Россия не будет участвовать в «лунной гонке» с США до тех пор, пока не поймет весь смысл смысл «призового фонда». Такое заявление сделал Дмитрий Рогозин, подчеркнув, что в ходе неоднократных переговоров с представителями NASA и американскими политиками никто из них не смог внятно объяснить, зачем им снова понадобилось на Луну. «На мой простой вопрос главе НАСА Брандестайну „Если вы еще раз сядете на поверхность Луны, то вы лишь докажете, что наконец-то достигли возможности своих же технологий 70-летней давности?“ Джим лишь тяжело вздохнул, — разъяснил эту позицию глава госкорпорации „Роскосмос“ в своем Telegram-канале. — Поэтому я и говорил публично пару раз, что ни в какой гонке к Луне мы участвовать не будем, пока не поймем смысл призового фонда». При этом Дмитрий Рогозин напомнил — у России есть своя собственная лунная программа, которая раз в десять дешевле американской, однако способна дать не менее важные результаты. «В науке, когда у вас меньше ресурсов, нужно видеть приоритеты и срезать углы, а не бежать за лидером в ковбойской шляпе, который сам не знает, зачем он бежит и куда он бежит», — резюмировал он. Это заявление стало очередным подтверждением того, что Россия и Америка, видимо, окончательно и бесповоротно «разводятся» по вопросу совместного освоения спутника Земли, консенсус по которому был достигнут осенью 2017 года (тогда страны договорились о создании совместной космической станции гражданского назначения Deep Space Gateway на его орбите). Напомним, в конце января появилась информация о том, что Россия исключена из экспертной группы по обсуждению данной программы. Комментируя ее, Дмитрий Рогозин пояснил, что Россия, собственно, никогда и не входила в состав этой группы, а все сотрудничество с NASA ограничивалось обменом документами и единственным брифингом. Да и вообще, по его словам, лунный проект NASA не представляет интереса, поскольку является американским проектом с ограниченным участием внешних партнеров. 1 февраля американское издание The Wall Street Journal со ссылкой на собственные источники сообщила, что к проекту NASA по исследованию Луны намерен присоединиться Пентагон, мотивируя это решение растущей угрозой безопасности США со стороны России и Китая. Военные планируют защищать некие «будущие лунные базы NASA» и «коммерческие операции по добыче ресурсов» (напомним, весной 2020 года экс-президент США Дональд Трамп подписал указ о праве США использовать ресурсы Луны, не признавая ее достоянием всего человечества). В ответ на это Дмитрий Рогозин подчеркнул, что милитаризация Луны и лунных исследований недопустима, освоение Луны не может быть национализировано какой-то одной страной и возможно только в международной кооперации. — Действительно, американцы хотят на Луну просто для того, чтобы что-то делать, потому что мировая космонавтика в целом находится в кризисе. Так что американцы просто выбирают цель и туда летят, при этом никто не говорит, что там нужно делать, — разделил точку зрения Дмитрия Рогозина один из разработчиков ракеты «Ангара» в ФГУП ГКНПЦ имени М.В. Хруничева, гендиректор компании «Космокурс» Павел Пушкин. — Ну и смысл за ними туда лететь? Мы так уже делали, и, честно говоря, ничего хорошего из этого не получилось. Так что я этот проект цельным не считаю. Они полагают, что это некое движение вперед, ну вот пусть и двигаются сами. «СП»: — А изучать Луну в прикладных целях нам разве не надо? Американцы вот собираются там добывать какие-то ресурсы. — По отношению к человечеству конкретно ни Луна, ни даже Марс не имеют сейчас абсолютно никакого прикладного значения. Что касается полезных ископаемых, то на Земле их гораздо больше, чем там, и добывать их намного легче, так что, на мой взгляд, разговоры о лунных ресурсах — чистой воды демагогия. — На мой взгляд, говорить о перспективах освоения Луны с сугубо утилитарной точки зрения сильно преждевременно, там нет никаких материалов и ресурсов, ради которых стоит так сильно тратиться на их добычу и транспортировку к Земле, — развил тему научный сотрудник НИИЯФ МГУ, заместитель главного конструктора комплекса научной аппаратуры Василий Петров. — Что же касается перспектив использования спутника в военных целях, то я, конечно, не военный эксперт, но что-то мне подсказывает, что это чистой воды популизм и безумная затея с непонятным выхлопом. На кого нападать или от кого защищаться с Луны? Если говорить о бомбардировке каких-то секторов Земли, то, во-первых, для этого есть более приспособленные баллистические ракеты, а, во-вторых, от падающих с Луны объектов гораздо легче защититься, зная, что оттуда на тебя может что-то свалиться. Десант оттуда тоже не сбросишь, уровень технологического развития пока не позволяет это осуществить. В качестве опорного плацдарма Луна была бы хороша разве только при наличии какой-то угрозы человечеству извне, скажем, от какой-нибудь инопланетной формы жизни. Но это уже все обыграно в фантастической литературе. А так Луна интересна и важна прежде всего как «база подскока» в целях научного изучения дальнего космоса. Если зайти на обратную сторону Луны, то оборудование, размещенное там, будет очень хорошо экранировано от постороннего воздействия, прежде всего — радиоволн, с Земли. И в этом его явное преимущество перед исследовательскими станциями, размещенными в околоземном пространстве. «СП»: — То есть наша, российская, лунная программа, о которой упоминает Рогозин, как говорится, заточена чисто под науку? Или у нее тоже есть какие-то прикладные перспективы? — С одной стороны, изучение самой Луны или каких-то явлений с ее поверхности имеет прежде всего фундаментальное научное значение. Значит, в прикладную область если это каким-то образом и выльется, то не ранее, чем в течение последующих десятилетий. Другое дело, что без этого фундаментального базиса развитие прикладной техники сильно замедлится. С другой, сам процесс подготовки освоения Луны очень интересен именно развитием и адаптацией прикладных технологий. Например, в области повышения мощности и дальности ракет и другого космического оборудования, развития наземной инфраструктуры, подготовки летного состава. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов и такое понятие, как престиж. Если мы собираемся называть себя мировой державой, то отставать в этой области науки и техники от других стран не престижно. Особенно если учесть, что к настоящему моменту более или менее самостоятельно вышло в космос уже много стран, и до той же Луны долетели уже не только мы и американцы, но еще и китайцы с индусами. И, на мой взгляд, совершенно не зазорно заявлять такую цель — да, возможно, экономического эффекта от этой программы мы и не получим, но на кону престиж страны. «СП»: — Так вот получается, что американцы вроде как престиж своей страны и поддерживают, собираясь на Луну. А у нас собственная лунная программа, по словам главы Роскосмоса, раз в десять меньше «весит». Может, если у нас, по его словам, «ограниченные ресурсы», действительно, и не гнаться с американцами на Луну и Марс, а сосредоточиться на детальном изучении околоземного пространства? — Сложный вопрос. Пожалуй, больше даже философский, чем экономический. На мой взгляд, для прикладного использования ближайшие окрестности земли вплоть до Луны достаточно хорошо изучены. Все, что изучается сейчас в околоземном пространстве — уточнение и углубление уже имеющихся сведений. Но если мы сосредоточимся только на этой области, это приведет к определенной стагнации. Все-таки изучение таких масштабных и даже опасных космических областей, как космос, где даже Солнечная система изучена весьма незначительно, это больше про человеческие амбиции. И если мы от них откажемся, это все превратится в сугубо утилитарные экономические разговоры — а достаточно ли у нас денег, чтобы изучать ближний космос, раз уж мы от масштабных проектов отказались? Может, лучше вообще построить вместо этого еще одну больницу или 100 километров дорог, а космос подождет, ведь и так все работает? Я считаю, если мы откажемся от амбициозных задач, то очень скоро рискуем вообще растерять все желание изучать космос и работать там. А это очень опасно. «СП»: — Чем же? — Если мы в этой мировой технологической научной гонке остановиться, мы безнадежно отстанем от всех остальных, кто более амбициозен, нагл и безрассуден. Конечно, первый этап освоения космоса, когда безумству храбрых мы пели песни, уже закончился. И сейчас все больше разговоры идут о деньгах, ресурсах, экономике, политических договоренностях и прочем. Но все равно, если отказаться от амбиций, мы вскоре сами семя не сможем убедить, что нам нужно этим заниматься. А ведь любая работа в этой области, какой бы ненужной она ни казалась, все равно ведет к огромному количеству побочных открытий. И более 90% таких технологических наработок точно будут использоваться в далеких от космонавтики сферах, как это, впрочем, происходит и сейчас. Любая передовая отрасль неизбежно тянет за собой все остальные, и если она сворачивается, то, пусть не сразу, а через 10−20 лет, они точно так же начинают буксовать и проваливаться. А на фоне других стран и культур замедление роста в любой высокотехнологичной отрасли однозначно будет говорить об отставании. Освоение космоса, запуск Crew Dragon На МКС выявили утечку воздуха Российский космонавт снял группу НЛО Рогозин назвал американские космические корабли гламурными аналогами «Союза» «Роскосмос» нашел недостатки в корабле Илона Маска