Событие дня:
Москва C
Если верить официальным данным, ценники на прилавках вроде как адекватно отреагировали на отощавшие карманы россиян: нынешнее сезонное снижение цен на овощи оказалось таким существенным, что позволило специалистам Росстата в первой декаде августа зафиксировать первую в текущем году дефляцию.
Хотя, как оказалось, Россия продолжает шествие по инфляционной спирали. Исследовательский холдинг «Ромир» 17 августа зафиксировал «рекорд личной инфляции россиян». По данным специалистов «Ромира», показатель роста цен на товары и услуги в России в июле 2020 года оказался выше официальных данных об инфляции, объявленных Росстатом. И это очень существенное расхождение в подсчетах. В июле Росстат отмечал нулевые темпы ценового роста, а в первой декаде августа индекс потребительских цен снизился на 0,1%.
Правда, на этом фоне самым капризным в ценовом отношении продуктом традиционно оказалась гречка. Средняя розничная цена гречневой крупы в июле по данным Росстата, выросла по сравнению с июлем прошлого года в 1,7 раза, и на 35% с начала года — до 87,1 рубля за 1 кг.
Остальные продукты питания, по данным Росстата, дорожали куда скромнее, а некоторые даже падали в цене. Так, за период с 4 по 10 августа 2020 г. среди продовольственных товаров выросли цены на сахар-песок — на 1,0%. Подорожание на 1,5% и более отмечено в 21 субъекте Российской Федерации, в том числе в Рязанской области — на 4,5%, Республике Мордовия — на 4,0%. А вот в Ставропольском крае и Курской области сахар-песок подешевел на 0,9%.
Среди остальных продуктов питания выросли цены: на свинину — на 0,3%, сосиски, сардельки, сметану, творог жирный, рис и чай черный — на 0,2%.
Но при этом, по данным Росстата, одновременно на 0,4% подешевели консервы мясные для детского питания, на 0,3% - яйца куриные, на 0,2% - пшено и печенье. К тому же цены на плодоовощную продукцию в среднем снизились на 2,8%, в том числе на картофель — на 4,6%, помидоры — на 3,9%, лук репчатый — на 3,8%, огурцы — на 3,3%.
Это позволило специалистам Росстата говорить об устойчивой тенденции снижения цен и фиксировать дефляцию.
И тут подоспели данные «Ромира». В июле статистический индекс, отражающий реальные изменения общего уровня цен на товары и услуги, показал рост в 1,66%, а инфляция — в 0,35%, что совпало с данными Росстата. А вот годовые значения этих показателей, т.е. накопленные с января по июль значительно отличаются: Росстат — 3%, «Ромир» — 3,5%.
Исследовательский холдинг объясняет динамику статистического индекса в первую очередь тем, что в июле 2020 активно росли цены на все основные составляющие расходов покупателей: 2,28% составил рост цен за ЖКХ, 1,24% - рост цен на товары, 0,84% - рост цен на бензин. При этом специалисты «Ромира» отмечают, что рост цен на ЖКХ сильнее сказался на покупателях по сравнению с последними предыдущими раундами повышения тарифов. А рост цен на бензин, обусловленный изменением биржевых котировок и некоторыми другими факторами, происходит второй месяц подряд и снова принимает наиболее высокие значения за последние периоды.
Расхождение результатов исследования с цифрами от Росстата, «Ромир» объясняет другой методикой подсчета, в основе которой данные «о реально совершенных покупках по реальным ценам».
Данные исследования «Ромира» гораздо ближе к реальности, чем данные Росстата, считает аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев:
— Росстат в последнее время грешит тем, что публикует цифры, от которых иногда от удивления глаза на лоб лезут. Потому что они расходятся с теми, что мы видим вокруг себя в реальности. Тут даже не нужно быть специалистом. Ну, как может быть инфляция в 3% или даже 3,2%, если у нас с 1 июля плата за ЖКХ выросла на 4,7%, а в некоторых регионах на 6,5% и это только за последние полгода, а ведь и в начале года повышали. И мы видим рост стоимости во втором квартале на плодоовощную продукцию, где на 20%, где-то на 40%.
Понятно, что в третьем квартале она упадет в цене — это сезонное явление. А во втором квартале мы уже съели предыдущий урожай и еще не получили новый. Но, ребята, если у нас до 40% по некоторым позициям выросли цены на гречу и еще что-то, то о каких 3% может идти речь? Ну, вот, никак не вяжется, глаза режет.
Кроме того, Росстат грешит тем, что задним числом меняет уже опубликованные данные, из-за чего с ним очень тяжело работать экономистам, потому что ты берешь их в расчеты, используешь в прогнозах, а потом эти опорные данные вдруг меняют задним числом. Росстат объясняет это тем, что изменились методики или они провели перерасчеты, или учли новые данные. Эти извинения хороши, только вот с такими цифрами работать непросто — они все время скачут.
Что касается непосредственно инфляции. Росстат считает инфляцию по немногим более чем 500 позициям, а это учитывает отнюдь не все затраты россиян. Реально российское домохозяйство тратит гораздо больше денег по другим позициям, которые Росстат не учитывает, это фактически весь теневой сектор, то, что не попадает в росстатовскую статистику. Ведь мы же не всегда и не везде получаем чек на покупку или услугу. Если у вас есть ребенок и он обучается у репетитора — это не попадает в статистику Росстата.
Если мы починили машину в гаражном сервисе — это тоже не попадает в статистику Росстата. И таких примеров — тьма. То есть Росстат имеет очень неполную картину, и на основании неполных данных формирует отчеты, которые далеки от реалий. Рядовое домохозяйство несет расходы по гораздо большему числу позиций, причем это именно те позиции, где рост цен, зачастую, оказывается наиболее существенным. Поэтому в 3% инфляции по итогам второго квартала и 0,35% за месяц по данным Росстата — верится с трудом.
«СП»: — Какой же реально показатель инфляции на сегодняшний день?
— По моим подсчетам — в два раза выше, чем публикует Росстат. Если брать по итогам второго квартала, я рассчитывал бы инфляцию в 6%-7% с начала года.
«СП»: — Тем не менее, есть и реальное падение цен…
— Главным фактором, сдерживающим рост цен, является снижение спроса из-за падения доходов россиян. Сельхозпроизводители и продавцы ориентируются на рынок спроса, на возможность продать. Потому что, если вы не можете продать товар — цену на него поднимать бессмысленно, цены приходится снижать. Если помните, год назад цены на сахар упали до уровня себестоимости его производства из-за чего последовало закрытие большого количества сахарных заводов в России — какие-то временно, какие-то закрылись навсегда. Дело в том, что рынок сельхозпродукции в принципе имеет колебательную характеристику: выдался хороший урожай и есть хороший спрос — начинается увеличение посевных площадей. Увеличили посевные площади — на следующий год происходит затоваривание, цены начинают падать, производитель несет убытки. Тогда начинают сокращать посевные площади.
По сахару и по гречке такой цикл — каждый год. Ну, по гречке у нас традиционно еще всплеск спроса был в начале пандемии, когда народ в панике бросился скупать гречку и туалетную бумагу. Да и кто-то еще наплел сказки про сверхцелебные свойства имбиря и в некоторых регионах он достигал в цене 5 тысяч рублей.
А в целом же и зерновые, и бобовые, и гречка, и сахар — это цикличный процесс. К тому же, мы мало сахара продаем за рубеж, а гречку вообще не продаем, съедаем ее сами. Плюс влияние урожайности. У нас львиная доля гречки, чуть ли не 90% производится в Алтайском крае. В Сибири в этом году дожди лили часто, были наводнения. Если там будет неурожай, то неудивительно, если цены подрастают. Но ничего катастрофического в этом нет. На следующий год увеличат посевные площади и цены припадут.
«СП»: — В нынешней ситуации звучит малоутешительно…
— Конечно, ведь отсутствует главное — рост доходов населения. Люди вынуждены экономить, затягивать пояса и тщательно подходить к выбору покупаемой продукции. Стараются уже не хватать, глядя на ценник, все, что подешевле, а задумываться, насколько тот или иной товар необходим, и в каком количестве, чтобы потом не пришлось продукты выбрасывать. То есть, подход домохозяйств к тратам стал более рачительным, более взвешенным. Все идет к дальнейшему снижению спроса.
«СП»: — Это сдерживает не только рост цен на продукты, но и также развитие, в частности, сельского хозяйства. Снижаются или даже исчезают инвестиции в создание новых технологий, оборудования и т. д…
— Естественно. Сейчас кризисные условия для производителей вообще и, в том числе, сельхозпроизводителей — все испытывают финансовые трудности, расширяться тяжело. Закупать субтехнику тяжело, потому что у нас большая часть оборудование в пищевой промышленности — импортная, это порядка 70%, а, например, в мясопереработке — чуть ли не 100%, свое не делаем. Очень многие компоненты для производства — улучшители вкуса, к примеру, для хлеба закупаются также за рубежом. Сколько бы мы своего зерна не производили, но у нас в основном фуражное зерно, для производства хлеба мы вынуждены закупать часть зерна, а это все за валюту. А валюта подорожала. Поэтому производители находятся в тяжелом положении, они физически не могут позволить себе стремительно расширяться.
«СП»: — Что-то можно сделать в этой ситуации для изменения к лучшему?
— Ресурсы у нашего государства огромные. Страна сейчас по золотовалютным резервам достигла абсолютного максимума за всю историю России — более 600 миллиардов долларов. У нас достаточно большой Фонд национального благосостояния, который тратили в период пандемии очень сдержано, и он фактически не использован. При желании часть этих средств можно было бы направить на развитие того же сельского хозяйства. Причем, сделать не так, как в предыдущей программе помощи сельхозпроизводителям, которая оказалась провальной, а реализовать этот проект с умом, проработать так, чтобы малые и средние хозяйства все-таки получили доступ к ссудам, к деньгам, которые будут для них не обременительны. Для этого необходима политическая воля, а во-вторых — хорошо продуманная программа реализации этих мер.
Зюганов: в стране за год закрылся каждый пятый бизнес
Экономист оценил возможность повторения дефолта 1998 года
Путин заявил о росте безработицы в России
СМИ: Россия снова стала чистым должником
