В сказке писателя Павла Бажова «Хозяйка медной горы» прекрасная девушка превращалась в ящерицу. В горнорудной компании бизнесмена Алишера Усманова медная руда превращается в золото. Компания Udokan Copper, входящая в диверсифицированный USM Holdings Усманова, разрабатывает Удоканское меднорудное месторождение, которое в настоящее время является третьим по величине неиспользованным месторождением меди в мире и крупнейшим в России. Аналитики компании полны оптимизма, прогнозируя, что к 2040 году спрос на медь вырастет в 2,7 раза, поскольку этот металл будет иметь решающее значение для технологий возобновляемой энергетики. «Медь часто называют „новым золотом“, „новой нефтью“ или даже „металлом будущего“ из-за ее незаменимой роли в низкоуглеродной экономике и высокотехнологичных отраслях, таких как телекоммуникации, электромобили, системы возобновляемых источников энергии и улавливание и хранение углерода», — поясняет в своей авторской колонке Усманов. — Горнорудным компаниям, ведущим подсчет будущих прибылей, надо приготовиться выслушать от государства «интересное предложение», от которого они не смогут отказаться, — считает заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов: — Логика расчета производителей меди здесь понятна — она основана на ожидании увеличения «зеленой» электрогенерации, которая, соответственно, вызовет увеличение спроса на медь. Но важно понимать, что конкретное количество ветровых и солнечных электростанций в будущей реальности не знает никто. В этой сфере достаточно большая доля неопределенности. И самое главное, что установленная мощность ветровых электростанций не замещает установленную мощность традиционных генераций, которые зависят от технологической и экономической составляющей, а также от их роли в энергобалансе. А возобновляемая генерация на сегодня зависит от произвольных факторов, таких, например, как сила ветра, количество и интенсивность солнечных дней. То есть, от факторов, на которые человек влиять не может. Поэтому коэффициент использования мощности ветровых и солнечных электростанций крайне низок по сравнению с традиционной генерацией. У атомных электростанций нормой этого показателя является порядка 80%, газовых — порядка 45%. Аналогичный показатель солнечных электростанций — порядка 13%-15%, ветровых — 25%, бывает и меньше — зависит от капризов погоды. То есть, чтобы заместить 1 гигаватт атомной генерации потребуется более 3 гигаватт ветровой или порядка 6−7 гигаватт солнечной генерации. С возобновляемой энергонегераций все совсем не так ясно, как заверяли наши западные «партнеры». Нынешний энергокризис это продемонстрировал. А с электромобилями все еще более неоднозначно, потому как энтузиазм всеобщей электромобилизации основан на прогнозах, точнее, на ожидании желаемых результатов. «СП»: — Это больше похоже на директивы, чем на оценку рыночных реалий и вытекающие из них перспективы… — Очень даже похоже. Но даже если логика «зеленого» энергоперехода окажется верной и реализуемой до 2040 года, то миру потребуется кратно больше не только меди, но и кобальта, неодима, лития и прочих-прочих металлов… Это говорит о том, что уже сегодня должно происходить расширение инвестиций в производство. А инвестиций нет. Во всяком случае, достаточно масштабных. Конечно, если отбросить мой скепсис, то действительно, можно ожидать кратное увеличение доходов отечественной горнорудной отрасли. Но тогда возникает вопрос со стороны, так сказать, государственной. У нас есть отрасль, которая является рекордсменом по налоговому давлению на единицу товара. Это нефтегазовая отрасль. А вот горнорудная промышленность подобным «похвастаться» не может, она в налоговом плане очень оберегаема государством. Когда налог на добычу полезных ископаемых в области металлов начали поднимать, то возник серьезный шум со стороны наших металлургов, что отрасль «просто задушат». Но нет, друзья мои, если вы «новая нефть», то надо готовиться к тому, что и налоговое давление на вас будет, как на нефтяников. Поэтому наши бизнесмены, работающие в перспективных отраслях, конечно, могут радоваться грядущим доходам, но если все получится, то у государства к ним возникнет масса «интересных деловых предложений», от которых они, скорее всего, отвертеться не смогут. — В сравнении с золотом и серебром, как по технологии добычи, так и по самим объемам, спрос на медь однозначно будет превосходить многие металлы, уступая лишь железу и алюминию, — считает доцент РЭУ им. Г.В. Плеханова Александр Тимофеев: — 21 век однозначно будет медным веком. Есть утвержденные планы у десятка стран по развитию электронного автомобилестроения. В прошлом году Байден выделил 174 млрд. долларов на отрасль. Крупнейшие месторождения меди расположены в Чили — 34%. Россия уже несколько лет производит более одного миллиона тонн меди, попутно извлекая и другие металлы. У нас производством меди, начиная с добычи сырья, занимаются 9 предприятий. Акции меднодобывающих компаний за последний год подросли. Удокан считают крупнейшим месторождением меди в России и третьим неразработанным в мире. Только сейчас с развитием инфраструктуры на Дальнем Востоке и открытием Северного морского пути можно строить планы, что его спрос и окупаемость будет очень перспективным. Также в России готовятся к разработке четыре крупных медных месторождения, но они сложны геологически и технологически. Быстринский ГОК (Норникель) может давать 10 млн. тонн руды в год и ближе других находится к запуску. — Рост спроса на медь в ближайшие десятилетия не вызывает сомнений, но он может споткнуться на инфляции издержек, — считает аналитик ФГ «ФИНАМ» Алексей Калачев: — Возобновляема энергетика и электротранспорт будут в ближайшие годы самыми быстрорастущими отраслями, обеспечивая тем самым и растущий спрос на медь. В расчете на рост спроса добывающие компании наращивают инвестиции в расширение производства, в геологоразведку и освоение месторождений меди. Однако запуск каждого нового добывающего проекта кроме инвестиций требует времени. Поэтому отрасль в какой-то момент рискует столкнуться со структурным дефицитом. Дефицит вызывает рост цен, который, в свою очередь, способен снизить темпы энергоперехода из-за высокой инфляции издержек. Вот почему так важно сейчас активизировать геологоразведку и добычу меди. — Россия находится на шестом месте по производству меди в мире и на первом месте в Европе, так что высокий спрос на медь позитивный фактор для отечественной добывающей промышленности, а наличие внутренних запасов меди позитивно и для других отраслей промышленности, — считает кэн, доцент экономического факультета РУДН Сергей Зайнулин: — Медь из-за своих физических свойств — высокая электропроводность, теплопроводность, широко используется в строительстве, энергетике, электронной промышленности, производстве компьютерной техники, бытовой технике, производстве газовых труб, судостроении, автомобильной промышленности, ВПК. При сохранении трендов на цифровизацию, перехода на электрокары, солнечные батареи и прочие направления декарбонизации, спрос на медь действительно будет расти, соответственно и ее стоимость будет возрастать. Так, за 5 лет с 2016 по 2021 медь уже выросла более чем в два раза, превысив уровень 10 000 долларов за тонну. По объёму потребления медь уступает только железу и алюминию. — Динамика спроса постоянно меняется, и потребление меди может увеличиться, но сравнивать этот металл с золотом я бы не осмелился, — считает заведующий лабораторией Института горного дела Севера, академик Академии наук республики Саха (Якутия), эксперт по минерально-сырьевым ресурсам и недропользованию Андрей Иннокентьевич Матвеев: — Золотодобыча становится наиболее востребованным производством, особенно в трудные, сложные времена. Конечно, сейчас из-за внедрения новых технологий очень востребованы различные редкоземельные металлы. Но и на этом направлении не думаю, что медь что-то собой заменит. Что же касается месторождения меди в Удокане, то оно просто уникальное. Однако потребуются и действительно уникальные технологии по ее добыче, чтобы она была конкурентной на рынке, поскольку залежи медной руды в мире довольно широко распространены.