Событие дня:
Москва C
Нелишне заглянуть в доступные источники и вспомнить, как в тот период разведка вероятного противника работала против нас, а советская разведка, совместно с разведками дружественных стран – против него.
Начнем с середины 40-х годов прошлого века, когда, собственно, и началась холодная война, и обозначим круг действующих лиц.
Ныне разведывательное сообщество США насчитывает 17 агентств и организаций, подчиненных правительству. Крупнейшим из них является Центральное разведывательное управление, официальный статус которого был узаконен в Акте о национальной безопасности, подписанном президентом США Гарри Трумэном 26 июля 1947 года. С первых дней своего существования ЦРУ столкнулось с противодействием различных слоев федерального правительства страны. К примеру, государственный департамент сам стремился занять лидирующее положение в разведке мирного времени, вооруженные силы не желали вмешательства гражданских организаций в свои действия, а директор ФБР Эдгар Гувер увидел в ЦРУ своего конкурента и никогда за долгое время пребывания в должности не смягчал своей жесткой позиции относительно ЦРУ.
Созданию ЦРУ в значительной степени способствовали рекомендации генерала Уильяма Донована, руководившего в годы Второй мировой войны Управлением стратегических служб (УСС), в штате которого насчитывалось более 10 тыс. сотрудников, разбросанных по всему миру. Донован ратовал за «создание – впервые в истории страны – внешней секретной разведывательной службы, которая докладывала бы информацию такой, какой она была увидена глазами американцев». Донован также настаивал на том, что исследования и анализ должны стать «всеобъемлющей и неотделимой частью этой структуры». Поскольку создание современной системы разведки само по себе непросто, а в мирное время более затруднительно, чем во время войны, Донован требовал немедленных мер, которые дали бы возможность с пользой применить «опыт и приемы» УСС еще до полного исчезновения этой организации.
В пользу создания ЦРУ говорили и еще свежие воспоминания о неожиданном нападении японцев на Перл-Харбор в декабре 1941 года. Как заявляли некоторые, было бы тогда централизованное разведывательное агентство, то раннее предупреждение смогло бы загодя дойти до президента и катастрофа была бы предотвращена. Другие утверждали, что «сейчас, когда на планете возникают зловещие коммунистические угрозы, потребность в организации такого рода стала еще сильнее».
Некоторые опасения относительно того, что новая организация может в общих чертах походить на «американское гестапо», не пользовались большой поддержкой – отчасти потому, что созданная структура не имела полномочий полиции, суда, правоохранительных органов и функций обеспечения безопасности на территории страны. Следует сказать, что первоначально тайные операции не входили в задачу ЦРУ; оно скорее занималось сбором и оценкой информации из разных источников, а также выполнением специфических задач, поставленных только что созданным Советом национальной безопасности США. Вскоре, однако, послышались требования поставить ЦРУ эту дополнительную задачу. Так, министр обороны в администрации Трумэна Джеймс Форрестол утверждал, что советские тайные операции за рубежом не должны оставаться без ответных мер США, ему вторил руководитель штаба планирования политики Джордж Кеннан: «местные антикоммунистические элементы в подвергнутых опасности странах свободного мира» должны получать тайную поддержку от правительства США. И хотя в своих мемуарах Трумэн упоминал о его личной неприязни к «операциям плаща и кинжала» в мирное время, это прямо противоречит свидетельствам истории – тайные операции США родились в период его пребывания на посту президента, и на решении об их проведении стоит его подпись.
«Особые отношения», сложившиеся в годы мировой войны между США и Великобританией, затронули и сферу послевоенной разведки. Для англичан приоритетом стало заключение соглашения между ЦРУ и СИС, их секретной службой – аналогично действовавшему во время войны соглашению между американским Управлением стратегических служб и британскими СИС и УСО (Управление специальных операций). Как стало известно широкой публике только в 2010 году, в развитие этого соглашения, где американцы чаще оказывались в положении пытливых учеников, стороны договорились воздерживаться от шпионажа против друг друга и не вербовать граждан своих стран без взаимного согласия. После того как к этой договоренности присоединились Канада, Австралия и Новая Зеландия, эта группа получила название «Клуб «Пять глаз».
Естественно, между службами двух стран не могло не быть определенных нестыковок. Так, после 1945 года англичане объединили СИС и УСО, сосредоточив разведку и тайные операции в одних руках, у американцев же тайные операции только частично были возложены на ЦРУ, потребовалось несколько лет на выправление этой ситуации. Другой момент в партнерстве двух стран касался радиоразведки. Как ясно продемонстрировал успех проводимого во время Второй мировой войны проекта «Ультра» (перехват и дешифровка немецких радиосообщений), британская разведка показала себя в лучшем виде, однако после создания в США в 1952 году Агентства национальной безопасности (АНБ), получавшего при администрации Эйзенхауэра немереные деньги и полную поддержку, радиоразведку в западном мире возглавили американцы. Переживаемые Британией послевоенные экономические трудности не дали англичанам инвестировать в современную связь, которая требовала все больших денег. С другой стороны, громадный технический аппарат, находившийся в распоряжении АНБ (штаб-квартира в Форт-Мид, штат Мэриленд), намеревался перехватывать все советские радиопередачи – от обычных широковещательных программ в советских республиках до каждого сообщения, отправляемого в посольство за рубежом, и радиообмен в сетях воинских частей, включая их связь на учениях.
Между двумя союзниками была еще одна разница. В то время как американцы почти все свое внимание сосредоточили на холодной войне и советском блоке, англичанам пришлось заниматься и другим чрезвычайно важным для них делом – обеспечением максимальных интересов метрополии в связи с начавшимся развалом британской империи.
В Федеративной Республике Германии возникновение организованной внешней разведки было связано преимущественно с усилиями Рейнхарда Гелена. В годы Второй мировой войны он руководил разведывательным подразделением «Иностранные армии Востока» (ИАВ). Уволенный в отставку в апреле 1945 года за реалистичные доклады о катастрофическом положении Германии перед лицом советского наступления, Гелен был убежден, что его стране – несмотря на поражение в войне и с учетом искусственности альянса антифашистских союзников – в ближайшем будущем предстоит сыграть важную роль в мировых делах. Он решил подстраховаться и спрятал весь архив ИАВ, переснятый на микропленку, в 50 водонепроницаемых бочках в Баварии. На тот момент американцы так мало знали о Советском Союзе, что Гелену, который формально подлежал наказанию за военные преступления, было нетрудно убедить их в своей полезности и восстановить свое бывшее подразделение как оперативный отдел разведки Сухопутных войск США (кодовое наименование RUSTY). Кроме того, он предложил план создания разведывательной сети в Восточной Европе, поскольку в ходе отступления вермахта там остались некоторые агенты ИАВ.
«Организация Гелена» начала набор сотрудников осенью 1946 года и вскоре обзавелась постоянной базой в Пуллахе под Мюнхеном. В июле 1949 года ЦРУ официально взяло «Организацию Гелена» под свой контроль (кодовое название ZIPPER), а в апреле 1956 года, переиграв своих основных конкурентов и пережив горячие политические дебаты, Гелен дождался исполнения своего желания – на основе его организации была создана Федеральная служба разведки (BND). Гелен продержался на должности руководителя BND до 1968 года, умудрившись устоять на своем посту даже после катастрофического случая с агентом КГБ Гансом Фельфе, который, став в BND начальником отдела контрразведки по советскому направлению, сумел провалить всю агентурную сеть в Восточной Европе. После ухода Гелена слежку внутри страны передали в Федеральное ведомство по защите конституции (BfV), было резко сокращено использование сотрудников, имевших нацистское прошлое, и начата новая программа радиоразведки. Новое руководство BND расширило контакты с секретными службами дружественных стран и изменило вектор направленности своей деятельности, ранее почти целиком направленный в сторону Восточной Европы и ГДР в особенности, на мир в целом.
В соседней Франции, приходившей в себя после неразберихи конца войны и первых послевоенных месяцев, предпринимались попытки создать новую службу внешней разведки. В ноябре 1944 года Главное управление специальных служб (детище «Свободной Франции» де Голля) стало Главным управлением изучения и исследования, одной из задач которого был сбор информации за рубежом. Переименованная в 1946 года в Службу внешней документации и контрразведки (SDECE), она первоначально подчинялась министру обороны, однако после громкого скандала была переподчинена непосредственно премьер-министру. В 1981 году Служба была переименована в Главное управление внешней безопасности (DGSE).
В МВД Франции имелись три отдельные организации, связанные с разведкой; одно из них, Управление по контролю за территорией (DST), очень скоро заняло доминирующие позиции относительно своих конкурентов, что, однако, не исключило стычки с SDECE, которую возмутила передача в пользу DST некоторых контрразведывательных функций от сухопутных войск. В самом DST случались жаркие личные столкновения и стычки между бывшими военнослужащими и гражданскими сотрудниками, между бывшими чиновниками правительства Виши и теми, кто предпочел бегство в Лондон, а также между сторонниками де Голля и традиционными социалистами.
Однако для спецслужб Франции наибольшую проблему представляли намерения компартии страны захватить власть. Пытаясь сыграть на факте значительного вклада компартии в борьбу французского Сопротивления, ее лидеры в 1944 году планировали захват власти в ходе «национального восстания», однако в силу многих факторов посчитали этот вариант неприемлемым и остановились на тактике легального просачивания в обширную государственную администрацию. Поскольку вооруженные силы, полиция и секретные службы рассматривались ими как основное препятствие для достижения успеха, основное внимание было уделено именно им. Последовала мощная поддержка со стороны Москвы – резидентура КГБ в Париже на тот момент имела больше агентов, чем любая другая резидентура в Западной Европе на протяжении большего периода холодной войны. Дополнительные трудности для спецслужб создавал и тот факт, что до 1947 года коммунисты имели поддержку четверти избирателей страны и занимали министерские посты в правительстве.
По большому счету SDECE чувствовала себя изолированной как дома, так и за границей. Внутри страны организация вызывала резкую критику французской компартии, которая приравнивала ее к гестапо и называла «государством в государстве», с другой же стороны Ла-Манша недоверие к французам, пассивно капитулировавшим в 1940 году, имело глубокие корни как в британской разведке, так и у населения в целом. С началом переговоров о будущей организации НАТО англичане специально предупредили американцев об опасностях предоставления французам деликатной информации. Вместе с тем ЦРУ рассматривало Францию как открытое поле боя, которое нельзя оставить просто так. В дополнение к открытой помощи, предоставляемой по плану Маршала (а Франция была вторым после Англии крупнейшим получателем американской помощи), через Американскую федерацию труда туда активно вкачивались так называемые «средства, не подлежащие отчетности». Подобная тайная помощь имела целью создать для рабочих независимую альтернативу в противовес контролируемой СССР Всемирной федерации профсоюзов.
Через полтора месяца после провозглашения в мае 1948 года независимости Израиля первый премьер-министр страны Давид Бен-Гурион принял решение о роспуске Национальной информационной службы SHAI (разведывательная служба в составе боевой сионистской организации HAGANA, созданной еще в 1940 году и действовавшей на подмандатной Великобритании территории Палестины) и распределении ее функций среди нескольких независимых служб. Помимо разведывательной службы Генерального штаба появились два новых органа – Политическое управление (в составе МИДа) и Служба общей безопасности. Последняя отвечала за безопасность внутри страны и больше известна по аббревиатуре ШАБАК или ШИНБЕТ. Внутренние дрязги и перетасовки среди израильских разведчиков на этом не закончились и привели в марте 1951 года к упразднению Политического управления и созданию новой организации – Института координирования (Ha Mossad le Teum). Еще через десять лет она стала называться Институт разведки и специальных задач (Ha Mossad le Modin ule-Tafradim Meyuhadim).
Еще в первый год существования Моссад его тогдашний руководитель Реувен Шилоах установил конфиденциальные контакты с ЦРУ. Шилоах считал своей важнейшей задачей отход Израиля от просоветской позиции и максимальное сближение с одной из стран Запада. Американцы поначалу были весьма скептичны и осторожны в отношении государства, провозгласившего себя социалистическим и занятого созданием киббуцев, кроме того, они опасались испортить отношения с арабскими странами региона. Однако предложение, которое сделали как Шилоах, так и Бен-Гурион, относительно того, что Израиль может предоставить важнейшую и самую свежую информацию о СССР и странах Восточной Европы, стало решающим для руководства ЦРУ. Обозначенная как операция BALSAM, эта информация добывалась путем опроса вновь прибывающих иммигрантов из стран за железным занавесом и охватывала широчайший круг тем, которые иммигранты знали по опыту повседневной жизни. В 1956 году уважение ЦРУ к своим израильским коллегам поднялось на новую высоту – тогда Моссад передал им полный текст секретного доклада Никиты Хрущева на XX съезде партии. Сменивший Шилоаха в 1952 году Иссер Харель оставил примечательный след в истории службы. При нем высшим приоритетом стало напичкивание шпионами арабских столиц, откуда те могли бы передавать устойчивый поток информации в Тель-Авив. Кроме того, он обеспечивал безопасность при переброске 80 тыс. марокканских евреев в Израиль после окончания французского колониального господства в этой африканской стране в 1956 году. Наибольшую известность, однако, Харель получил за другую операцию – похищение в мае 1960 года в Буэнос-Айресе нацистского преступника Адольфа Эйхмана и его доставку в суд в Иерусалиме. В мае 1965 года Моссад провел еще одну карательную операцию против нацистских преступников, на этот раз в Бразилии и Уругвае, открыто казнив известного латвийского авиатора Герберта Цукурса, получившего в годы мировой войны прозвище «рижский мясник». На листке бумаги, прикрепленном к его груди, было написано: «Те, кто никогда не забудет».
В 1957 году, за 8 лет до оформления официальных дипломатических отношений между Израилем и ФРГ, Харель принял предложение Гелена об установлении тайных связей с BND, посчитав, что интересы безопасности его страны перевешивают любые эмоциональные или этические соображения. Гелен гарантировал израильтянам свободу действий на западногерманской территории, а также знакомство с выдержками из докладов, которые его служба ежедневно представляла в аппарат канцлера. Офицеры же BND стали частыми гостями в Тель-Авиве, где участвовали в опросе иммигрантов из Советского Союза и стран Восточной Европы.
С поражением Японии во Второй мировой войне сотрудники разведки оказались наравне с военнослужащими, повсеместно дискредитированными и взятыми на учет оккупационными властями. Различные правительственные учреждения стали очень медленно возрождаться. Агентство расследований общественной безопасности (PSIA), возникшее в 1952 году с окончанием оккупации, стало чистейшим порождением холодной войны. Став в конце концов крупнейшей гражданской разведывательной службой в стране, оно имело в качестве основной задачи контроль над деятельностью компартии Японии. Позднее задачу расширили, и под такой же контроль попали различные группы правого толка и иностранные подрывные элементы. Полномочия PSIA можно сравнить с полномочиями американского ФБР или британской МИ-5, хотя у Агентства не было обязанностей полиции на арест и обязательное расследование. Обратим внимание и на имевшийся в аппарате премьер-министра Отдел разведывательных исследований, который в некоторых отношениях напоминал американское ЦРУ, но был значительно ограничен во влиянии в связи со своим небольшим размером и отсутствием ресурсов.
Военная разведка страны в период холодной войны занималась преимущественно радиоперехватом; сбор и анализ большинства данных внешней разведки выполнялся в раздутых бюрократических структурах полиции, МИДа и министерства труда и промышленности.
Разведывательный аппарат Китайской Народной Республики сформировался на подконтрольных Мао Цзедуну территориях еще до захвата коммунистами материкового Китая и образования КНР в октябре 1949 года. Ключевой фигурой в этом процессе являлся Кан Шэн, сын состоятельных землевладельцев, который, будучи студентом в Шанхае, стал в 1924 году заниматься коммунистической деятельностью. Он поддерживал тесную связь с НКВД и особенности сталинских чисток знал из первых уст; позднее он пробыл на политической учебе в Москве четыре года и стал ключевой фигурой ближнего круга соратников Мао. В 1938 году он был назначен начальником вновь созданного Управления социальных отношений, что серьезно укрепило его позиции. Целью создания Управления было слияние трех прежних служб, имевших примерно одинаковые задачи, в единое целое. Управление имело большие полномочия и вскоре стало безжалостным инструментом в руках Кан Шэна, который к тому же был назначен руководителем военной разведки. В напряженной атмосфере чрезвычайной нестабильности основными задачами Кан Шэна являлись борьба с враждебным гоминданом и отрядами японских спецслужб, действовавшими на всей территории Китая.
В 1945 году Кан Шэн был снят с обеих должностей и назначен на менее значимые посты. Однако его бесспорное влияние в сферах разведки и безопасности продолжало ощущаться еще несколько десятилетий, и не только благодаря его многочисленным выдвиженцам, но и жестким методам и инструкциям, им подписанным. Имя Кан Шэна также напрямую связывают с началом так называемой культурной революции, поскольку именно он запустил в действие обширную самодостаточную систему травли, которая выискивала тех, кого Кан Шэн окрестил «ренегатами», «агентами врага» и «предателями».
В октябре 1949 года было создано новое учреждение, Министерство общественной безопасности, которое взяло на себя многие функции Управления социальных отношений, сделав упор на контроль внутренней безопасности; Управление, со своей стороны, продолжало сбор разведывательной информации за рубежом. После этого были и другие реорганизации, из которых самым значительным явилось создание в июне 1983 года Министерства государственной безопасности (ГУАНЬБУ) – исключительно гражданское учреждение разведки. Применительно к периоду холодной войны интересно отметить, что китайцы проявляли гораздо меньший интерес к глобальному балансу сил по сравнению с государствами, имевшими обширные военные обязательства, вроде СССР или США. Внимание китайских спецслужб было сосредоточено преимущественно на внутренней и региональной стабильности (особо выделим Тайвань и Тибет) и получении передовой научной и технической информации.
Были и другие несовпадения. Для действий за рубежом ГУАНЬБУ избрало тактику действий через многочисленные группы этнических китайцев, проживающих или путешествующих за рубежом. Видимым отличием от практики западных и советских спецслужб является и малое количество свидетельств об использовании приемов, бывших в ходу во времена холодной войны, – тайных встречах, тайниках и воздушной разведке. Предпочтение отдавалось отработке личных и персональных контактов и постепенному накапливанию требуемой информации.
В последнее время, к большому разочарованию западной контрразведки, отмечено мало фактов бегства из спецслужб Китая, посему все труднее уверенно судить о происходящих в них внутренних подвижках.
Юрий Юрьев – ветеран СВР, подполковник запаса
"Независимое Военное Обозрение", http://nvo.ng.ru
