Грузинского «Бубу» (таким был творческий псевдоним Вахтанга Кикабидзе) с полным основанием можно было считать баловнем судьбы. Карьера его была просто блистательной. В Грузии его носили на руках. В России его обожали. В СССР он был самым востребованным артистом-грузином. Снимался у культовых режиссеров в культовых же фильмах советского периода — «Не горюй!», «Мелодия Верийского квартала», «Мимино» и массе других. Двадцать лет жил в России, где с неизменными аншлагами давал сольные концерты в городах-миллионниках. Но после того, как на Грузию свалилась независимость, «Бубу» просто понесло. В душе артиста открылся какой-то кран ненависти. Желчные антисоветские, а потом и антирусские высказывания стали фонтанировать из него густым потоком. Он, оказывается, в комсомол не записывался принципиально. А пионерским галстуком чистил ботинки. В 2008 году «Буба» демонстративно отказался от российского Ордена Дружбы. В 2018 году в интервью немецкому изданию Deutshe Welle заявил, что «был так рад развалу СССР, что в честь этого даже стол бы накрыл». Много раз заявлял, что готов с «автоматом в руках отстаивать честь украинского народа в борьбе с российскими захватчиками». Ну и далее по тексту. А вот теперь умер. И был тихо похоронен на Верийском кладбище в Тбилиси — без помпы. Хоронила его маленькая группка людей. А в России, наверное, никто и стакана не поднял «за упокой души блистательного Бубы». Но это проблемы Вахтанга Кикабидзе, которого теперь с нами нет. И земных проблем него теперь тоже нет. У него теперь проблема одна — как отчитаться перед тем, который все видел и все слышал. И которого не обманешь никакими лирическими песнями про «Чито-гурито». А нам, земным, нужно решать свои проблемы. В том числе проблемы нашего отношения к культовым фигурам нашего кинематографа. И здесь — непаханое поле деятельности. Первое. Нам, наконец, нужно понять, что тот герой, которого играет тот или иной артист, вполне может не совпадать с его сущностью. Скорее наоборот. Артист может быть внутренне совершенно антагонистичен своему герою. Именно в этом и заключается актерское мастерство. Подонок может талантливо сыграть героя. Тупой — гения. Гений — тупого. Внутренне благородный человек — законченного мерзавца. Самому актеру может быть глубоко противен и абсолютно отвратителен тот типаж, которого он дарит зрителям. Он может презирать и ненавидеть его всеми фибрами своей души. Но он должен изобразить его — талантливо и достоверно. Зритель должен поверить в того гения или мерзавца, которого актер, перевоплотившись, выдаст на сцене ил на экране. И в этом суть и смыл его профессии. Они же — лицедеи. То есть «делающие лицо». И меняющие его — по необходимости. Способна ли такая профессия вызвать трансформацию собственной психики артиста? Очень даже может быть. У многих психика действительно ломается. Актер становится «внутренне многоликим». Или хуже того — играя мерзавцев, действительно становится мерзавцем. Почему? Потому что зло — притягательно. Оно манит. Завораживает. Тянет тебя в свой омут. И нырнуть в него порой так приятно… Недаром артистов до революции не хоронили рядом с простыми смертными. Считалось, что в силу специфики профессии еще при жизни они продали душу дьяволу. Как Буба. Да у на своих таких «Буб» навалом. Серебряков, Смольянинов, Пашинин, Ахеджакова, супруги Назаровы…Список длинный. Серебряков и Смольянинов блистательно играли патриотов своей страны. Одна «9 рота» чего стоит. Там они, кстати, оба отметились. Эталон русского офицера и русского солдата. Герои, не дрогнувшие в бою, и на зубах вытянувшие победу в жестокой схватке с врагом. А в реальной жизни оказались национал-предателями. Оба. Но, казалось бы, зачем им надо публично признаваться в ненависти к России? Какой великий смысл терять миллионную аудиторию? Тут тоже есть несколько версий. Первая. Твои собственные, артистические, спящие в твоей душе и твоем сердце змеи постоянно рвутся наружу. Ты о них прекрасно знаешь. Ты их сдерживаешь. Но они изворачиваются, бьются в конвульсиях, рвутся наружу, просачиваются сквозь пальцы. Особенно когда в жизни возникает триггер, который подпаливает им шкуру. В данном случае таким триггером послужила военная операция. И их понесло. Змеи вырвались на оперативный простор. И заговорили твоим жалом-языком. Версия вторая. Эти артисты, которые так некстати и во вред себе публично «вывалили язык», на что-то рассчитывают в некоей туманной перспективе. Перспектива эта проста, как пробка — сняться где-то на Западе и там заработать свои миллионы. Или десятки миллионов. Стать вторым Аль Пачино, Робертом де Ниро, Джонни Деппом и далее по списку. Иметь свой особняк в Майами. Нежиться на пляжах Флориды. Ощутить себя небожителем. Где-то в мутных глубинах подсознания они прекрасно понимали, что этого не будет никогда и ни при каких обстоятельствах. Но все равно хотелось. Все равно было завидно. И было твердое убеждение, что твой драгоценный талант недооценен. Тебе за него не доплачивают (несмотря на более чем приличные гонорары). Тот факт, что у всех актеров — воспаленное болезненное тщеславие и неадекватная самооценка своего таланта — вещь общеизвестная. Это — неотъемлемая часть их профессиональной деформации личности, мимо которой проскочили единицы. Вот и распустили язык, как шнурок. Авось на Западе заметят и отметят. Авось дадут какую-то шоколадную роль и и миллионы долларов гонорара «прицепом». Авось, предав свою страну, стану богатым и знаменитым. И змеи рванули наружу. «Авось» не получилось. Зато получилось вылететь из театра, из кино, из обоймы востребованности. Причина третья — элементарная глупость. Иногда даже природный идиотизм. Тот, кто вращался в артистической среде — знает, что далеко не все артисты — гении философской мысли. Мало того. У некоторых вообще отсутствует понятийный аппарат. Это при том, что артисты они талантливые. Зачастую — действительно мирового уровня. Автор этих строк на заре своей журналистской карьеры несколько раз брал у таких интервью. И был просто шокирован уровнем и качеством их интеллекта. Режиссер Никита Михалков называл их «артистами-собачками» И очень любил с ними работать. Они, как дрессированные домашние животные, очень точно выполняли все приказы и прихоти режиссера. И на выходе получался очень хороший продукт. А это были народные артисты, любимцы страны. В какую из этих версий укладывается поведение Кикабидзе? Да, пожалуй, во все три. Но есть еще и четвертая. И с точки зрения интеллекта и морали она выглядит даже более низменной, чем все предыдущие. Кикабидзе решил сыграть на мутной волне национализма и русофобии, которая захлестнула Грузию в те годы. И заделался записным русофобом. Трудно сказать, на что он рассчитывал. Может, хотел стать общенациональным лидером. Тут он явно переоценил свои возможности. Может, планировал возглавить Министерство культуры Грузии. Может, думал, что за озвученную им ненависть ко всему русскому его сразу пригласят в Голливуд — снять американский римейк советского «Мимино». А может, в его душе внезапно взыграли струны махрового пещерного национализма. Такое тоже бывает. Заболевание тяжело и сугубо иррациональное. Доставляет «заболевшим» массу неприятностей — вплоть до потери разума, здравого смысла, а то и самой жизни. Тем не менее перед этой заразой «склоняют голову» миллионы. Достаточно на Украину глянуть. В итоге просчитался «Буба» по всем вариантам своего жизнеустройства. Нигде не стрельнуло. После чего он тяжело заболел. Вот такая жизнь. Всю жизнь притворялся. Всю жизнь был любимым миллионами. Потом признался в ненависти к этим миллионам. В итоге стал презираем всеми теми, кто его любил.