Некоторые богачи признаются, что хорошо помнят, как заработали свой первый миллион. На одной из телевизионных передач участника спросили: «Сколько вы получаете?». Он признался: «20 тысяч». «В месяц?» — спросил ведущий. «Нет, в час», — ответил тот. Таких, смелых, не боящихся признаться, в нашей стране насчитали по стране около семнадцати тысяч. Подсчитала их международная аудиторско-консалтинговая сеть FinExpertiza, а опубликовала исследование газета «Коммерсантъ». Речь идет отнюдь не о владельцах бизнеса, а о дорогих управленцах, топ-менеджерах. Доход в миллион рублей в месяц и выше имеет, если пофантазировать, целый город энергичных, умных, пронырливых людей, если, конечно, удастся собрать их всех вместе. Но только будет ли счастлив этот город, эдакая воображаемая российская Санта-Барбара? Руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития, доктор экономических наук Никита Масленников считает, что удивляться тут нечему: — Зарплата топ-менеджеров зависит от уровня конкурентоспособности компании. Насколько она представлена в международной линейке. Нефтегазовый сектор, производство и все, что связано с экспортом, требует повышенных денежных компенсаций. На это смотрят зарубежные партнеры, инвесторы. Если компания публичная, то уровень зарплат менеджеров в международной практике очень часто влияет на колебание курса акций. Если есть сверхдоходы, то это вызывает большие вопросы. Так же, как и минимальные зарплаты. Поэтому компании подстраиваются под средний показатель, который складывается в отрасли в международном измерении. В целом топ-менеджеры у нас получают поменьше, чем в развитых экономиках, но их зарплаты должны быть приближены к уровню их коллег. Если брать международные сопоставления, то инвестор смотрит на рейтинг компании и на рейтинг страны. У нас сейчас самая низшая ступень инвестиционного рейтинга по большой тройке международных рейтинговых компаний. Дальше потенциальный инвестор смотрит на рейтинг самой компании, на компании такого же рейтинга: какие там зарплаты? Если отклонение сильное, то в ценные бумаги компании размещаться не будут. Если зарплаты чересчур большие, значит, здесь живут не по средствам. А если зарплаты маленькие, то компания — с низкой эффективностью. Нормальная международная практика такова: хочешь, чтобы в твою компанию инвестировали, ты котируешься на бирже, будь добр, придерживайся некоего стандарта в оплате труда, по крайней мере, высшего менеджмента. Это необходимость. Так же продвинутые инвесторы смотрят и на другие вещи. И это будет увеличиваться в связи с актуальной повесткой. Первое это ecological, а второе social. Так что теперь смотрят на разрывы в зарплате рядового персонала и высшего менеджмента. Я думаю, что в целом международная практика — сокращение этого разрыва. Нашим компаниям в ближайшие годы придется вплотную заниматься этим… Большинство работников с доходом выше миллиона рублей трудятся в финансовой и страховой сфере, таковых почти три тысячи. Торговых работников с большими зарплатами от миллиона и выше, как утверждают, более двух с половиной тысяч. В профессиональной, научной и технической деятельности, в обрабатывающей промышленности трудится лишь на сотню меньше миллионеров. В области информации и связи — полторы тысячи. В сфере культуры, спорта и развлечений — тысяча. В добыче полезных ископаемых — 850 человек и в строительстве всего семьсот. При подсчете количества самых высокооплачиваемых работников не учитывались единовременные выплаты. А значительная часть оплаты труда очень и очень хорошо оплачиваемых управленцев как раз приходится на премии. Поэтому реальная численность работников-миллионеров может быть существенно выше. Вот и директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин уточняет, что зарплата топ менеджеров считается в годовых окладах и вознаграждение тоже производится по итогам года: — Поэтому не совсем корректно говорить о ежемесячных выплатах этой категории сотрудников. У некоторых топ-менеджеров есть опционные выплаты в виде акций или других активов. У топ-менеджеров из разных сфер деятельности по-разному выстроена система мотивации. У кого-то KPI (Key Performance Indicators) ключевые показатели эффективности — плюс тридцать процентов дохода, а у кого-то двух-трехкратный. Это числовые показатели деятельности, помогающие измерить степень достижения целей или оптимальности процесса, результативность и эффективность. Во всяком случае, даже топ-менеджерам лишнего стараются не платить. «СП»: — Почему-то подсчитали, что богатых финансистов и страховщиков больше, чем тех, кто добывает стране нефть и газ… — В нашей отрасли много связано со стоимости нефти. Но я выражу сомнение в том, что нефтяники зарабатывают меньше банкиров, хотя их самих, может, и меньше. Банков у нас не одна сотня, а нефтедобывающих компаний раз-два и обчелся, полтора десятка, хотя есть еще дочерние предприятия. Количество богатых людей у нас гораздо больше. Доходы измеряются не миллионами, а десятками миллионов в месяц. У когорты руководителей в нефтегазовой отрасли месячный доход больше миллиона долларов. Но это не одни оклады, а вместе с премиями и бонусами. И им, если они не идут в депутаты или на государственную службу, не надо подавать налоговую декларацию. Миллион для нашей страны не является большой зарплатой. Это всего лишь 15 тысяч долларов. Хороший менеджер в США получает столько же. Это не колоссальные цифры. Даже на государственной службе такие зарплаты встречаются. Официальный доход сотрудников правительства Москвы миллион и более рублей… Москва богата на ежемесячных миллионеров, расписывающихся в ведомости за шестизначные суммы. Их тут около десяти тысяч человек. А Московская область в десять раз меньше — около тысячи. В северной столице Санкт-Петербурге тоже чуть больше тысячи. В Свердловской и Сахалинской областях, Краснодарском крае по триста человек. В Ямало-Ненецком автономном округе еще меньше — около двухсот семидесяти человек. В Татарстане свыше двухсот человек, а в Челябинской и Кемеровской областях только около полутора сотен. Исследователи чужих зарплат предполагают, что реальная численность работников с такой зарплатой может быть гораздо больше, так как значительная часть оплаты топ менеджеров приходится на единоразовые премии. Помимо бизнеса и государственного управления спорт и развлечение — рассадник легальных миллионеров. Если вспомнить все наши футбольные и хоккейные команды, то многие там долларовые миллионеры, а отнюдь не рублевые. Хотя до Лионеля Месси нашим, конечно, далеко. Старший научный сотрудник Института социологии Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН Сергей Таланов считает, что проблема не в том, что кто-то получает в стране зарплату миллион и выше: — Важно, кто именно ее получает. Если бы ее получали токари, слесари, сварщики и т. д. 5−6 разряда, а также врачи и учителя, то значительная часть населения относилась бы к этому с пониманием. Мы живем в социальном государстве, и у нас не должно быть бедных, и тем более бедных среди тех, кто работает. Многие в стране воспринимают любые явления и события через категорию «справедливость». При таком большом расслоении в обществе такой уровень зарплат у небольшой части населения, которые при этом не врачи и учителя, несправедлив. Такие новости о таких зарплатах вызывают только разочарование и пессимизм… Были изучены более ста тысяч крупных и средних предприятий государственного и негосударственного сектора. По сравнению с уровнем до пандемии число таких работников выросло за два года в полтора раза. Раньше их насчитывалось всего одиннадцать с половиной тысяч человек, меньше полпроцента от общего числа работающих.