Официально российская экономика неплохо прошла прошлогодний кризис, обвалившись «всего» на 3,1%, тогда как мировой ВВП снизился на 3,5%. Но как российская экономика и ее основа — реальный сектор — будут развиваться теперь, пока не вполне понятно. Экономисты Центр развития НИУ ВШЭ Валерий Миронов и Алексей Кузнецов сделали попытку ответить на этот вопрос на основе данных Росстата и собственных расчетов. Первое наблюдение экономистов — постепенное ослабление пандемийных ограничений в этом году не гарантирует быстрого и, самое главное, устойчивого возврата даже к докризисным (2017-2019 годы) невысоким темпам роста российского ВВП на уровне примерно 2,2%. «Это связано с эффектом гистерезиса, то есть своего рода «шрамами», которые пандемии часто оставляют на экономиках», — считают экономисты. Холодная зима в помощь За точку отсчета они взяли декабрь 2020 года, когда индекс промышленного производства (год к году) находился в положительной области. Однако в январе 2021 года возобновилось падение до 2,5% (год к году) и до 3,8%, если сравнивать декабрь прошлого года с январем текущего. «Причем особенно сильно «просела» обрабатывающая промышленность, а стабильность или ускорение наблюдались лишь в инфраструктурных секторах, что частично можно объяснить холодной зимой», — отмечают авторы исследования. В феврале выпуск промышленной продукции рос в обрабатывающей промышленности, но в добывающей промышленности наблюдалась стагнация, а в электро- и теплоэнергетике было снижение. Важнейший показатель самочувствия реального сектора — загрузка производственных мощностей — в феврале выросла лишь в электро- и теплоэнергетике после прошлогоднего спада до 10%. «Падение загрузки мощностей не позволяет рассчитывать на начало спонтанного оживления инвестиционной активности в течение примерно одного года после устойчивого возобновления роста», — отмечают эксперты. Уверенности меньше, чем в 2008 году По их наблюдениям, индекс предпринимательской уверенности достиг «дна» в мае 2020 года и с тех пор имеет тенденцию к росту, оставаясь пока, впрочем, в минусе. Фундаментальное наблюдение состоит в том, что сейчас уровень предпринимательской уверенности ниже не только предкризисных 2017– 2019 годов, но и «заметно ниже уровня 2011–2013 годов и еще ниже уровня 2006–2008 годов». Прогноз на март и ближайшие месяцы тоже не самый благоприятный. Восстановление добычи газа до предпандемийного уровня можно ожидать только к середине 2022 года, нефти — в 2023 году. «Будущая траектория добычи угля под вопросом: высока вероятность того, что, в лучшем случае, она будет стагнировать на нынешнем уровне», — отмечают эксперты, добавляя, что построили свой прогноз с условием, что экономику РФ не накроет третья волна пандемии и локдаунов. В итоге в феврале-апреле 2021 года спад промышленности в годовом выражении будет в целом лишь немного меньше, чем в 2020 году, предупреждают во ВШЭ. Темпы спада, по предварительным расчетам, могут составить минус 1,5-2% год к году. Однако когда перестанет действовать фактор сезонности, статистика покажет прирост — в феврале на 2%, а в марте-апреле — на 0,4% месяц к месяцу. До уровня Минэка очень далеко Для того чтобы по итогам 2021 года выйти на заложенные прогнозом Минэкономразвития темпы прироста (2,6%) промышленного производства, необходимо в оставшийся период (с мая) иметь средний ежемесячный прирост в промышленности на уровне 0,2%. Это позволит отечественной промышленности к концу года достичь предкризисного уровня марта прошлого года, когда началась пандемии. То есть прогноз НИУ ВШЭ на ближайшие месяцы — реальный сектор экономики будет находиться между рецессией и стагнацией. Текущий кризис обойдется российской индустрии потерянным годом и девятью месяцами, обращают внимание эксперты. Но и это еще не все. Эксперты предупреждают о риске финансовых проблем у бизнеса, который сейчас получил и продолжает получать отсрочки по кредитам в рамках господдержки. Когда кредиты придется закрывать, экономику может накрыть финансовый кризис, проблемы возникнут у банковского сектора. «Постоянного мониторинга требует финансовое состояние предприятий реального сектора экономики. Это особенно актуально в связи с тем, что четыре предыдущие послевоенные глобальные рецессии (в 2020 году была пятая рецессия) сопровождались волной финансовых кризисов, иногда отсроченных», — полагают в Центре развития НИУ ВШЭ. Опрошенные эксперты указывают на слабую эффективность мер господдержки. «С высоких трибун озвучиваются вполне разумные и действенные меры, которые на нижних этажах власти трансформируются в нечто неэффективное, вязнут в болоте межведомственных согласований», — говорит доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Г.В. Плеханова Игорь Строганов. Он считает, что государство должно выделить те отрасли реального сектора, которые будут системно поддерживаться в долгосрочном периоде. «Всем помочь нельзя. Помогать нужно конкретным системообразующим предприятиям конкретных отраслей, которые будут создавать качественные продукты для внутренних и внешних рынков, заменят импорт комплектующих и продуктов из Китая и Европы. Нужно «долгое» инвестиционное решение», — призывает Строганов. Недостаточно поддерживать, например, информационные технологии, нужно ввести в господдержку нефтехимию, композиты, производство электроники, сельхозпредприятия. Восстановить реальный сектор и в итоге выйти на темпы роста ВВП, которые спрогнозировал Минэк, вполне возможно, считает советник по макроэкономике гендиректора компании «Открытие брокер» Сергей Хестанов. Если только удастся победить эпидемию коронавируса. Причем не только в России, но и в большинстве развитых стран — не позднее третьего квартала этого года. Тогда можно надеяться на рост в 2-3% по итогам 2021 года. «Но сейчас темпы вакцинации недостаточны. Особенно в ЕС, который является важным торговым партнером России. Как бы не пришлось корректировать прогнозы в сторону ухудшения», — опасается Хестанов. Доцент РЭУ им. Г. В. Плеханова Вадим Ковригин утверждает, что среди мер господдержки российского бизнеса явно не хватает льгот по уплате страховых взносов в ПФР, в страховые фонды. «Почему государство взимает значительные взносы с тех, кто даже в условиях кризиса сохранил рабочие места?» — возмущается Ковригин. Основные проблемы, мешающие росту реального сектора — это монополизация и коррупция, уверен руководитель проекта BusinessWorld.expert Олег Чернов. «Необходимо также не только снизить административную нагрузку на бизнес, но и полностью исключить проверки разного рода контролеров в кризисные 2021-2022 годы», — говорит Чернов. И робкие шаги властей Руководитель подкомитета «Деловой России» по градостроительной политике в субъектах РФ Елена Киселева считает, что реальному сектору, в том числе строительству, необходима точечная настройка. «Сейчас малые застройщики в российских регионах испытывают трудности с выводом новых проектов на рынок в связи с высокими расходами на проектное финансирование, неподходящими условиями по обеспечению кредита и недостаточной платежеспособностью населения. В стандартах банков заложены требования к рентабельности проектов, что сильно ограничивает возможности региональных застройщиков», — отмечает Киселева, напоминая, что одно рабочее место в строительной отрасли создает еще пять-шесть рабочих мест в смежных отраслях экономики. Одним из основных условий для восстановительного роста является предсказуемость госуправления и отсутствие ценовых ударов, подчеркивает член генерального совета «Деловой России» Алексей Кучмин. «Вести бизнес станет комфортнее, если мы будем точно уверены, что завтра продукты не подорожают в два раза, бензин не подорожает на треть и так далее. Тогда бизнесу станет легче планировать свой финансовый цикл, банки будут охотнее кредитовать», — рассуждает Кучмин. Необходимо также дать больше свободы бизнесу и расширить программу ФОТ 3.0, то есть охватить господдержкой МСП с собственным производством. «Из новых мер, предложенных правительством, только и есть кредиты ФОТ 3.0. Но они неспособны кардинально развернуть экономику, не тот объем. А действие старых мер заканчивается. Единственное, что сейчас будут способствовать росту экономики — снятие антиковидных ограничений и рост сырьевых цен», — говорит директор Института экономики роста имени П. А. Столыпина Антон Свириденко. Эксперт считает, что правительству необходимо от повестки поддержки переходить к повестке развития, от робких шагов к масштабным. «Солидарное мнение бизнеса — назрел момент для решительных изменений в госрегулировании. Это чувствовалось на совещании, которое президент Владимир Путин провел в четверг с бизнесом. Чтобы организовать экономический прорыв, государств должно взвалить на себя больший риск, чем оно берет на себя сейчас», — заключает Свириденко.