Событие дня:
Москва C
«Состав с первой партией норвежкой нефти утром в воскресенье прибыл на станцию «Новополоцк». После оформления необходимых документов нефть начнет поступать на НПЗ», — сообщила пресс-служба белорусского государственного концерна «Белнефтехим».
Нефть предназначена для Новополоцкого нефтеперерабатывающего завода — крупнейшего в Белоруссии. Танкер Breiviken почти два дня ждал возможности разгрузиться в порту литовской Клайпеды. Оттуда нефть в железнодорожных цистернах направилась в Новополоцк (приграничная с Россией Витебская область). Почти сотню цистерн будут доставлять две недели.
Всего в постсоветской республике два НПЗ — в городах Новополоцк и Мозырь. Третий НПЗ планировалось запустить во времена расцвета «растворительно-разбавительной схемы» (2011−2012 годы), когда российские нефтепродукты в обход уплаты вывозных пошли в российский бюджет переоформлялись в Белоруссии и, под видом растворителей, растворителей и смазок экспортировались в Евросоюз. В итоге российские компании и их приближённые к президентской администрации белорусские партнёры облегчили российский бюджет на несколько миллиардов долларов.
Для понимания ситуации: бюджет Читы и аналогичных по численности российских городов исчисляется в миллиардах рублей. К примеру, читинские бюджеты 2018−2019 годы были дефицитными и составляли около 5 млрд рублей. Город не может решить острые хронические проблемы (расселение людей из ветхого жилья, создание рекреационных зон и т.д.).
В эти же годы федеральный центр ежегодно дотировал Белоруссию на 5−6 миллиардов долларов ежегодно. О таких суммах в марте 2019 года говорил посол России в этой республике — спецпредставитель президента РФ Михаил Бабич, которого Александр Лукашенко назвал «бухгалтером» за калькуляцию дотаций. Белорусский лидер санкционировал кампанию травли официального представителя Москвы и надавил на неё, чтобы устранить неугодного российского чиновника. Бабич уехал, успев актуализировать ключевой вопрос двусторонних отношений — о смысле дотаций такого режима в формально другом государстве.
Затем Лукашенко инициировал новую «нефтяную войну» с Россией и, отказавшись подписывать контракты на поставку российской нефти в Белоруссию, фактически поставил на грань деградации белорусский нефтехимический комплекс. Дело в том, что НПЗ нельзя остановить в ожидании сырья, а такового для НМПЗ и МНПЗ ежемесячно требуются миллионы тонн.
Разумеется, нефтеперерабатывающий завод — не атомная электростанция. Тем не менее, запуск НПЗ после остановки — это сопоставимый, хотя и другой уровень проблем. Проблемы НПЗ, в свою очередь, ухудшают показатели предприятий-смежников из нефтехимического комплекса. К примеру, госпредприятие «Лакокраска» (г.Лида Гродненской области) не сможет производить свою продукцию и конкурировать с польскими и российскими производителями, если не получит сырьё от своих партнёров, которые, в свою очередь, зависят от переработчика нефти. Далее в цепочке идут строители и предприятия других отраслей. В конечном итоге их проблемы формируют социальный климат и определяют качество жизни в масштабах городов, регионов и республики.
Лукашенко пытается представить поставку «альтернативной» нефти как правильное решение, направленное на укрепление «суверенитета и независимости» искусственно созданной, а затем и отторгнутой от России части Русской земли, с частью русского народа (о чём периодически напоминает президент Владимир Путин). Никакой пользы от этого сепаратистского проекта нет ни для разделённого народа, ни для экономик двух частей так и недостроенного Союзного государства.
В бытность свою премьер-министром России, в 2018 году Дмитрий Медведев поставил перед руководством Белоруссии вопрос о реализации подписанного в 2019 году договора о создании Союзного государства. По мере приближения 20-летнего юбилея общественность правомерно задавалась закономерным вопросом: в коня ли корм идёт десятилетиями?
Минск отверг реализацию договора, предложив ограничиться углублением экономического направления объединения. Однако и это направление было торпедировано: по итогам поездок Лукашенко в Сочи пакетное соглашение, включавшее в себя 31 «дорожную карту», так и не было подписано. Юбилейные торжества были сорваны.
Лукашенко ясно дал понять, что Союзное государство он видит «продвинутым» аналогом СНГ. Конституционный акт, полноценный союзный парламент и многое другое его не интересует — всё это в Минске называют «не актуальным». По сути дела, один человек мешает воссоединению разрезанных по живому частей одного народа и одного государства.
Минск стал рассуждать цинично, измерять объединение Белоруссии и Россией в духе меркантилизма. Лукашенко требует равных условий для субъектов хозяйствования интеграционного объединения вполне правомерно, ссылаясь на союзный договор и подписанные в соответствии с ним многочисленные соглашения, договоры, протоколы, меморандумы и прочие вторичные документы.
Однако трактовка Минском даже этого положения весьма своеобразна, в одностороннем ключе. Москва предложила белорусским коллегам унифицировать налоговое законодательство, и минские чиновники даже признали, что для белорусских предприятий такие изменения выгодны, однако не выгодны для чиновников — отчисления в бюджет сократятся, кто-то это должен компенсировать. Москва компенсировать отказалась — уважая суверенитет и независимость сильной и процветающей Республики Беларусь.
Пресловутое равенство условий хозяйствования неправомерно сводить к одинаковым ценам на сырьё для предприятий двух частей недостроенного Союзного государства. Формально оно не является субъектом международного права. ООН, ЕС и многие другие не признают Союзного государства, имея для этого весомые основания. В их глазах даже Палестина и Курдистан имеют гораздо большую субъектность.
Согласно различным соцопросам, почти половина граждан России и Белоруссии вообще не знают, что такое Союзное государство. Григорий Рапота и сотоварищи доработались до того, что согласно опросу фонда «Общественное мнение» на вопрос «Вы знаете, что-то слышали или слышите сейчас впервые о Союзном государстве России и Белоруссии?» 59% респондентов заявили, что слышат об этом впервые. Очевидно, с такими результатами деятельности трудно объяснить читинцам, волгоградцам и жителям многих других депрессивных городов РФ необходимость тратить миллиарды долларов ежегодно на союзную интеграцию и шикарную жизнь «обеспечивающей» её бюрократии.
Рассуждая в том же духе меркантилизма, России выгодно перенаправить 24 миллиона тонн не в Белоруссию, а в дальнее зарубежье. Хотя бы потому, что российский бюджет получит вывозные пошлины, которые не взымаются при поставках на белорусские НПЗ, а нефтяные компании — большую прибыль, с которой, опять же, бюджет получит большие налоговые отчисления.
Белоруссии однозначно не выгодно замещать российскую нефть «альтернативной» или «выгодной», как её называл почти десять лет назад куратор такой диверсификации в белорусском Совмине Владимир Семашко. Тогда он убеждал белорусов в том, что нефть из Венесуэлы, доставленная через порты Одессы, Латвии и Эстонии, «выгодная» по сравнению с доставленной по трубопроводу «Дружба» российской нефтью. Именно под российскую нефть марки Urals технологически настроены оба белорусских НПЗ.
За переплату при поставках «выгодной» нефти из Венесуэлы, Азербайджана и других стран никто не ответил — ни Семашко, ни Лукашенко, ни другие формально ответственные перед белорусским народом должностные лица. Белорусские чиновники скрывают от народа стоимость «выгодных» поставок, оправданно опасаясь широкого возмущения. Однако рано или поздно, как в случае с венесуэльской нефтью, выясняется, что переплаты значительны и суммы эти уходят из бюджета, наполняемого в том числе и за счёт российской ежегодной «поддержки».
Если бы Лукашенко, Семашко, Макей и прочие застрельщики подобных авантюр платили из своего личного кармана — никто и слова бы не сказал. Однако они распоряжаются деньгами белорусских и российских налогоплательщиков. Поэтому почти полторы сотни долларов переплаты за норвежскую нефть — это не только их личное дело.
Эти же чиновники продолжают сегодня, по сути, вредительскую деятельность, затеяв очередную «нефтяную войну» с Россией. Они уже замахнулись на поставки из США, Саудовской Аравии и ОАЭ. Параллельно ими начата работа над пересмотром газового контракта — видимо, находясь под впечатлением от коррупционной газовой авантюры Петра Порошенко.
«Мы начали тестировать эти маршруты, хотим посмотреть, что получится. Какие у нас будут потери по сравнению с нынешней ценой российской нефти. Это не блеф, это не то, что, как они там говорят, Лукашенко ставки поднимает перед переговорами. Никаких ставок. Мы просто смотрим, что мы будем иметь, сколько мы будем при этом терять», — заявил 24 января Лукашенко.
Удивительный подход: вместо того, чтобы «тренироваться на кошках», Лукашенко сначала оставил важнейшую отрасль белорусской экономики на грань катастрофы, лишив сырья, а уж затем начал изучать возможные последствия. Помогло осознание своего положения «раком», о чём он в грубой форме поведал во время посещения проблемного завода газетной бумаги. При этом зачем-то наорал на директора этого завода, как будто Юрий Лука имеет какое-то отношение к затеянной Лукашенко авантюре.
Не менее удивительной была и лексика Лукашенко при изложении его версии конфликта с Россией. Спустя продолжительное время, президентская пресс-служба опубликовала такой фрагмент его выступления в Шклове: «Что касается газа, нас кинули — не вывели нас на равные цены. Что касается нефти: платите больше, чем они продают полякам и немцам. Где такое видано?».
На самом деле Лукашенко соврал: Россия не предлагала белорусским предприятиям нефть дороже, чем Германии, Венгрии и Польше. При продаже «Белтрансгаза» за $5 млрд «Газпрому» держателям белорусской казны весьма щедро переплатили — судя по предпродажным оценкам. «Газпром» считал, что белорусское газотранспортное предприятие стоит $0,6 млрд по балансовой стоимости, соглашался на цену вдвое выше. Однако в итоге российский холдинг выплатил сумму почти на порядок большую, пойдя также на большую скидку в цене. Всё это Лукашенко назвал «небольшими» деньгами.
Лукашенко подробно рассказывал об этой давней сделке журналистам 2 декабря 2011 года. Ни о каких «равных ценах» речи тогда не шло. Другие участники приватизации ничего подобного не припоминали, в подписанных документах таких положений нет. Вероятно, с годами белорусский лидер вспоминает то, чего не было.
Подобной лжи в выступлении Лукашенко 24 января было много. «Несогласие и конфликт с Россией произошли из-за того, что от нас потребовали за нефть платить цену больше, чем мировая», — заявил он. Видимо, забыл, о чём заявлял 20 декабря 2019 года журналистом сразу же после переговоров с президентом России: «Естественно, остались самые сложные вопросы. Но только в цифрах — энергоносители. Но концептуально договорились, что в будущем году Беларусь покупает у Российской Федерации примерно 20 млрд куб. м газа. Ограничений здесь нет. Можно и 22 млрд куб.м. С вводом атомной станции, конечно, мы на 4−5 млрд куб. м меньше будем закупать. Поэтому по объемам мы договорились, и по нефти договорились, что купим у России 24−25 млн т нефти. Цены будут не выше уровня текущего 2019 года».
Интересная «концептуальная» договорённость пошла прахом, едва Лукашенко прибыл в Минск, готовясь к встрече с госсекретарём США Майком Помпео. Уже 21 января на совещании в Минске Лукашенко заявил: «Надо идти к тому, что 30−40% мы будем покупать нефти в Российской Федерации». То есть бессменный белорусский лидер соврал и по объёмам, и по цене российской нефти — известно, что почти 18 млн т в прошлом году белорусская сторона закупала отнюдь не по мировым ценам.
Прошло не так уж много времени, чтобы забыть эти слова, как в Шклове позиция белорусского лидера изменилась кардинально. Уже 9 января он рассказывал ошарашенной интеллигенции о том, что «Россия хочет, чтобы мы купили у неё нефть по ценам выше мировой», и о том, как «Газпром сегодня зарабатывает на Белоруссии больше в три раза, чем на Германии».
Выступая перед сформированной к его приезду массовкой 24 января, он попутно ещё и солгал о якобы требовании с российской стороны ещё и заплатить премию российским компаниям — «на тонне это 15−16$». На самом деле премия кратно меньшая и Лукашенко прекрасно известно, в результате какой уступки появилась эта премия.
Забавно и то, что, кратно завысив размер премии российских нефтяных компаний при поставках в Белоруссию, он столь же существенно занизил разницу между мировой ценой и ценой для белорусских друзей и партнёров. По его словам, она «всего лишь на 10%» меньше мировой. Видимо, госконцерн «Белнефтехим» не знает о реальной стоимости нефти, ибо в начале месяца он сообщал о гораздо большей разнице: «Так, с учетом реализации очередного этапа налогового маневра в Российской Федерации цена на «дешевую беспошлинную российскую нефть» на сегодняшний день составляет 83 процента от мировой».
Лукашенко солгал про мотивацию правительства РФ при осуществлении пресловутого «большого налогового манёвра» в нефтяной сфере, заявив: «Россия начала налоговый манёвр специально, чтобы надавить на Беларусь».
На самом деле введение и повышение НДПИ обсуждалось российскими учёными давно и без привязки к Белоруссии. Повысить доход от пресловутой природной ренты предлагали такие известные учёные, как нынешний министр по интеграции и макроэкономике ЕЭК академик Сергей Глазьев. Эту же идею популяризировали и агенты влияния официального Минска в Москве — как системные, так и маргинальные, готовые за скромное вознаграждение петь осанну своему лидеру в российских и белорусских государственных СМИ. Выходит, в заговор был вовлечён весьма широкий круг лиц.
В этом контексте интересно заявление главы ЛУКОЙЛа Вагита Алекперова: «Мы работаем на коммерческих условиях. Налоговый маневр — это не инициатива нефтяных компаний Российской Федерации: мы такие же жертвы, как и белорусы. Поэтому мы не собираемся компенсировать те потери, которые несет белорусская сторона». То есть о своих заводах руководство Белоруссии должно позаботиться самостоятельно. Ведь удалось это сделать в случае, например, сахарных заводов.
Солгал Лукашенко и про «две военные базы» России в Белоруссии — ровно месяц спустя после такого же лживого заявления в скандальном интервью радиостанции «Эхо Москвы». На самом деле на белорусской территории нет ни одной российской базы — есть два военных объекта, разницу верховный главнокомандующий обязан понимать.
Такой лжи, не считая откровенных глупостей и оговорок, за несколько недель после последней встречи с президентом России бессменный белорусский лидер наговорил немало. В том же выступлении 24 января он попутал Латвию с Литвой и заявил, что «у норвежцев купили корабль». Видимо, забыли предупредить владельцев танкера Breiviken.
Польский оператор нефтепровода опроверг обсуждение с Белоруссией возможности реверсной прокачки поступающей по «Дружбе» нефти, сославшись на техническую невозможность реализации такого замысла. Однако Лукашенко продолжает убеждать в возможности такого плана и рассказывает о ведущихся с Польшей переговорах.
Риторика Лукашенко стала похожей на речи его оппонентов-русофобов начала 90-х, и в том же духе обрабатывает массы официозный госагитпроп. Например, телеканал «ОНТ» фантазирует: «Этот итоговый счёт может оказаться далеко не в пользу России. Причём и экономически и геополитически. Здесь только на финансовых потерях в военном сотрудничестве Москва может сильно «прохудить» свой кошелёк. И это поручение Президента правительство наверняка будет выполнять с удовольствием».
«Российские эксперты так же, как и их белорусские коллеги, всё же верят, что Москва одумается, но пока ясно одно — белорусы точно не будут платить премии российским миллиардерам», — из той же порции пропагандистской лапши. Белорусский телеканал теперь ничем не отличается от прибалтийских и также убеждает белорусов в том, что якобы после распада СССР Россия постоянно использует энергетические ресурсы для шантажа.
Тут же нарисовались проверенные «российские эксперты» с соответствующей репутацией. Выступая 23 января в Минске на дискуссии Совета по международным отношениям «Минский диалог», посвященной белорусско-российским отношениям и приуроченной к выходу 12-го выпуска аналитического доклада «Минский барометр», доцент МГИМО Кирилл Коктыш заверил: в ситуации переговоров о поставках энергоносителей возможностей для маневра нет ни у белорусской, ни у российской стороны. По его мнению, Москва в отношениях с Минском располагает лишь двумя подходами.
«Один подход, который продвигался прежним правительством: Беларусь является таким же субъектом хозяйствования, как и любой другой, и в этом плане каких бы то ни было исключений из рынка делать не надо. По той причине, что особых преференций из текущих отношений не должно вытекать», — сообщил постоянный комментатор западных и белорусских госСМИ.
«Второй: поскольку декларированы союзные, партнерские отношения, то даже несмотря на то, что они не верифицируются стабильно политической практикой, все равно, поскольку документы подписаны и анонсированы, Россия должна идти навстречу и искать те решения, которые будут не просто рыночными, но и комфортными, пусть и односторонне комфортными», — заявил Коктыш.
Россия должна идти на решения «односторонне комфортные» для Белоруссии, а Минск может себе позволить действия по формуле «сначала съедим твоё, а потом каждый своё». Такой подход на самом деле давно реализуется, и Москва всячески пытается ограничить аппетит белорусских друзей и партнёров. Есть основания считать, что граждане России понимают целесообразность финансирования нацпроектов — в отличие от проектов вроде «Республика Беларусь».
