Российское правительство вводит новую методу контроля за ценами. Теперь каждое ведомство должно следить и быстро выявлять резкий рост цен на определенные товары. Как будет работать эта система ценового контроля, чем она отличается от существующей, и главное – поможет ли она удержать рост цен? Эксперты опасаются, что перегибы здесь чреваты возникновением дефицита. Россия вводит постоянный мониторинг цен на потребительские товары и услуги. Причем, ответственность за отслеживание конкретных товаров возлагается на определенные ведомства. Так, Минсельхоз будет отслеживать цены на продукты питания и табачные изделия. Росалкогольрегулирование назначено ответственным за цены на спиртное. За Минпромторгом закреплены непродовольственные товары: одежда, мебель, бытовые приборы и т.д. За Минздравом закреплены медицинские изделия и лекарства. Минэнерго будет отвечать за цены на бензин (марок АИ-92 и АИ-95) и дизельное топливо (зимнее и летнее). Минцифры будет следить за тарифами на услуги связи, Минстрой — за тарифами на жилищно-коммунальные услуги. Минтранс назначен ответственным за пассажирские перевозки (кроме такси). Ростуризм будет отвечать за цены в гостиницах и т.д. Если цены начнут резко расти, ведомства должны будут предложить правительству меры экономической борьбы с этим. Нельзя сказать, что в России никто не следил за ценами. «Мониторинг цен в стране существовал всегда. Им традиционно занимался Росстат. В последние годы к «теме» активно подключилась ФАС. Обе службы роднит разветвленная структура территориальных органов. Первые дают правительству динамику цен, причем не только розничных, с лагом от месяца и больше и имеют отработанные технологии. Вторые занимаются скорее выборочным наблюдением в ходе разбирательств и поиском «жертв» среди субъектов рынка. Проследить за массивом цен в режиме онлайн они не в состоянии, да их и создавали с иными целями», — говорит профессор кафедры торговой политики РЭУ им. Плеханова Вячеслав Чеглов. Однако в каком режиме теперь будут мониториться цены, не уточняется. «Раньше мониторили цены от отчетного периода к отчетному периоду. А нынешняя ситуация требует более оперативного отслеживания изменения цен. Я думаю, что теперь их будут мониторить в ежедневном режиме, чтобы успевать оперативно отреагировать», — говорит аналитик ГК «Финам» Алексей Коренев. Почему власти так забеспокоились о ценах именно сейчас, ведь формально инфляция в стране далека от двузначных значений? Проблема в том, что еще в прошлом году начались неожиданные скачки на продукты питания, и ситуация не улучшается. «Когда сначала подорожали только растительное масло и сахар, то решили, что у нас неурожай сахара. Обычно мы 6,4 млн тонн сахара производим, а в прошлом году из-за неурожая и снижения площадей произвели всего 5 млн тонн сахара. Хотя были переходящие запасы в 1,3 млн тонн, то есть мы покрывали свои потребности. Но когда начали расти цены на другие продукты питания, правительство спохватилось. Стало понятно, что это не разовое явление, а уже система», — говорит Коренев. Например, подорожали зерно, мука и хлебобулочные изделия. Хотя был собран уникальный урожай зерновых – второй рекордный урожай за всю историю России (первый был в 2017 году). К концу зимы начали дорожать овощи, потому что закончились свои овощи прошлого сезона, и пришлось везти импортные, отмечает эксперт. Продуктовая инфляция в России в первые два месяца года уже показала серьезный рост. «Если в январе рост цен составил 1,02%, то в феврале уже 1,22%. В годовом выражении это будут именно двузначные показатели. И как результат – социальная напряженность», — отмечает руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. Насколько эффективным будет новый механизм по борьбе с ростом цен, зависит во многом не столько от мониторинга (это сделать как раз не сложно), а от того, какие меры будут предприниматься при оперативном обнаружении скачков цен. А вот это до конца как раз и не ясно. Судя по всему, ведомства будут сообщать информацию в Минэкономразвития, тот – правительству, а в роли «расследователя» и «карателя» будет выступать все та же ФАС, у которой имеются законные инструменты, поясняет Чеглов. Тогда эффективности, по его мнению, будет мало за счет потери кучи времени, которого нет. Сначала время уйдет на подготовку и отработку механизма наблюдений. А потом время будет утекать на обработку информации, на ее обсуждение и на принятие решений. «В итоге мониторинг цен позволит принимать решения постфактум, а нужны опережающие действия», — считает Чеглов. С другой стороны, добавляет он, уже самим этим распоряжением власти направили послание бизнесу: «Мы все видим. Не поднимайте резко цены, то есть выше инфляции. Правительство готово действовать». Универсального рецепта для борьбы с ростом цен, конечно, нет. Но эксперты полагают, что это будут административные меры: от ручной заморозки цен до введения экспортных пошлин, квот и т.д. «Как я понимаю, правительство будет в каждом конкретном случае выбирать свои меры воздействия. Хотелось бы, чтобы эти решения были более рыночными, и не уничтожили бизнес. Потому что механическая заморозка цен будет приводить к дефициту товара. Когда ввели ограничения цен на сахар, то в некоторых регионах, пусть и ненадолго, но все-таки возник дефицит сахара. Во-вторых, это может погубить бизнес. Например, когда повысили пошлины на зерно четвертой категории, оно сравнялась в цене с зерном третьей категории, и его стало невыгодно продавать. Значительная часть бизнеса и так работает на грани рентабельности. Если цена окажется ниже себестоимости продукции, то выгоднее будет закрыть производство, чем производитель себе в убыток. А это рабочие места», — рассуждает Алексей Коренев. Этого можно избежать, если одновременно с замораживанием цен принимать стимулирующие меры для бизнеса, считает эксперт. Речь идет о возмещении хотя бы части возросших затрат производителей в виде преференций, субсидий, льготных кредитов и т.д. Коренев считает, то скачки цен на продукты питания вызваны все-таки не желанием бизнеса урвать лишний кусок пирога, а объективной инфляцией издержек. «Расходы растут по всей цепочке от поля до прилавка, и у фермеров, и у пищевой промышленности, и у логистики, и у ритейла. Издержки выросли у всех в основном из-за обесценивания рубля в прошлом году на 20%. А оборудование в большинстве своем импортное. В пищевой промышленности — 70% импортного оборудование, в мясной промышленности почти 100%, а в нефетегазодобывающей все 100% импортного оборудования. Лекарства производятся в России, но субстанция для них используется импортная. Поэтому при заморозке цен необходимо помочь снизить издержки производителям», — считает Коренев. Из-за границы фермеры везут не только оборудование, но и компоненты, без которых невозможно сельское хозяйство. «В АПК мы применяем импортные семена (их 40% из всего семенного фонда), в животноводстве используется племенное поголовье из-за границы, в птицеводстве – инкубационное яйцо. Импортные консерванты и упаковка, ветеринарные препараты, премиксы (добавки в корма), техника и запчасти, пестициды и стимуляторы роста и т.д», — указывает Артем Деев. Удорожание пшеницы, которая является кормом для животных и птиц, приводит к росту издержек производителей мяса. А удорожание минеральных удобрений за счет увеличения НДПИ влияет на издержки выращивания овощей. К девальвации рубля как причине роста издержке российских производителей добавляется еще и мировой рост цен на продукты и товары.