Ровно 100 лет назад, 14 февраля 1918 года, был опубликован декрет Совнаркома «О социалистическом Рабоче-крестьянском Красном Флоте». Эта дата считается днем рождения Военно-Морского Флота СССР. О том, на смену чему пришел Красный флот, кто предотвращал ядерную войну в 1960–1980 годы и к чему стоит готовиться современному ВМФ, рассказал бывший офицер-подводник, капитан второго ранга до увольнения в запас, известный писатель-маринист Александр Покровский. — Что представлял собой Красный флот в момент создания? — Начнем с того, что флот уже был. После Русско-Японской войны 1904–1905 годов, когда погибло большое количество наших кораблей, была пересмотрена доктрина военно-морского флота России. Соответствующие процессы начались даже раньше, но именно после той войны руководству страны стало окончательно ясно, куда нужно двигаться. Царское правительство выделяло очень большие деньги на строительство современного флота. Причем он строился не только на Балтике, но и в Англии, других странах мира. Была хорошо развита кооперация. Достаточно посмотреть на знаменитый крейсер «Аврора», спущенный на воду в 1900 году. Электроприводы рулевых машин на ней были фирмы «Сименс». При этом военное ведомство вело себя гибко, и если были аналогичные детали отечественного производства, предпочтение отдавалось им. В целом к началу Первой мировой войны наш флот не уступал ни немецкому, ни английскому. — Но что было на его месте с октября 1917-го по февраль 1918-го, то есть когда царского флота уже не было, а советский еще не появился. — Когда случилось то, что случилось, начал разрушаться и флот. Корабли ржавели, не имели возможности ремонтироваться. В личном составе наблюдались разброд и шатание. Однако уже с 1918 года советское правительство, ощутив себя наконец правительством огромной страны, начинает делать то, что сделала бы любая власть на их месте, – защищать свои границы, строить армию и флот. — Как менялся флот в период от революции к Великой Отечественной войне? — Уже с 1918 года Красный флот и Красная армия начали приобретать правильные очертания. В последующие годы этот процесс продолжался, и нападение немцев 22 июня 1941 года наш ВМФ встретил по боевой тревоге. Потерь на флоте, сравнимых с потерями в пограничных частях или в авиации, в первые недели войны не было. — При этом ВМФ не так ярко и проявил себя во время Великой Отечественной по сравнению с сухопутной армией. Почему? — Боевые действия велись в основном на суше, на протяжении огромного фронта, разделившего страну на две части. В море же задачи ограничивались по большей части обеспечением сохранности конвоев, доставлявших нам технику и другие товары от союзников. С этой задачей ВМФ справлялся достаточно успешно. — Как менялась стратегия и тактика ВМФ в годы Великой Отечественной? — Тактика менялась по ходу. Например, стало понятно, что крейсеры, какими бы пушками они ни оснащались, по большому счету не работали. Перед подводными лодками, которых у немцев было очень много, они были очень уязвимы. А Германия производила до 30 субмарин в месяц. Правда, топились они примерно с такой же скоростью… На Балтике наши успехи были скромными из-за большого количества минных полей. Прорваться сквозь них было чрезвычайно сложно. Но если уж это получалось, как у Александра Маринеско, то он устраивал фашистам настоящий погром. — Как менялись кораблестроительные программы и концепции в СССР после войны? — Уже в 1946 году стало ясно, что военный флот будет атомным. Первая же атомная подводная лодка – американская USS Nautilus (спущена на воду в 1954 году) – показала, куда всем двигаться. Все завертелось вокруг атомного оружия и атомной энергии. Советский лидер Никита Хрущев в какой-то момент и вовсе решил, что обычные корабли флоту не нужны. Но затем возобладал здравый смысл: помимо атомного флота развивался и обычный. Но общая ставка на подводные лодки связана именно с этими веяниями времени. — Какие важные политические приобретения СССР сделал с помощью такого инструмента, как ВМФ? Или наоборот – какие политические потери были вызваны недостаточным вниманием со стороны флота к той или иной точке земного шара? — В 1970–1980-е годы наш флот стал океанским. При Сергее Горшкове (главнокомандующий ВМФ СССР в 1956–1985 годах – ВЗГЛЯД) весь Мировой океан был поделен на квадраты, и в каждом квадрате дежурили наши корабли или подводные лодки. Заслуга наших моряков-подводников еще и в том, что они предотвратили ядерную войну. В частности, в 1982 году они фактически усадили за стол переговоров Рональда Рейгана и Леонида Брежнева с преемниками. Как только наша подлодка выстрелила ракетой из Мурманской области на Камчатку, преодолев 11 тыс. км, американцы запросили сокращения вооружений. До этого они не стеснялись грубо нарушать все возможные правила плавания в Мировом океане (я в те годы служил на атомной лодке на Северном флоте и лично наблюдал зависание вертолета Sea King в метре от палубы), но потом стали вести себя намного скромнее. Часто можно услышать – «брежневский застой». За всех не скажу, но на флоте застоя не было. Наши корабли ходили минимум по две автономки в году. Это 180 суток, а с учетом набегавших по мелочи – все 250. — Почему СССР не сделал ставку на авианосцы? И нужны ли они сегодня? — Что такое авианосец? Это часть суши, приближенная к другой суше. Это огромный аэродром, который нужно доставить куда-то, чтобы с него легко поднимать самолеты и кого-то бомбить. Но военная доктрина у нас была оборонная, демонстрировать агрессивность было не принято – отсюда и отказ от авианосцев. Хотя их сильно продвигал адмирал Горшков, руководство страны решило по-другому. Вместо авианосцев была сделана ставка на авианесущие крейсеры. В этом были как минусы, так и плюсы. С одной стороны, мы не могли приблизиться к чужому городу, притащив на себе 100 самолетов – на авианесущем крейсере их умещается гораздо меньше. С другой – вооружение авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов» выгодно отличалось от вооружения авианосцев. Он способен выполнять принципиально иные задачи и к тому же не требует такого большого охранения, как авианосец. Кстати, «Кузнецов» должен был быть атомным, но промышленники решили иначе. Сегодня на дворе уже другой век, задачи стоят иные. К примеру, в ближайшем будущем нам крайне важно будет сохранить за собой Северный морской путь. А значит, снова возникает необходимость в большом аэродроме, с которого можно было бы «подскакивать» на необорудованное побережье. Но строить большие стационарные аэродромы на севере дорого и сложно. Подобную задачу могли бы решить несколько авианосцев и авианесущих крейсеров. — Из чего, на ваш взгляд, исходит современное военно-политическое руководство России в строительстве ВМФ? И в чем вы видите главное предназначение российского флота в ближайшем будущем? — Государство постепенно начинает понимать, что ему нужен сильный флот. Правда, на мой взгляд, происходит это очень медленно. Что касается предназначения… Современная концепция укладывается в два слова – «ядерная война». Концепция эта предложена не нами. Но мы должны быть к ней готовы – и мы будем ее отрабатывать. Несмотря на все международные соглашения, в перспективе мне видится война на уничтожение человечества. И России ничего не остается, как принять эти правила игры. Уточню, что необязательно речь вести о горячей войне. Это может быть и длительная война маневров, демонстраций, поигрывания мускулами, что мы уже наблюдаем и в настоящее время. А предназначение флота – не столько воевать, сколько демонстрировать флаг по всему миру, осуществляя тем самым давление на противника и внушая уважение другим странам.