Растущее стратегическое напряжение в Закавказье заставляет переосмыслить российскую политику в регионе, в том числе ретроспективно, начиная с развала Советского Союза. Приходится признать, что единственным успехом Москвы на этом важнейшем стратегическом направлении является победа в Пятидневной войне с Грузией в августе 2008 г., по результатам которой Россия признала государственность и независимость Южной Осетии (РЮО) и Абхазии. Однако и эти события носили для России вынужденный характер. Если бы к власти в Тбилиси не пришел бесноватый Саакашвили, неизвестно, как долго сохранялся бы статус-кво для двух непризнанных республик, которые даже Москва де-юре считала частью Грузии. Нападение в августе 2008-го сначала на российских миротворцев, а потом на спящий Цхинвал, столицу Южной Осетии, повлекшее многочисленные жертвы среди мирного населения, буквально вынудило российское руководство принять жесткие ответные меры. Вооруженное нападение на миротворцев, к тому же повлекшее их гибель, является актом агрессии против той страны, которая их направила. Южная Осетия родственно, политически и экономически интегрирована с Осетией Северной — это один народ. Эти факторы превратили для Москвы вопрос отношений с Грузией во внутриполитический. Угрозы геноцида народа Южной Осетии, «потери лица» перед армией, частью Северного Кавказа и на международной арене с высокой вероятностью крайне серьезных последствий для устойчивости российской государственности привели к началу военной операции. Кроме того, и в Москве, и в Южной Осетии помнили события 1989 г., когда предшественник Саакашвили в политическом и идеологическом смысле, первый президент постсоветской Грузии, крайний националист, фактически нацист Звиад Гамсахурдиа организовал так называемый поход на Цхинвал. Уже тогда стало ясно, что грузины заражены тяжелой формой этнического национализма, а войны с Абхазией и РЮО неизбежны. Гамсахурдиа во время этого скандального похода угрожал осетинам кровавой расправой, тотальной ассимиляцией или депортацией в Россию, то есть, фактически, геноцидом. В действительности грузинский этнический национализм цвел «пышным цветом» и при советской власти. Противоречия между различными субэтносами и историческими областями собственно Грузии были настолько сильны, что еще в начале 1980-х, в конце правления Леонида Брежнева, ветераны Великой Отечественной войны с горькой иронией называли свою страну не Грузинская ССР, а ФРГ — федеративная республика Грузия. Им было понятно, что межнациональные конфликты, этническое высокомерие и нетерпимость, крайний национализм способны погубить государственность. Таким образом, в определенном смысле, пусть это и цинично звучит, и РЮО, и Абхазии за обретение независимости следует «благодарить» режим Саакашвили, который своими непродуманными действиями спровоцировал жесткий ответ Москвы. После 2008 г. перед властями уже признанных Россией республик Южная Осетия и Абхазия, перед самой нашей страной встал вопрос их послевоенного восстановления. РЮО была и остается интегрирована с Северной Осетией, и сама по себе является небольшим преимущественно аграрным государством с населением максимум 50 тыс. человек. С самого начала государственного строительства в Южной Осетии было понятно, что восстановление ее экономики возможно только с помощью России и что для полноценного функционирования независимой (пусть даже только формально) экономики необходима своя банковская система. Были созданы Национальный Банк Республики Южная Осетия, «Сбербанк РЮО» и «Международный расчетный банк». По соглашению между РЮО и Счетной палатой РФ, возглавляемой на тот момент Сергеем Степашиным, контроль расходования средств, направляемых Россией на восстановление и развитие экономики и социальной сферы Южной Осетии, осуществлял этот орган. Несмотря на создание собственной банковской системы, российский рубль остается единственным законным платежным средством как в РЮО, так и в Абхазии. Восстановлению экономики, нормализации социальной сферы в обеих республиках мешали внутриполитические конфликты. Осенью 2011 г. в Южной Осетии состоялись президентские выборы, в которых уже не участвовал Эдуард Кокойты, управлявший республикой предыдущие 10 лет. В результате выборов разгорелся гражданский конфликт между сторонниками двух главных кандидатов — Анатолия Бибилова и Аллы Джиоевой. Маленькая республика фактически оказалась на грани гражданской войны, в Цхинвале один митинг сменял другой. В результате компромисса исполняющим обязанности президента РЮО на полгода стал выходец из Челябинска, на тот момент глава правительства Южной Осетии Вадим Бровцев. Когда страсти улеглись, граждане РЮО без каких-либо эксцессов приняли в качестве президента Анатолия Бибилова. В дальнейшем, несмотря на регулярную смену глав республики, все выборы проходили спокойно. Тем не менее эти события заставили всегда пугливого частного инвестора пересмотреть свои даже совсем незначительные проекты в Южной Осетии, что, впрочем, почти не сказалось на ее развитии. Территориальная и экономическая незначительность, по сравнению с РФ, при колоссальном геостратегическом значении (от Цхинвала до Тбилиси по прямой всего лишь около 80 километров) делает возможным поддержание и развитие южноосетинской экономики за счет российских бюджетных средств. В перспективе РЮО имеет все шансы превратиться из аграрного региона в аграрно-индустриальный. Геологические изыскания, проведенные еще в 1929 г., показали наличие месторождений свинцово-цинковых руд, золота и серебра, кварцевого песка, мрамора, туфа, кирпичной глины и так далее. В советское время эти месторождения практически не разрабатывались, поскольку в самой Грузии отсутствуют необходимые перерабатывающие мощности и из-за сложностей транспортировки. Теперь же, с учетом новых технологий, в дополнение к автомобильному Рокскому тоннелю может сравнительно быстро быть построен железнодорожный тоннель. Вопрос лишь в экономической целесообразности. После закрытия по соображениям экологической безопасности гиганта советской цветной металлургии завода «Электроцинк» в столице Северной Осетии Владикавказе промышленный потенциал этого субъекта РФ сократился, однако он все еще достаточно велик, чтобы постепенно осваивать минеральную базу Осетии Южной. Разумеется, до принятия решения и начала любых работ рассчитывается экономическая целесообразность, сроки окупаемости, разрабатывается технико-экономическое обоснование (ТЭО). В этом вопросе, как, впрочем, всегда и везде, экономика идет «под руку» с политикой. В случае начала эксплуатации месторождений полезных ископаемых РЮО неизбежны обвинения со стороны грузинских националистов в «колониальном ограблении» Россией Южной Осетии. В Грузии существует прочный консенсус в части непризнания независимости Южной Осетии, и ни одно правительство под угрозой свержения не пойдет на его разрушение. С другой стороны, в отличие от ярко прозападной урожденной француженки, президента Саломе Зурабишвили, грузинское правительство и парламент проводят достаточно взвешенную политику и даже рискуют противостоять колониальным (в этом случае без кавычек) устремлениям США и их союзников. Для России вопрос Южной Осетии решен еще в 2008 году. Следует отметить, что РЮО важна для России не только своим национальным и историческим родством, не только занимает важнейшее геостратегическое положение, но и самодостаточна в экономическом плане. Состоится ли ее объединение с Северной Осетией и, если да, то когда, — другой вопрос, который ставился уже много раз. Представляется, что в короткой исторической перспективе, безусловно, состоится. Но пока идет горячая фаза гибридной войны России с Западом поднимать этот вопрос преждевременно и нецелесообразно. Народ Южной Осетии живет мирной жизнью, экономика восстанавливается и развивается — это и есть главный итог обретения государственности.