За первые два месяца 2023 года репчатый лук в магазинах России подорожал более чем на 68%, помидоры — более чем на 40%, а огурцы — более чем на 42%. И государственная статистическая отчетность дает поводы предполагать, что это отнюдь не предел. Так, по итогам последней недели февраля лук прибавил в розничной цене 3,4%. Помидоры за этот же период стали еще дороже на 2,4%, столовая свекла — на 1,3%, а морковь — на 1,2%. Об этом, в частности, свидетельствует Росстат. Правда, видимо, чтобы картина не была такой удручающей, он также констатировал, что кривая стоимости конкретно огурцов по итогам прошлой недели наконец-то пошла вниз, опустившись на 7,6%. Это, по мнению ведомства, стало основной причиной недельной дефляции в России аж в 0,02%! Возможно, для российской экономики в целом, последние лет 20 не особо блиставшей позитивными показателями, эта дефляция в сотые доли процента имеет какое-то принципиальное значение, вот только для рядовых граждан она погоды не делает. Во-первых, потому, что массовые потребители ее попросту не ощущают на своих кошельках. Если огурцы для новогоднего стола обходились им, условно говоря, в 100 рублей за килограмм, а на Масленицу — уже в 142 рубля (в реальности — по 250−300, а то и 400 рублей), по сравнению с этим пара рублей «удешевления» — просто курам на смех. Во-вторых, потому, что вкусовые качества и внешний вид тех же огурцов, помидоров, а особенно — лука, картофеля и моркови, ухудшаются, как в сказке, не по дням, а по часам. Приобретаемые в сетевых магазинах «шаговой доступности» огурцы и помидоры мало чем отличаются по вкусу от ваты, лук подгнивает прямо по пути от прилавка до кассы, картофель изъязвлен проволочником, а морковь своими размерами все больше напоминает стратегические ядерные ракеты средней дальности. Производители сельхозпродукции, когда их просят «пояснить за овощ», заводят старые песни про некие «логистические проблемы», «удорожание тарифов» и «рост затрат на обслуживание техники». Что, в общем-то, звучит странновато — «в цивилизованных европах» растет в цене электроэнергия при общих проблемах с логистикой, однако цены на огурцы помидоры там в массе своей более вменяемы. Обычные граждане привычно винят о всем «барыг-перекупов» неназываемого (но всем и каждому известного) роду-племени, за спинами которых стоят землячество Оно, конечно, все так — и логистика страдает, и стоимость тарифов на электроэнергию и тепло под Новый год аж двукратно скакнули. И отечественным правоохранителям, как ярко показывают последние события, куда проще ловить и наказывать русских Иванов, чем тех, за кого горой стоят нацдиаспоры. Однако есть тут еще кое-что. — Я, четно говоря, думал, что после скандалов в 2020 году такой проблемы в России больше не будет, — поделился с «СП» своим видением ситуации президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Как экономист, я не вижу абсолютно никаких объективных предпосылок к тому, чтобы в России так стремительно росли цены на овощи. Доходы населения не повысились. Да и нет никаких оснований предполагать, что в нашей стране с ее многообразием климатических зон невозможно без проблем увеличить выпуск сельскохозяйственной продукции, причем хорошего качества. Это же все абсолютно решаемые вопросы. Взять те же огурцы — ну что, сложно, что ли, просто увеличить количество теплиц? Или число фермерских хозяйств, которые могут быстро заполнить образовавшиеся лакуны? Это не бог весть, какое сложное производство. Так что на мой сугубый взгляд, нынешняя ситуация со стоимостью овощей — результат каких-то перекосов во внутренних структурах отрасли. «СП»: — Каких именно перекосов? — Во-первых, давайте начнем с того, что мы уже сталкивались со взрывным ростом цен на определенные категории продуктов в последние несколько лет. Тогда в правительстве зашел разговор об электронной системе мониторинга цен, чтобы знать, откуда, куда и в каком количестве поступает, а также опережающего реагирования на их возможный рост. И уже в 2021 году некоторые функционеры российского кабмина отчитались об ее успешном запуске. И если те же овощи сегодня так резко растут в цене, то возникает вопрос — почему эта «успешно запущенная» уже как года два система не работает? Почему мы опять пришли к необходимости реагирования на рост цен постфактум, когда уже до скандалов дело доходит? Раз систему «успешно запустили», самое время ставить ребром вопрос — почему же она не срабатывает? «СП»: — Это один перекос, а еще? — Возможно, производителям просто неинтересно в силу своей низкой маржинальности производство определенных видов сельхозпродукции. Как следствие — отсутствует конкуренция среди них, а отсутствие конкуренции пагубно для любого вида производства. Да и про каналы распространения не стоит забывать — именно в этом звене происходит самая большая «накрутка» стоимости товаров. А они у нас сильно монополизированы. Сетевые ритейлеры предпочитают работать с крупными агрохолдингами, которых в России можно пересчитать практически по пальцам одной руки. Соответственно, они заводят в опте какие-то свои порядки, фактически нередко пользуясь своим привилегированным положением для извлечения личной прибыли. А наши антимонопольные ведомства, откровенно говоря, довольно слабо контролируют этот сектор, регулируя в основном ситуацию с ценами уже непосредственно в рознице, где процент «накрутки» стоимости товара в принципе один из самых небольших в цепочке меду производителем и прилавком. «СП»: — Почему же отсутствует конкуренция, а антимонопольщики активно не лезут в сферу оптовой торговли? Может быть, дают о себе знать антироссийские экономические санкции? Или проведение спецоперации на Украине влияет? — Тот факт, что против нас Западом введено огромное количество санкций, должно, наоборот, способствовать снижению, а не росту цен. Потому что сейчас мы получили возможность принимать самые разные меры, практически карт-бланш на обеспечение себя продовольствием, который мы просто не могли реализовать раньше по причине излишней вовлеченности в мировую экономику. У нас настолько огромен потенциал нашего сельского хозяйства, что, по моему мнению, Россия может с полным правом называть себя самой конкурентоспособной страной мира по производству сельскохозяйственной продукции. Этому мешает только отсутствие большого количества предпринимателей в этом сегменте. Вполне возможно, определенные олигархические группы в этом сегменте специально делают так, чтобы энтузиасты в него не просочились. Им не нужен нормальный путь развития сельского хозяйства, им надо получать сверхприбыли с производства огурцов и помидоров. Не секрет же, что наши крупнейшие агрохолдинги получают практически 90% всей госпомощи на сельское хозяйство. Кредиты они получают практически бесплатно, к тому же не возвращают их лет по 10−15. Налоги они не платят, так как большинство субсидий проведено в рамках нацпроектов. Инвестиций в развитие не делают, и других к этому не подпускают. Получается, они функционируют в сверххороших условиях, выводя прибыль в какие-то офшорные счета. И каждый раз, когда им начинает не хватать прибыли, начинают ставить условия государству — дайте нам больше денег, иначе мы все равно возьмем их в карманах граждан через повышение цен на продукты питания в оптовом звене. Это не рыночный механизм, это скрытый шантаж. Будь это национально-ориентированные бизнесмены, все было бы по-другому. Огурцы подорожали — вот вам больше теплиц, всего и делов. Но имеем то, что имеем — большинство из этих гигантов по своей сути продолжают оставаться иностранными компаниями, как, собственно, большинство предприятий. Вероятно, сейчас, когда государство затачивает экономику под нужды спецоперации, им просто стало меньше перепадать субсидий. Если это так, то рост цен на огурцы и помидоры в магазинах — следствие конфликта их интересов и интересов государства. «СП»: — Раз дела обстоят таким образом, можно ли тогда ожидать в ближайшем будущем повторения недавних историй с ростом цен на те или иные категории продуктов? В прошлом году, например, цены на яйца во время Великого поста достигали в моменте 90−100 рублей за десяток. Не «рванут» ли они под 150 в этом году? — Я так не думаю, однако не могу полностью исключать такой вариант. Потому что невозможно предсказать, какие факторы окажут влияние. Исходя из вышесказанного, может быть, какой-то личностный фактор появится, кто-то что-то сделает сознательно. Структуру игроков в отрасли надо менять. Надо создавать новые силы в сельском хозяйстве, чтобы было как можно больше конкурирующих производителей, способных полностью обеспечить локальные рынки. Тогда эта вероятность сойдет на нет.