и обороны и главы национальной разведки, оказался и министр казначейства и финансов. Говорили в основном об Идлибе, но, похоже, был и другой пласт переговоров, экономический. Сирия Сирией, однако торгово-экономическое сотрудничество никто не отменял. И на фоне эпидемии коронавируса Турцию, уверен, интересует, поедут ли нынешним летом на турецкие курорты российские туристы. «СП»: — Эрдоган напомнил о многовековой истории наших отношений, подчеркнув необходимость использования опыта взаимодействия. Но мы почти всю историю воевали друг с другом. Насколько прочен наш союз сейчас, и нет ли опасности его обрушения из-за очередного обострения в Сирии? — Российско-турецкое сотрудничество на сирийском плацдарме — это классический мезальянс, «неравный брак по расчету». У стран разные взгляды на ситуацию в Сирии, на официальный Дамаск, однако на каком-то этапе интересы совпали. В то же время этот, казалось бы, временный тактический союз заключен на фоне полномасштабного сотрудничества в экономической сфере, что превращает отношения в целом в стратегические. Военно-политическое и военно-техническое сотрудничество было бы сложнее организовать при отсутствии связей по другим направлениям. При этом, где здесь курица, а где — яйцо, уже и не разберешь. Но именно широкие экономические связи удерживают стороны от резких движений. «СП»: — Эрдоган в своем выступлении также перекладывал всю ответственность на режим Асада, подчеркивая приверженность территориальной целостности Сирии. Нет ли тут противоречия? По его логике, территориальной целостности и окончанию войны мешает как раз Асад. Выходит, при Асаде Дамаск не сможет восстановить контроль над всей территорией? — Эрдоган попал в собственный капкан. Из-за смены основного союзника в Сирии ряд его прежних заявлений выглядят теперь нелепыми и противоречащими интересам Турции. Когда Турция присутствовала в Сирии вместе с США, антиасадовская риторика была обязательной частью «этикета». Сейчас главным партнером Турции в Сирии выступает Россия, а Асад, не приветствующий курдский сепаратизм, мог бы даже помочь Эрдогану. Но взращенные с помощью американцев боевики требуют крови и, если их не канализировать в Сирии, они окажутся в Турции и найдут своему оружию применение там. «СП»: — Анкара реально контролирует ситуацию в Идлибе? А Москва может сказать то же самое про Дамаск? Есть же свои интересы у Асада, есть интересы Ирана… — Каждая из сторон — Россия, Турция, Иран, Сирия —- ведет сеанс одновременной игры на нескольких досках, естественно, ставя во главу угла собственные интересы. Режим прекращения огня будет действовать до тех пор, пока кто-то не захочет сломать статус-кво. Не зря это слово прозвучало из уст Эрдогана: мы, мол, хотим лишь сохранить статус-кво. У каждой из сторон он свой. Именно намерением изменить его, перетянув часть идлибского одеяла на свою сторону, и было вызвано обострение. Видя, что Турция ничего не делает для уничтожения террористов в Идлибе, Дамаск дал команду сирийской армии и та перешла в наступление, начав освобождать населенные пункты этой мухафазы. Да, именно сирийцы сломали на этот раз статус-кво. Но они действовали на своей родной земле, имея на это полное право. Чего нельзя сказать о турецких войсках, на присутствие которых на территории Сирии Асад взирает с плохо скрываемым недовольством. И только наличие рядом с ними российских подразделений снимает напряжение. Встреча в Москве напомнила мне первые минские переговоры, которые проходили на фоне событий в Иловайском котле. Именно катастрофическое для Киева развитие событий заставило тогда Порошенко подписать документ. А сейчас встреча Путина и Эрдогана проходила под канонаду боев за Серакиб, который сирийцы взяли, а турки помогали поддерживаемым им группировкам отбивать город. Но стало понятно, что ничего не выйдет. Возможно, именно это и побудило Эрдогана подписать соглашение о прекращении огня в полночь с 5 на 6 марта. Статус-кво изменился не в пользу Турции, но такова плата за бездействие прежних месяцев. «СП»: — Нынешний компромисс можно назвать промежуточным решением, а возможно ли окончательное? Ведь Турция не бросит своих в Идлибе, а Дамаск не откажется от притязаний на него. Есть ли выход? Или это всерьез и надолго — до тех пор, пока не умрет ишак или падишах (т.е. не произойдут какие-то катаклизмы в Дамаске или Анкаре)? — Возможно, «сдохнуть» придется и ишаку, и падишаху. Если у руля останется хоть один из участников нынешних событий, будет велик соблазн дорешать вопрос в одностороннем порядке. Наверное, лучше писать новую страницу сирийско-турецких отношений с чистого листа. Имея в виду, конечно, что некоторые «красные линии», то есть поля, границы этого листа априори не оспариваются. Это территориальная целостность Сирии, в первую очередь. Война в Сирии: Беспилотники Эрдогана: Стало понятно, зачем туркам наша С-400 Новости политики: Путин поблагодарил Эрдогана за визит в Москву