На селекторном совещании министр обороны Сергей Шойгу заявил, что ВМФ России получит четыре атомных и одну дизельную подлодки. Речь идёт об АПЛ проекта 855М («Ясень-М») «Казань» и «Новосибирск», крейсерах стратегического назначения проекта 955А («Борей-А») «Князь Олег» и «Князь Владимир», а также субмарине проекта 636.3 («Варшавянка») «Волхов». «Помимо этого, в состав ВМФ должны войти шесть боевых кораблей — фрегат «Адмирал флота Касатонов», корветы «Гремящий», «Ретивый» и «Алдар Цыденжапов», большой десантный корабль «Пётр Моргунов», базовый тральщик «Яков Баляев» и три судна обеспечения», — добавил Шойгу. На первый взгляд подобная статистика впечатляет. В постсоветской истории российский флот никогда не получал такого количества атомных подлодок. Кроме того, в грандиозное событие превратился ввод в строй новых кораблей дальней морской зоны. Однако поставка анонсированного Шойгу количества АПЛ и «Адмирала флота Касатонова» является следствием постоянных срывов сроков строительства и испытаний. Предприятия Объединённой судостроительной корпорации (ОСК) не выдерживают дедлайн практически по всем новым проектам. Разрыв в сроках достигает порой 5-10 лет. В результате обновление российского флота сильно тормозится. Возраст многих кораблей первого ранга (водоизмещением свыше 5 тысяч тонн) и атомных подлодок приближается к 40 годам. Это предельный срок эксплуатации данных типов военной техники. Российским кораблям требуется либо капитальная модернизация с установкой абсолютного нового радиоэлектронного оборудования, систем управления и ударного вооружения, либо вывод из состава флота. Складывается впечатление, что военно-политическое руководство РФ выбрало некий промежуточный вариант. Сегодня значительная часть российских крейсеров находится в состоянии вялотекущего ремонта с частичной модернизацией. Срок службы таких кораблей будет продлён ещё на 10-15 лет. Что будет дальше — вряд ли кому-то известно, так как нынешние темпы строительства крупнотоннажного флота никуда не годятся. Об этом аккуратно между строк говорится на бесконечных совещаниях с участием Путина, но ситуация с мёртвой точки не сдвигается. Власти РФ, осознавая масштаб приближающейся катастрофы, регулярно вбрасывают в информационное пространство громогласные утверждения о том, что флот нашей страны вполне может обойтись «Калибрами» и гиперзвуковыми «Цирконами», которые могут применяться с небольших морских платформ. Данные ракеты действительно усилят боевые возможности ВМФ. Однако не стоит забывать, что один российский корвет сможет нести в лучшем случае 8 боеприпасов, фрегат — 16. Таких кораблей на флоте в принципе не очень много, а крейсеров и вовсе единицы. Всю совокупную мощь надводного отечественного ВМФ с трудом можно сопоставить с одной авианосной группировкой США. Больше всего в современной России поражают дискуссии о том, нужен ли вообще нашей стране мощный океанский флот. В качестве основного аргумента приводятся утверждения о том, что Россия всегда была сухопутной державой. К тому же, ка часто говорится, развитие ВМФ отнимает огромное количество ресурсов. Действительно, может перенаправить эти деньги на танки «Армата» или истребители Су-57? За подобными разговорами скрывается не столько простодушие и лукавство, сколько вопиющее непонимание значения, которое имеет флот для проецирования военной силы за рубежом и отставания геополитических интересов. Россия не может претендовать на статус великой мировой державы без современного океанского флота. Наиболее яркий пример — это события в Сирии. Операция во многом стала возможной благодаря ВМФ. Именно на флот и морской транспорт выпала основная нагрузка по перевозке боеприпасов, оборудования и военной техники. Транспортной авиацией было доставлено лишь незначительное количество военного имущества. При этом задача по снабжению российской авиационной группировки в Хмеймиме сопровождалась колоссальным перенапряжением ресурсов. Из-за нехватки кораблей ВМФ военное командование РФ было вынуждено фрахтовать гражданские судна, в том числе иностранные. Ситуация со снабжением российской группировки Сирии была бы кардинально иной, если бы в составе ВМФ находились современные универсальные десантные корабли. Совершенно другой был бы и баланс сил у берегов САР, если бы наш флот мог отправить на боевое дежурство полноценный авианосец, а не одряхлевший (при всём уважении) «Адмирал Кузнецов». Присутствие плавучего аэродрома в Средиземном море наверняка охладило бы воинственный пыл наших «западных партнёров», позволявших себе беспрепятственно запускать по арабской республике «Томагавки». Данная агрессия продемонстрировала, что Москва ничего не может противопоставить НАТО на морских просторах, в том числе у берегов САР, где (на минуточку!) строится военно-морская база ВМФ. Об этом горько говорить, но деградирующее состояние отечественного флота является следствием главным образом трёх причин — стагнации экономики, слабеющей военно-морской науки и общей бессистемности развития страны. ВМФ (как ни один другой вид вооружённых сил) требует к себе чрезвычайно бережного отношения. Любые политические и экономические катаклизмы наносят ему ущерб, который впоследствии может оказаться невосполнимым. Например, с огромным трудом ВМФ пережил революцию и гражданскую войну. Неудивительно, что в период Великой Отечественной войны действия флота СССР почти не влияли на обстановку на фронте, а большинство десантных операций хоть и были героическими, но заканчивались неудачами. После ВОВ развитие отечественного ВМФ было немыслимо без иностранной военной помощи. СССР активно заимствовал технологии у покорённой Германии и сотрудничал с итальянскими судостроительными компаниями. Собственные развитые военно-морские компетенции появились у Советского Союза только в 1970-е годы. В общей сложности на восстановление отечественного флота после разгрома в 1917-1920-е годы нашей стране потребовалось без малого полвека. И это при том, что большевики достаточно быстро схватились за голову, запустив крупные кораблестроительные программы в конце 1920-х годов. Какой урок необходимо уяснить военно-политическому руководству РФ? Первое, флот России нужен, причём океанский — с крейсерами, эсминцами, авианосцами, атомными подлодками. В противном случае необходимо немедленно прекратить разговоры о военном величии и каких-либо геополитических интересах. Второе, развитие флота требует программ, рассчитанных на десятилетия вперёд. Как показывает западный опыт, в них необходимо обязательно предусмотреть унификацию типов военно-морской техники и вооружений и сохранение созданных (или действующих) кооперационных цепочек. Для составления адекватных долгосрочных программ необходимо реформировать систему принятия решений, включив в этот процесс независимые частные консалтинговые компании, не аффилированные с Минобороны. Третье, параллельно с этим необходимо поддерживать профильные научные институты военного ведомства, начать платить специалистам, в том числе гражданским, нормальные зарплаты. К сожалению, российский флот страдает не столько от безденежья, сколько от отсутствия системного подхода к его развитию и порой элементарных ошибок при планировании.