Сегодня в Москву на переговоры с Владимиром Путиным прилетает Ангела Меркель. Визит германского лидера в Россию привлек к себе внимание внезапностью. Ну а некоторая обнаружившаяся рассогласованность в действиях сторон только усилила впечатление, что поездка канцлера носит по-настоящему срочный характер. Дело в том, что первым о предстоящем событии сообщил 6 января Кремль. В официальном сообщении было прямо сказано: в ходе переговоров планируется обсудить «эскалацию напряженности на Ближнем Востоке в результате авиаудара США по аэропорту Багдада». Правила дипломатической риторики однозначны — выделяется главная тема. Однако спустя пару дней Берлин заявил, что убийство Касема Сулеймани вследствие ракетного удара, как и в целом ирано-американская эскалация, не были «причиной и поводом к визиту», готовившемуся еще с конца минувшего года. И вообще, по словам немцев, лидеры затронут широкий спектр тем — от Сирии до Украины, хотя Иран также может быть включен в повестку переговоров. Пресс-секретарь российского президента подтвердил: гибель Сулеймани не была причиной готовящегося приезда канцлера в Москву. Впрочем, это вполне логично, поскольку убийство стало просто этапом резкой эскалации напряженности в отношениях между Вашингтоном и Тегераном, начавшейся еще несколько недель назад. В то же время обнародованный немцами факт, что договоренности о поездке датируются западным Рождеством (едва ли не главным европейским праздником, когда откладываются любые дела, кроме чрезвычайных), только сильнее высвечивает стремление германских партнеров сохранить хорошую мину при плохой игре и затушевать откровенно безотлагательный характер визита Ангелы Меркель в Москву. И, без сомнения, обострение на Ближнем Востоке является главной его причиной. Правда, возникает закономерный вопрос: почему лидер федеративной республики, если у немцев так припекает из-за Ирана и Соединенных Штатов, летит в Россию? Собственно, суть проблем, возникших у Берлина, хорошо известна: Иран — одна из ключевых тем, по которой позиции Европы и США расходятся кардинально. Если администрация Трампа нацелена на продолжение политики жесткого давления на Тегеран и изоляции «страны-изгоя», то европейцы заинтересованы в урегулировании и восстановлении полномасштабного сотрудничества — просто потому, что это сулит колоссальную отдачу от инвестиций и мощный стимул для европейской экономики. После заключения ядерной сделки в 2015-м в Иран хлынули европейские, в первую очередь немецкие деньги. Соединенные Штаты, с 2017 года пытающиеся вернуть статус-кво, создают этому взаимодействию серьезные проблемы. Но Европа выбрала стратегию, которая позволяет уклоняться от прямого противостояния с Вашингтоном и выстраивать механизмы, обеспечивающие в том числе продолжение сотрудничества с Тегераном. В принципе, это разумный подход. Гегемония США постепенно расшатывается, их возможности по принуждению партнеров к желаемым действиям падают. В подобном положении проще не форсировать процесс, идя на прямую конфронтацию и увеличивая риски для себя, а действовать обходными путями, дожидаясь, когда американцы ослабеют настолько, что перестанут представлять значимую угрозу. Вот только последние события указали на критическую уязвимость данной позиции. В распоряжении Европы и конкретно Германии есть очень серьезные инструменты влияния на ситуацию — политические, дипломатические, экономические, финансовые, правовые… Но все они гроша ломаного не стоят, когда державы начинают общаться языком ракетных обстрелов. А как раз военных и военно-политических рычагов у Европы просто нет. Срочно покидающие Ирак из-за нынешней эскалации воинские контингенты европейских стран служат тому ярким доказательством — попасть в замес, где от тебя ничего не зависит, никому не хочется. Пойдя по линии военного обострения с Ираном, Соединенные Штаты нащупали действительно болезненную для немцев и остальных европейцев точку, и как раз тут стоит искать разгадку нынешнего визита Ангелы Меркель в Москву. За последние годы Россия стала влиятельнейшей военно-политической силой на Ближнем Востоке. У нее налажены связи по военной линии с ключевыми игроками региона, включая Иран, США, Израиль, Турцию и далее по списку. Авторитет нашей страны в этой области ныне столь высок, что мнение Кремля точно будет услышано и принято во внимание всеми. Причем, в отличие от Соединенных Штатов, которым в силу их географической отдаленности может быть вполне выгодно, чтобы Ближний Восток полыхнул по полной программе, Москва заинтересована в его умиротворении. В этом цели России и Германии (как и Европы в целом) совпадают. Так что вполне понятно, почему канцлер ФРГ срочно летит в Москву. Именно здесь теперь хранится ключ от германских инвестиций в Иран и в целом от роли Европы в ближневосточных раскладах.