«Монументопад» и другие уродливые проявления политической борьбы в США спровоцировали множество сетевых дискуссий между россиянами и американцами, в ходе которых сограждане Дональда Трампа активно обвиняют наших соотечественников в расизме. Где находится та грань, перейдя за которую критик американской «культурной революции» действительно становится расистом? Миссисипи был последним штатом, на флаге которого присутствовала «конфедератка», сиречь боевое знамя рабовладельческих КША времен Гражданской войны, но больше не присутствует – убрали. При этом явно пострадал принцип народовластия – около 20 лет назад жители штата проголосовали за сохранение полотнища с «конфедераткой». В основном белые жители. Теперь их вотум отброшен в сторону, что стало частью большого процесса по пересмотру истории США – параллельно было уничтожено более сотни памятников, еще порядка 30 местные власти обещают снести впоследствии. В основном это монументы все тем же конфедератам, да и повод все тот же – борьба с расизмом. Эти события вызвали живой отклик по другую сторону океана – в России. Большинству из нас, разумеется, наплевать («тоже мне революция»), но немало и тех, кто вступает с американскими либералами в споры в СМИ и в социальных сетях, благо английский давно уже стал языком межнационального общения. Чаще всего наши соотечественники недоумевают, но иногда прямо осуждают происходящее, получая в ответ обвинения в расизме. Это типичная проблема взаимопонимания, когда ни одна из сторон не знает контекста, ввиду чего неверно оценивает ситуацию. Американцы в принципе не сильны в заграничных контекстах – даже выпускник хорошего колледжа может иметь весьма скудные представления об истории и географии других стран. Иными словами, американцу, скорее всего, неведомо, что русские никогда не колонизировали Африку и не держали чернокожих рабов (напротив, сами находились в рабстве), политически и материально поддерживали борьбу с колониализмом и сняли фильм «Цирк» тогда, когда чернокожих в южных штатах США не пускали в кинотеатры. Именно это произошло, например, с Хэтти Макдэниел, которую не пустили на премьеру «Унесенных ветром» – того самого фильма, за роль в котором она впоследствии получит «Оскар» (первой из чернокожих). Память об этом – только одна из причин, по которой к «Унесенным ветром» в Америке теперь относятся неоднозначно, но этот контекст непонятен уже русскому. С его точки зрения, американцы сейчас ведут себя, как украинцы, воюют с собственной историей и совершенно забыли о том, что закон обратной силы не имеет, то есть нельзя судить деятелей прошлого по этическим меркам сегодняшнего дня. По большому счету так оно и есть, и многим активистам BLM уже давно отказал разум, но в том, что касается символики конфедератов, есть и нюанс, который не виден из России, но легко потянет на обвинение в расизме в США. Отмотаем пленку назад – ко временам гражданской войны, причины для которой были значительно более сложными, чем разногласия по рабству и правам чернокожих. Строго говоря, война шла даже не против рабства (в коалицию Севера входило как минимум четыре рабовладельческих штата), а против выхода Юга из состава США и распада страны. Как следствие, к побежденным южанам относились как к мятежникам и предателям. Южные штаты были поражены в правах, им навязали прямое управление из Вашингтона, заставили повысить налоги и прислали национальную гвардию, чтобы никто не смел профанировать освобождение чернокожих и уравнивание их в правах – эта мера на Севере на полном серьезе рассматривалась как средство унижения Диксиленда и подавление морального духа южан. Национальной гвардии было чем заняться: на деньги плантаторов стали плодиться террористические организации, включая печально знаменитый Ку-клукс-клан. Но поскольку во главе страны встал человек решительный и мотивированный – генерал северян Улисс Грант, правительственным силам удавалось сдерживать животный расизм бывших рабовладельцев. Проблема, однако, в том, что президентство Гранта было успешным далеко не во всем, а местами страна и вовсе дошла до ручки, поэтому следующим главой государства едва не избрался демократ Тилден – в его лице униженные, оскорбленные и искренне ненавидящие «янки» южане должны были вернуть себе власть. Для Севера это было абсолютно неприемлемо, поэтому по итогам самых грязных выборов в американской истории главой государства все-таки стал однопартиец Гранта – республиканец Ратерфорд Хейс, а демократам, чтобы они смирились с наглым жульничеством, пообещали свернуть «реконструкцию Юга». То есть вернуть южным штатам все их права, отозвать национальную гвардию и прекратить борьбу с расизмом. Тут-то и началось. Первым делом в Диксиленде стали вводить так называемые законы Джима Кроу – знаменитую сегрегацию, когда черный ребенок должен ходить в плохую школу на другом конце города, потому что в его районе есть только школа для белых. А отмечали это «освобождение от ярма янки» тем образом, что возводили повсюду памятники конфедератам – те самые, которые теперь сносят. У них, как у «конфедератки», признаваемой то тут, то там частью государственной символики, было три золотых периода: введение «законов Джима Кроу», «ревущие двадцатые» с разгулом Ку-клукс-клана и «судов Линча» и, наконец, 1950–1960-е годы – период борьбы чернокожих за гражданские права. Другими словами, всё это ставилось и учреждалось с одной конкретной целью – «назло черномазым», чтоб знали свое место. Они не история Диксиленда как такового, а история южного расизма. По этой причине в современных США войну с памятниками и борьбу с «конфедераткой» поддерживают не только левые радикалы, но и вполне респектабельные граждане умеренных взглядов. Тот же флаг Миссисипи «отредактировали» республиканцы, хотя именно они – после обмена электоратом между двумя главными партиями в XX веке – отвечают теперь за сохранение культуры и традиций Юга. Кстати, Джим Кроу – это не какой-нибудь сенатор-расист, а пародийный оборванец-негр, ходульный образ с американских ярмарок. Этого глупого и ленивого черного традиционно играли белые, обмазавшиеся сажей. Вот пример еще одного контекста, непонятного из России. Он объясняет, почему в современных США «блэкфейс» (то есть белый, загримированный под черного) – это расистское оскорбление. Но гораздо важнее другой контекст – совокупность причин, по которым многие афроамериканцы по-прежнему бедны, плохо образованы, живут в гетто и промышляют криминалом. То, что теперь называют «системным расизмом». Основное накопление капитала широкими народными массами в США началось после Второй мировой войны и продолжалось до середины 1960-х: именно тогда была создана та сытая и процветающая Америка, которую мы знаем. Однако на Юге афроамериканцы из этого процесса были исключены и довольствовались малым – плохими школами и низкооплачиваемыми должностями. «Законы Джима Кроу» были окончательно отменены только в 1964-м, но еще долгие годы шло «притирание» – с помощью все той же национальной гвардии, под охраной которой чернокожие посещали занятия. Так негры «опоздали» к раздаче основы американского благополучия – хорошим отдельным домам с участками. Упразднение сегрегации проблемы не решило: банки давали кредиты на покупку жилья белым, а черным не давали, причем это казалось не только Юга, но и Севера. В 1970-х грянул экономический кризис, с одной стороны, ударивший по рабочему классу (тем же чернокожим), с другой – заставивший базовый актив американца (хорошее жилье) серьезно подорожать. Как следствие, для черных оно стало недоступным даже в теории, началось массовое заселение дешевых районов, оформились гетто с их замкнутым кругом нищеты и преступности. Следующий удар судьбы – переход к постиндустриальной экономике, в ходе которого высшее образование в США тоже подорожало в разы. Белые все еще могли взять кредит под залог дома, но у черных таких домов зачастую не было. Так оформилась «воронка бедности», которая предопределила безрадостную судьбу нескольких поколений афроамериканцев. В период, когда проблема расизма начала отходить на второй план, то есть в 1990-е, благосостояние граждан росло значительно медленнее, чем в 1950–1980-е годы: основная часть ВВП распределялась в пользу крупных корпораций, поэтому «догнать» белых удалось немногим. Это более чем достаточная иллюстрация к тому, что понимается сейчас под системным расизмом. Исходя из всего этого, американцы не имеют никакого морального права обвинять в расизме русских, хотя это уже стало полноценной частью информационной войны против нас. В то же время среди русских действительно есть расисты. Но еще больше людей, которые просто не в курсе всех исторических, экономических и идеологических аспектов американского шовинизма. Поэтому теперь, когда часть граждан США в буквальном смысле вымаливают прощение у чернокожих соотечественников (а местами скатываются в откровенный хунвейбизм, как без этого), порицание этого процесса вне погружения в контекст действительно может смотреться с американской стороны как проявление расизма, хотя чья бы корова мычала.