По прошествии двух с лишним лет Роскомнадзор объявил разблокировку Telegram на территории России. Ранее этому не способствовали ни многотысячные митинги, ни суды, ни сам факт активного использования мессенджера политиками, чиновниками и вообще всеми. А сейчас, когда люди фактически забыли о самом существовании блокировки, федеральная служба объявила свое решение. В качестве объяснения причины решения регулятор заявил, что позитивно оценивает «высказанную основателем Telegram готовность противодействовать терроризму и экстремизму». Действительно, в начале месяца Павел Дуров объявил, что за последние два года команда Telegram проделала большую работу для усиления методов борьбы с терроризмом и экстремизмом: — За это время были усовершенствованы методы обнаружения и удаления экстремистской пропаганды, и теперь командой Telegram пресекаются десятки тысяч попыток распространить публичные призывы к насилию и террору ежемесячно, — сказал Дуров посредством своего телеграм-канала. Однако отметим, что это далеко не первый раз, когда Дуров объявлял, что Telegram готов сотрудничать с Россией в вышеназванных сферах, как он это делает и со многими другими государствами. Своим мнение о том, почему в России официально разблокировали мессенджер только сейчас, со «Свободной Прессой» поделился журналист Максим Шевченко. «СП»: — Роскомнадзор разблокировал Telegram. На Ваш взгляд, какие последствия имеет это решение? И можно ли считать это признанием собственной слабости? — Здесь может быть несколько версий. Первая: Павел Дуров договорился с властью и силовиками в России — в таком случае нам об этом не расскажут. Вторая: власть поняла, что Telegram является источником информации и влияния на образованную часть населения. Даже сам президент России сказал, что мы узнаем о катастрофах — я имею ввиду Норильск — из социальных сетей, читай: из телеграм-каналов. И мы точно знаем, что Кремль создает, поддерживает и финансирует телеграм-каналы, и они являются инструментами инсайдерских вбросов и влияния на групповое сознание. Чтобы не было препятствий для этой деятельности — власти пошли на разблокировку. Но, честно говоря, я даже не знаю, в чем заключалась блокировка. Единственное, разговаривать мешали помехи. И несколько первых дней надо было заходить через VPN. Потом все смеялись над этим, потому что теперь у каждого первоклассника в телефоне есть VPN. А в остальном я блокировку не замечал. Вообще, такие блокировки — смешная вещь. В 2015 году я был в Иране, тогда там были беспорядки, и тоже заблокировали Telegram. Но власти в Иране очень быстро чувствуют, когда становятся смешными в глазах общества. А в 2015 году иранские телеграм-каналы набирали по миллиону подписчиков. И все иранцы, с которыми мы общались, хохотали в голос: у всех был VPN, и все продолжали пользоваться Telegram. И по прошествии пяти-шести дней рахбар Ирана Имам Хаменеи, сказал, давайте потихоньку разблокировать. Иранские власти выглядеть дураками не хотят — а наши два года терпели на себе идиотский колпак. Потому что из всех моих знакомых никто не ощущал, что Telegram заблокирован. И главное, сама власть активно использует Telegram и рекламирует ее: и Дмитрий Песков, и Путин. Поэтому я думаю, власть просто решила избавить себя от этого дурацкого положения. Это хорошо. «СП»: — Почему нужно было именно публично разблокировать, а не просто забыть о факте блокировки, как будто ее не было? — Очевидно, Путин просто спросил: а Telegram у вас заблокирован или разблокирован? И тут чиновники с лица спали, побледнели: начальник спрашивает, надо отчитываться, а он заблокирован. И побежали разблокировать.