Событие дня:
Москва C
Президент Путин заявил, что Россия близка к разработке оружия, способного перехватывать гиперзвуковые ракеты. Создание «антигиперзвука» является задачей колоссальной сложности, и все же действительно есть признаки того, что ВПК России справляется с ней. Почему гиперзвуковую цель поразить настолько сложно и как России удалось опередить в этой области США?
Строго говоря, в СССР вопрос поражения цели, движущейся со скоростями, которые определяются как гиперзвуковые, решили еще в 1960 году, во время первых испытательных перехватов противоракеты В-1000. Противоракета В-1000 сходилась с целью на большой высоте – там, где скорость ракеты-цели была намного выше гиперзвуковых пяти Махов. Что позволило относительно медленной противоракете (1500 метров в секунду) поразить намного более скоростную цель? Стрельба с так называемым малым курсовым параметром цели, или, говоря проще – почти «в лоб» мишени.
Курсовой параметр (если не усложнять) – это длина кратчайшей линии от пусковой установки до проекции боевого пути (курса) цели на землю. Именно величина курсового параметра цели критична для поражения скоростных объектов ракетами-перехватчиками, имеющими меньшую, чем у цели скорость. Чем он меньше (чем ближе к курсу цели стоит пусковая установка), тем выше шансы противоракеты. Идеальные условия перехвата – стрельба с нулевым параметром, точно «в лоб». Для атакующего же надо спланировать и провести атаку так, чтобы курсовой параметр был максимальный.
Создать противоракету, способную при стрельбе с малыми или нулевыми курсовыми параметрами цели поразить неманеврирующий объект, летящий на гиперзвуковых скоростях, можно было еще тогда, в шестидесятых. А сегодня вполне реально за счет минимальных изменений в конструкцию и программное обеспечение имеющихся зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) и зенитных управляемых ракет (ЗУР), добиться уже имеющимися ЗРК более-менее приемлемой вероятности поражения гиперзвуковой цели. Но, повторимся, при малых курсовых параметрах. При больших же ЗУР должна оказаться быстрее, чем цель, и чем выше параметр, тем больше должна быть скорость у ракеты-перехватчика. Также резко растут требования к наведению ракеты на цель.
В чем специфика гиперзвуковых целей? Из-за огромной скорости полета гиперзвуковые ракеты и глайдеры не могут долго лететь на малых высотах – произойдет тепловое разрушение ракеты, нагрев от трения будет слишком большой. Таким образом, гиперзвуковая цель – это высотная цель, а значит, она может быть обнаружена на большом расстоянии.
Второй минус гиперзвуковых ракет – температура корпуса в полете. Для любой системы наведения, работающей в инфракрасном диапазоне волн, такая цель – подарок.
Еще одним фактором является образование плазмы на корпусе любого гиперзвукового летательного аппарата – хоть она и затрудняет то самое вожделенное прицеливание «точно в лоб» (плазма поглощает радиоволны), но, во-первых, добавление инфракрасного канала в головку самонаведения ракет решает эту проблему полностью, а во-вторых, плазма порождает ионизированный след в атмосфере, с помощью которого можно прекрасно отслеживать путь ракеты с помощью РЛС. При минимальном (но не нулевом) курсовом параметре облако плазмы уже не мешает стрелять по ракете. Еще одной проблемой является колоссальный фронт ударной волны, порождаемый таким быстрым объектом – он сам по себе обнаруживается РЛС, даже без всего прочего.
То есть гиперзвуковая ракета – очень заметная цель, на которую теоретически можно легко навести противоракету.
Однако на практике против обороняющегося со страшной силой работает скорость гиперзвуковой ракеты. Будет курс ракеты чуть в стороне от расположения ЗРК – и ЗУР просто не хватит скорости для перехвата и будет уже без разницы, видно атакующую ракету или нет.
Второе, что делает такие ракеты востребованными – это то, что их скорость снижает доступное для обороняющейся стороны время реакции. Допустим, обороняющийся противник имеет РЛС с антенной на мачте высотой 20 метров, а по нему пускают с самолета гиперзвуковую ракету, которая после пуска делает «горку» до 18 000 метров и потом идет к цели со снижением. Теоретически РЛС обнаружения целей может обнаружить гиперзвуковую ракету за 570 километров, что вроде бы дает время для стрельбы. Но ни РЛС подсветки цели так далеко не «светят», ни ЗУР так далеко не летят. А вот от момента входа в зону поражения и до поражения цели (если цель рядом с ЗРК) на поражение гиперзвуковой ракеты у расчета типичного западного ЗРК будет секунд двадцать от силы. Этого мало, особенно с учетом того, что ракет в атаке может быть несколько.
Ситуация становится почти нерешаемой для обороняющегося, если гиперзвуковая цель при этом хоть немного маневрирует. Для гиперзвукового аппарата маневры – это проблема, ведь на такой скорости любой маневр породит чудовищные нагрузки на корпус ракеты. Но в какой-то мере они возможны. И вот тут уже никакая стрельба «в лоб» не сработает. Не поможет и малый курсовой параметр – и вычислительные системы ЗРК, и ГСН противоракеты в этом случае должны именно «уметь» работать с такими целями, а прочность противоракеты должна еще и позволять ей маневрировать для перехвата цели не разваливаясь.
Перехват гиперзвуковых противокорабельных ракет будет иметь свою специфику. Ракета в любом случае идет на корабль. Это значит, что для атакуемого корабля курсовой параметр неманеврирующей ракеты будет околонулевым, а значит, есть хорошие шансы создать ЗУР, которая будет «брать» такие цели, имея меньшую чем у них скорость. А вот другие корабли в группе помочь уже не смогут, у них курсовой параметр слишком велик – и в этом кардинальное преимущество гиперзвуковой ракеты: ей придется иметь дело только с одним кораблем даже тогда, когда вокруг полно других кораблей. Сверхзвуковую же или дозвуковую ракету, идущую на один корабль, может сбить другой, и такие случаи в войнах прошлого были. С гиперзвуком это будет возможно только с помощью гиперзвуковых ЗУР, которых пока ни у кого на Западе нет.
Сформулируем проблему обороняющегося от гиперзвука – в идеале его ЗУР должны быть намного быстрее, чем гиперзвуковые ракеты, и иметь возможность маневрировать с большими перегрузками. ГСН ракет должны быть способны работать по таким целям, как и сами ЗРК. В минимуме необходимы хотя бы такие же скорости и опять – ГСН и сами ЗРК должны работать по настолько скоростным целям.
Во всех других случаях начинаются «дыры» в обороне – или курсовой параметр цели вообще не даст поразить цель, или надо будет утыкать обороняемый объект буквально забором из ЗРК, чтобы с любого курса гиперзвуковой ракете можно было бы стрелять «в лоб» (что почти невозможно на практике), либо получится прицелиться с земли и пустить ракету вовремя, но ее ГСН не захватит такую скоростную цель.
Нужно сказать, что кое-какие наработки по проблеме обороняющегося есть и у России, и у США.
В 2019 году по новостным ресурсам прошла информация о том, что расчеты зенитно-ракетных комплексов С-400 проводят на полигоне Капустин Яр стрельбы по ракетам-мишеням «Фаворит РМ». Это специально переоборудованные зенитные ракеты 5В55 комплекса С-300. Вместо боевой части на этих ракетах расположен отсек с управляющей аппаратурой, которая позволяет ракетам выполнять сложные виды маневра при облучении РЛС. Скорость такой ракеты-мишени на короткое время может достигать 7000 километров в час, что вполне «гиперзвуковая» величина.
Тот факт, что С-400 поражают такие цели, говорит о том, что Россия действительно очень близка к тому, чтобы получить противоядие против американского гиперзвукового оружия.
Стрельбы на, как говорят «причастные» лица, Кап-Яре позволят доработать должным образом и аппаратуру ЗРК С-400, и аппаратную часть ГСН зенитных ракет, и все программное обеспечение. Это позволит, не мудрствуя лукаво, сбивать американские гиперзвуковые ракеты штатными средствами зенитно-ракетных войск. Такой путь по борьбе с гиперзвуком вполне напоминает то, что обычно делают при новых угрозах американцы – решают проблему ценой минимальных расходов.
Также стоит ожидать, что создаваемый ЗРК большой дальности С-500 изначально будет способен бороться с такими целями, особенно высотными.
В характере гиперзвуковых угроз, которые встречаем мы и США, есть разница. России прежде всего будут угрожать системы армии США и ВВС, предназначенные для ударов по наземным целям и применяемые как оперативно-тактические средства. Американцам, случись что, будут угрожать гиперзвуковые противокорабельные ракеты «Циркон», ракеты воздушного базирования «Кинжал» и (если дело дойдет до ядерной войны) гиперзвуковые маневрирующие боевые блоки «Авангард». Это другие угрозы.
Сразу можно сказать – «Кинжал», видимо, все же предназначен для ударов по наземным целям, использование подобной ракеты против кораблей невероятно трудно, если вообще возможно. И никаких наработок, чтобы отбить удар «Кинжала», у американцев нет, и работы над ними не идут, задел по теме можно признать нулевым.
В случае с «Цирконом» и «Авангардом» ситуация может оказаться несколько иной. «Циркон» – противокорабельная ракета, и атакуемый ей корабль в любом случае может стрелять с очень малым или нулевым курсовым параметром. А это в теории значит, что корабельной ЗУР не надо иметь скорость больше, чем у «Циркона», и даже столько же не надо. Но надо, чтобы корабельный ЗРК мог навести ЗУР на цель, а ее ГСН могла бы такую цель захватить. На сегодня американцы добились похожих возможностей с новейшими образцами зенитной ракеты Rayteon Standard SM-6 и боевых информационно-управляющих систем эсминцев «Арли Берк». SM-6 имеет активное радиолокационное самонаведение, и ее ГСН должна сама наводить ракету на цель на конечном участке полета.
Экспериментальные перехваты баллистических целей на высоте до 33 000 метров эта ракета выполнила экстремально успешно. А это означает, что создать ее модификацию, способную выйти «в лоб» гиперзвуковой ракете, технически возможно. Следует ожидать, что после первой демонстрации удара «Циркона» по надводной цели, у американцев появится модификация SM-6, способная его сбивать.
Это, однако, мало чем облегчит их ситуацию, так как стрелять с одних кораблей по ракетам, идущим на другие, они теперь не смогут – а именно это и есть основа сверхмощной корабельной ПВО и ПРО ВМС США. БИУС AEGIS («Эгида», произносится как «Иджис») способна управлять массой корабельных ЗРК как единым целым. Атакующий противник вместо группы кораблей имеет дело с монстром, имеющим десятки РЛС и сотни зенитных ракет и дерущимся как единое целое. «Эгида» тем и ценна, что превращает несколько кораблей в единую боевую машину. Но «Циркон» у нее эту возможность заберет, против него все будут драться по принципу «каждый сам за себя». Чтобы вернуть возможности по коллективной обороне, ВМС США должны будут создать ЗУР, существенно более быструю, чем «Циркон». Этого они еще даже не начинали. У ВМС США, таким образом, в арсенале есть только готовые полумеры. «Заготовок», чтобы справиться с «Цирконом», по-настоящему у них нет.
Остается «Авангард». На сегодня, в случае с «Авангардом», США не имеют надежного способа обнаруживать этот глайдер, пока не будет слишком поздно. Это одна сторона медали. Другая же состоит в том, что если его все-таки обнаружат, и если он будет пролетать над зоной поражения комплекса ПРО ТВД THAAD, то у американцев есть неплохие шансы его сбить. Ракеты комплекса придется дорабатывать, но возможно эта доработка просто сведется к перепрограммированию. То есть технически возможность сбивать «Авангард» американцы могут получить быстро, но загвоздка будет в том, что сначала надо будет привезти ЗРК на путь пролета боевого блока. По факту это делает возможность сбить «Авангард» имеющимся оружием чисто случайной. Повезло – смогли, не повезло – не смогли. Не дай бог, конечно, такое проверить, но чисто технически «не повезло» должно быть на много порядков чаще.
Таким образом, у ведущих военных игроков уже есть кое-какой задел по поражению будущего гиперзвукового оружия. В случае с Россией – очень большой. Мы де-факто уже можем это делать, просто пока с массой ограничений, но скоро их не будет. США технически тоже могут создать нужные системы.
Гиперзвук не свел значение каких-либо систем оружия к нулю, просто вывел традиционную борьбу щита и меча на новый уровень. И она будет продолжаться и в ходе гиперзвуковой эры, как это было и раньше.
