Событие дня:
Москва C
Как известно, законопроект российского правительства о федеральном бюджете на 2022 год и прогнозный период 2023—2024 годов должен быть внесен в Госдуму самое позднее к середине сентября. До этого момента российским монетарным властям придется сделать крайне непростой выбор — увеличить расходы казны или, наоборот, проявить консерватизм и предпочесть режим жесткой экономии.
Первый вариант будет способствовать стимуляции экономики, однако чреват разгоном инфляции, и без того уже довольно далекой от желаемых показателей. Второй вариант, считают они, позволит инфляцию сдержать, но тогда о худо-бедно приемлемых темпах роста, по всей видимости, говорить не придется.
В пользу смягчения бюджетной политики сейчас говорят три фактора.
Во-первых, недостаточный экономический рост. По итогам 2021 года рост ВВП страны может достичь максимальной с 2012 года отметки в 4,4%, однако это будет ниже среднемирового уровня, который, по предварительным прогнозам, может составить 6%.
Во-вторых, положительная динамика доходов федерального бюджета, которые только за первые 6 месяцев этого года увеличились на 24% год к году.
В-третьих, ускорение инфляции (нынешним летом она достигла 6,5%, максимума с 2016 года) даст властям стимул к более быстрой индексации социальных расходов бюджета.
Однако за это, указывает, в частности, в своем обзоре «Дискуссии по бюджету 2022 года» главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова, придется заплатить ужесточением монетарной политики со стороны Центробанка. На последнем заседании совет директоров мегарегулятора и так резко повысил ключевую ставку до 6,5%, а прогноз по инфляции на 2021 год — до диапазона 5,7−6,2%, в случае же одобрения дополнительных бюджетных расходов на 2022 год базовый сценарий по ключевой ставке на 2022 год придется пересмотреть на 0,3 процентного пункта — с текущих 6−7% до 6,3−7,3%, предположила она.
«Какой же путь с большей долей вероятности может выбрать экономический блок нашего правительства, учитывая все озвученные риски?» — поинтересовалась «СП» у известного эксперта по бюджету и инвестициям, профессора кафедры экономики и финансов НИУ ВШЭ Ивана Родионова.
— Прежде всего нужно понимать, что подобная постановка вопроса [о дилемме выбора монетарных властей], по моему личному мнению, не соответствует политической системе страны, — отметил он. — Бюджет государства и его задачи утверждает Госдума, а если мы переводим это на уровень взаимодействия или противостояния каких-то ведомств, то получается, что у нас вроде как нет законодательной власти. И это ярко демонстрирует, какой бардак у нас творится в стране.
Очевидно же, что не дело Минфина, Минэкономразвития или каких-то там еще монетарных властей заниматься этими вопросами, они должны реализовывать какие-то политические задачи. Но, опять же, не они их озвучивают, а то, что говорят экономисты неких банков, говорит только о том, что система власти в России, мягко говоря, работает не очень-то и хорошо.
И с этой точки зрения очень хорошо видно, как, например, президент у нас любит говорить о том, что с бедностью надо бороться, но никаких четких задач по этой проблеме не ставится. Как говорится о том, что доходы граждан падают уже восьмой год, но никаких эффективных мер при этом не принимается. Такая вот симуляция, реальностью мне ее назвать трудно, но подобная система всех устраивает, потому что я что-то не припомню, чтобы «наверху» велись разговоры о том, что в ней надо бы что-то принципиально поменять.
«СП»: — И тем не менее, пусть даже при определенном бардаке, можно ли предположить, что в конечном итоге бюджет страны поставят на рельсы смягчения и начнут наращивать социальные затраты?
— Надо четко понимать, что нынешняя ситуация, оправдана она или нет — это уже другой вопрос, очень похожа на ту, что складывалась в СССР в конце 20-х годов прошлого века. Тогда ведь Сталин формулировал задачи так — мы сильно отстали, и если мы не сосредоточим силы и не догоним, нас сомнут. Аналогичный принцип, хоть он нигде буквенно, так сказать, не зафиксирован, похоже, сейчас доминирует. Отсюда и растут ноги у наших испытаний все новых и новых систем вооружения. Это наглядный пример того, куда у нас на самом деле уходят бюджетные деньги.
А все досужие рассуждения о том, разгонится инфляция, не разгонится инфляция, это, я считаю, полная туфта. Такая же, как и все разговоры о том, что у нас курс рубля плавающий, хотя это, я убежден, на практике совсем не так. Нам просто, как мне кажется, разными намеками о пользе, скажем, наших продовольственных санкций, дают понять — а давайте-ка затягивать пояса.
«СП»: — Выходит, никакого увеличения расходов бюджета, в том числе и на социальные обязательства, ждать не стоит, будем и дальше экономить? А как же тогда воспринимать августовское предложение Минэкономики об увеличении расходного плана бюджета на 2022−2024 годы на 1,8 трлн руб. за счет повышения прогноза по доходам и продления антикризисных смягчающих корректировок бюджетного правила?
— Давайте-ка вспомним, что если смотреть по году к году, к середине лета наш экспорт увеличился где-то на 50 миллиардов долларов из-за роста цен на энергоносители. На сколько, по вашему мнению, увеличилось благосостояние тех, ради кого наши монетарные власти стараются как можно меньше тратить валюты? Совершенно верно, на те же самые 50 миллиардов долларов. Вот и все. При чем тут инициативы Минфина, Минэкономразвития и прочих? Что они реально могут?
«СП»: — Кто же тогда реально при чем? Кто озвучивает конкретные установки и говорит, как надо?
— Мне лично очень трудно говорить на эту тему, потому что это все озвучивается неформально. Бумажек, указов и прочих формальностей вы нигде не найдете. Но, поверьте, уж точно не Минфин и иже с ними определяют реально состав бюджета с точки зрения структуры доходов и расходов. Все подобные ведомства, на мой взгляд, совершенно сознательно с начала нулевых годов были превращены фактически в обычную бухгалтерию вместо того, чтобы быть структурами, которые заботятся о росте экономики и развитии страны. А бухгалтерия, как всем нам хорошо известно, это просто куцая фиксация того, что происходит, и не более.
С бухгалтеров же не спрашивают за темпы роста? Не спрашивают. Они всегда приходят к нам неизвестно откуда задним числом. Слова, конечно, звучат периодически о том, что надо бы развиваться побыстрее, но это просто, по моим ощущениям треп, не более. За его невыполнение никто же не отвечает. Вспомните, президент еще в 2012 году обещал 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест. Где они, позвольте поинтересоваться?
«СП»: — То есть какое бы решение по бюджету 2022 года ни было в конечном итоге принято нашим кабмином, все будет идти так же, как шло до сих пор?
— Сама постановка вопроса о том, что там могут что-то решать, у меня лично вызывает улыбку. В России так не бывает. Судите сами, уже добрых 5 лет действуют нацпроекты, которые обязан финансировать Минфин. Но отдачу от них какую-нибудь кто-нибудь видел? Я лично нет. В два раза выросла стоимость нефти, та же картина с металлами и зерном. Мы хвастаемся нашим экспортом, но кому-то из рядовых россиян от этого стало легче жить, что ли? Вот и весь разговор.
У нас в году, эдак, еще 2014 было взято за правило совершать словесные интервенции вместо реальных денежных. То есть вместо поддержания курса рубля в интересах населения нам упорно рассказывают, как у нас все хорошо. Вот все и вертится с тех пор вокруг этого принципа.
Пускают только слушок, что у нас может быть что-то получше. Говорить-то можно обо всем, язык, он же без костей. Но с какой стати может быть получше? При том положении, в котором мы находимся, я не вижу предпосылок для этого. А все эти разговоры из разряда «давайте, например, из Орловской области в Рязанскую три рубля передадим» — только ширма, прикрывающая, на мой взгляд, тот факт, что задачи по улучшению экономической ситуации в принципе не стоит, потому что, повторюсь, тех, кто принимает реальные решения по бюджету, все устраивает.
