Событие дня:
Москва C
Агентство Bloomberg снова изменило заголовок материала о смертности от коронавируса в России. Теперь называться «Эксперты задаются вопросом насчет российских данных о смертности от COVID-19».
Напомним, статья, опубликованная 14 мая, первоначально называлась «Эксперты хотят знать, почему коронавирус не убил больше русских». Позднее заголовок поправили на «Эксперты задаются вопросом, почему коронавирус не убил больше русских». В ней сообщается, что в России уровень смертности ниже 1%. В Испании, Франции и Великобритании он составляет от 12% до 14%, в США — 6%.
Аналогичные материалы были размещены в газетах The Financial Times и The New York Times. В них утверждается, что официальные данные по числу жертв COVID-19 в России могут не соответствовать действительности, а российские власти, вероятно, не рассказывают всей правды.
МИД России потребовал от британской и американской газет опровергнуть размещенную ими «дезинформацию» о коронавирусе в России.
«Подготовлены письма в редакции FT и NYT с требованием об опровержении опубликованной дезинформации», — заявила официальный представитель внешнеполитического ведомства Мария Захарова. Она также пообещала направить аналогичные материалы в секретариат ООН «в качестве примера той самой „инфодемии“, к борьбе с которой призвал мир генсек Антониу Гутерриш», и отметила, что дальнейшие меры относительно этих двух газет будут зависеть от того, опубликуют ли они опровержения.
The New York Times опиралась на официальную статистику по смертности в Москве. Согласно этим данным, число умерших в столице в апреле превысило средний уровень за последние годы на 1,7 тыс. человек. Эти цифры сравнили с официальными данными по числу погибших от коронавируса — 642 человека в Москве на момент публикации.
«Как только коронавирус поразил мир, исследователи высказывали удивление уровнем смертности в России, который составил лишь около 13 смертей на миллион, что гораздо ниже среднего уровня в 36 смертей на миллион в странах с недофинансированной системой здравоохранения. С появлением данных по апрелю тайна, кажется, начинает проясняться», — пишет The New York Times.
Как отмечает газета, по официальным российским данным в Москве в апреле 2020 года умерли 11,8 тыс. человек, что больше чем в любой другой апрель с 1995 года, «когда Россия была охвачена постсоветским экономическим кризисом хуже Великой депрессии».
Делая вывод о вероятном несоответствии официальных данных истинной картине, издание опирается на мнения опрошенных ими экспертов, которые, в частности, сообщают, что во время регистрации смерти некоторые медицинские работники «имеют широкий люфт» при указании ее причины.
«Пока Кремль с трудом пытается снизить масштаб распространения COVID-19 даже после семинедельной самоизоляции, стало известно, что число умерших от коронавируса может быть на 70% больше, чем указано в официальных данных правительства», — пишет, в свою очередь, Financial Times, опираясь на все ту же официальную статистику смертности по Москве и Петербургу.
Заметим, после «наезда» МИД РФ никакого опровержения со стороны FT и NYT не последовало. Российские власти также стоят на своем: официальная статистика верна — и точка.
«Москва придерживается политики полной открытости… Мы публикуем все статистические материалы, всю аналитику… С момента появления в Москве первого больного мы ежедневно фиксируем общее количество вновь выявленных инфицированных COVID-19, все случаи летальности, а также всех, кто выздоровел», — отметила заместитель мэра Москвы Анастасия Ракова.
Тем временем столичный регион, видимо, собрался смягчать карантин. Как сообщил губернатор Московской области Андрей Воробьев, поэтапная отмена ограничений, введенных из-за коронавируса, может начаться с 18 мая. В интервью программе «Неделя в городе» на телеканале «Россия 1» Воробьев отметил, что для этого необходимо выполнение трех критериев: снижение коэффициента распространения заболевания, достаточный уровень тестирования и наличие 50% свободных коек в медицинских учреждениях. К 18 мая Московская область может их достигнуть, дал понять глава региона.
И возникает вопрос: действительно ли заболеваемость COVID-19 пошла у нас на спад, или же дольше держать карантин невмоготу, и критерии для ослабления режима достигаются «правильной» статистикой?
— Попытаюсь ответить, как действующий врач — сразу скажу, я работаю не в COVID-клинике, тем не менее, анализирую информацию, общаясь с коллегами и отслеживая профильные публикации, — отмечает врач Ольга Демичева, эндокринолог, постоянный член EASD (Европейской ассоциации по изучению сахарного диабета). — Могу сказать, что статистика — штука, мягко говоря, гибкая, даже лукавая. Ее можно подавать по-разному, в том числе, выстраивать под конкретные цели. И в статистике больных коронавирусом важно понимать ряд моментов — без этого многие вещи невозможно объяснить.
Прежде всего: по договоренности специалистов диагноз «коронавирус» может выставляться по специфической для него клинической картине. Даже в случаях, когда нет лабораторного подтверждения, или есть отрицательный лабораторный результат.
Когда мы имеем так называемую классическую коронавирусную пневмонию — а диагноз этот ставится на основании компьютерной томографии (КТ) — имеет место особое поражение легких. Такого не бывает при других пневмониях, даже вирусных — например, при гриппозных пневмониях.
При ковидной пневмонии идет не только характерное двустороннее поражение, но и сама картинка выглядит особым образом — налицо специфические изменения, характерные только для этого заболевания. На сегодняшний день это дает нам право расценивать такую пневмонию как признак COVID-19 и лечить этих пациентов как ковидных больных даже при отрицательном анализе ПЦР на новый коронавирус.
А вот дальше начинается история со статистикой.
«СП»: — Что это означает на практике?
— Если клинически мы оцениваем пациентов как ковидных больных, у нас есть два пути. Либо мы их вносим в реестр заболевших коронавирусом на основании клинической картины (характерная пневмония на КТ). Либо договариваемся — это вопрос консенсуса, — что не имеем права подавать их в статистику заболевших новой коронавирусной инфекцией, потому что у нас нет соответствующих лабораторных подтверждений.
Вот с этого момента начинаются игры со статистикой.
Например, если мы договорились, что заявляем в эпидемическую статистику по новому коронавирусу только тех, у кого есть подтвержденный лабораторно диагноз — можно не учитывать тех, у кого есть характерная пневмония, но отсутствует положительный анализ крови на коронавирус. Больше того, можно не брать у больных пневмонией и симптомами ОРВИ кровь на коронавирус. Тогда у нас не будет лабораторного подтверждения, и, соответственно, мы не подадим таких пациентов в статистику.
Либо можно договориться — опять консенсус — что у пациентов с типичной ковидной пневмонией, независимо от лабораторного результата, мы, ориентируясь по клинической картине, расцениваем ситуацию как коронавирусную инфекцию, и подаем эти случаи в эпидемическую статистику. Тогда это будет уже другая статистика с другими цифрами, основанными на характерной картине КТ.
Но можно пойти ещё одним путём: мы можем не делать КТ. Мы можем увидеть у пациента тяжелое состояние — с высокой температурой, признаками дыхательной недостаточности, — но по какой-то причине (нехватка аппаратуры, большая очередь на исследования, сам больной малотранспортабельный) не сделать ему КТ и не взять у него кровь на анализ. Войдет он в коронавирусную статистику? Нет — у него нет ни подтвержденной классической КТ-картины, ни лабораторного подтверждения.
Другими словами, от того, как мы будем диагностировать заболевание, зависит, какие цифры мы будем подавать в статистику заболеваемости.
Что касается смертности от коронавируса, надо иметь критерии, подтверждающие, что именно эта инфекция привела к смерти больного. Если врач-патологоанатом вправе выносить диагноз без лабораторного подтверждения — по характерному поражению лёгких и других внутренних органов — у нас пойдет одна статистика смертности от COVID-19. Если же патологоанатом не имеет возможности доказать, что смерть больного связана с ковидной инфекцией, он может, увидев признаки других заболеваний, из-за которых мог развиться отек легких, или отек мозга, или признаки полиорганной недостаточности, расценить именно эти заболевания, а не коронавирус, как причину смерти. И он напишет причину смерти — например, отек легких, резвившийся на фоне сердечной недостаточности. И тогда этот случай не пойдёт в статистику смертности от ковида.
Пойдет ли умерший пациент в ковидную статистику, даже если у него была высокая температура и признаки прогрессирующей дыхательной недостаточности, но нет ни лабораторно-подтвержденного анализа на коронавирус, ни прижизненно сделанной КТ с характерной картиной пневмонии? Это тоже вопрос.
Вот вам и игры со статистикой: как договорились — так и считаем. Считаем только лабораторно-подтвержденные случаи — одна статистика, считаем подтвержденные на КТ — другая, не сделали ни того, ни другого и пациент умер — он, скорее всего, вообще не пойдет в ковидную статистику.
«СП»: — Как в реальности выглядит ситуация с заболеваемостью в России, готово ли то же Подмосковье к смягчению карантина?
— В Московской области, по мнению моих коллег, происходит катастрофическая ситуация с возможностью оказания медицинской помощью остро заболевшим людям: с высокой температурой, с дыхательной недостаточностью. Они ждут оказания скорой медицинской помощи сутками.
Не хватает врачей, не хватает машин, не хватает бригад. Многие медицинские работники заболели, многие уволились, оскорбленные тем, что им не выплатили обещанные Владимиром Путиным деньги, или выплатили издевательские «компенсации», высчитав по минутам время контактов с заболевшими коронавирусом — кому-то 75 рублей, кому-то 130 рублей.
А теперь давайте это распространим на всю гигантскую территорию России, где заболеваемость будет ползти и распространяться еще долго.
Москва и Московская область сейчас полыхают, а где-то на Дальнем Востоке и в Сибири заболеваемость низкая. Но это сегодня низкая — а какая она будет завтра? Это зависит от очень многих причин — не только от того, как мы договоримся считать.
Есть ряд клинических, статистических, и, увы, политических нюансов с подачей информации в общую базу данных. У нас есть нехорошая традиция — работать не на результат, а на отчет. Подача «наверх» тех отчетов, которые там хотят получить — это, к сожалению, трусливо-лукавое свойство многих руководителей на местах, чиновников, которые хотят сохранить лицо и своё кресло.
За всем этим абсолютно исчезает живой человек с его проблемами — больной человек, которому надо оказывать помощь.
Сейчас приказали разворачивать ковидные койки — и моментально забыли про всех остальных больных. Забыли, что огромное количество пациентов с сердечно-сосудистой патологией, онкологическими заболеваниями, с другими хроническими болезнями и острыми ситуациями, теми же травмами, будут нуждаться в помощи. Ведь есть же регулярная статистика заболеваемости, которая диктует готовность системы здравоохранения оказывать своевременную качественную медицинскую помощь населению страны — и эта статистика сейчас рассыпается в пух и прах, потому что надо срочно разворачивать ковидные койки. Коечного резерва нет, значит приходится перепрофилировать те, что имеются. А куда девать других больных?!
И вот вопрос: сколько больных умрет не от COVID-инфекции, что будет со статистикой общей смертности во время и после этой эпидемии? И как эта смертность распределится?
Можно, простите, наврать с причинами смерти. Но наврать с количеством умерших не получится, вот эту статистику исказить очень трудно.
В итоге, когда эпидемия закончится, у нас будет определенное количество умерших за определенный период времени. А дальше надо будет анализировать, отчего люди умерли на самом деле.
«СП»: — Это возможно, вы считаете?
— Если количество умерших по стране не превысит обычную смертность за такой же период времени — за прошлый год, за позапрошлый, за несколько лет — можно будет говорить: да, Россия подала честную статистику по COVID-19. Поскольку это такие малые цифры смертности от инфекции, что на большую статистику смертности они фактически не повлияли.
Но если в конце концов окажется, что умерло гораздо больше людей, чем умирало за эти же периоды в прошлые годы — вот тогда придётся разбираться. Что это было — ковидная смертность, которую подали под другим соусом? Или это резко возросшая смертность от других заболеваний, из-за того, что все силы были брошены на борьбу с COVID-19, и остальные пациенты лишились жизненно необходимой помощи в ситуации, когда их можно было спасти, но для этого не оказалось ресурсов?
Коронавирус, борьба с пандемией, последние новости:
Статистика по коронавирусу на 17 мая: в России 9709 новых случаев, в Москве — 3855
Аксёнов рассказал о сроках открытия курортных объектов в Крыму
Онлайн-выпускной для студентов может пройти в России в начале июля
Китайский эксперт не исключил второй волны коронавируса
Миронов выразил соболезнования после смерти от коронавируса члена Совета Федерации
Смотрите карту распространения коронавируса онлайн
