Запад не прекращает попытки назначить Россию ответственной за сбитый в 2014 малазийский «Боинг». Пока одни организуют процесс в Гааге, другие обеспечивают необходимый медийный фон, вольным образом трактуя слова одного из обвиняемых — Игоря Стрелкова (Гиркина). «Поскольку я был командующим повстанцами и участником конфликта, я чувствую моральную ответственность за эти смерти», — признался Стрелков в интервью британской газете The Times. При этом он ясно заявил, что ополченцы, находившиеся под его командованием «не сбивали самолет». Чувствуется, что британский интервьюер пытался вытянуть из Стрелкова признание вины российских военных за катастрофу. Главу ополчения прямо спросили об этом. «Люди могут интерпретировать это так, как им нравится», — пояснил он, отказавшись обсуждать тему. Тем не менее, вполне однозначные слова Стрелкова возбудили часть общества. «Стрелков взял на себя ответственность за крушение MH17» — такого рода заголовки можно встретить в российских СМИ. Не секрет, что в противостоянии на Донбассе некоторые у нас «болеют» за официальный Киев. Разговору с британской The Times предшествовало интервью Стрелкова киевскому журналисту Дмитрию Гордону, где также затрагивалась тема МН17. Оправдываясь за него перед националистами, журналист утверждал, что готовил таким образом материал для суда в Гааге по поручению СБУ. По мнению профессора кафедры конституционного и муниципального права ВШЭ Елены Лукьяновой, оба интервью могут быть приобщены судом в качестве доказательств. Их публичный характер гарантирует «верификацию» слов Стрелкова, утверждала юрист в интервью «Эхо Москвы». «Что касается МН-17 самолета, Гиркин совершенно неубедительно звучал, и он на эту тему не захотел говорить… Поэтому это усмотрение суда. Сочтет ли он эти материалы при условии, что не может опросить свидетеля очно. Нужными для своего расследования судебного. Важными. И как он оценит их достоверность», — пояснила Лукьянова. Стрелков — один из четырех обвиняемых на процессе в Гааге, который начался еще в марте. Другие: Сергей Дубинский (Хмурый), Олег Пулатов (Гюрза) и украинец Леонид Харченко (Крот). Максимальное наказание, которое им грозит — пожизненное заключение. О том, как все было на самом деле, «СП» рассказал соратник Стрелкова, боец его отряда во время событий в Славянске 2014 года, россиянин Дмитрий Колесников. — Вся история с самолетом случилась через некоторое время после того, как мы вышли из Славянска. В тот момент мы уже пребывали в Донецке. Я лично видел все эти «черные ящики» и все, что там в поле собрали. И комиссию малазийскую тоже видел. «СП»: — Малазийскую?! — Да, оттуда в Донецк сразу приехала целая делегация. Так эти малазийцы еще тогда однозначно были уверены, что сбил Киев. Они ведь не идиоты. «Боинг» был сбит силами ПВО Украины. В этом сомнений нет. Одно то, каким оружием сбили, свидетельствует, кто это сделал. Тех «Буков», которым сбили самолет, на вооружении России уже нет. Они у нас модернизированные, современные. А у Киева они старые, изначального образца. Комиссия установила этот факт совершенно точно. «СП»: — Получается, моральную ответственность нести ни Стрелкову, ни ополченцам, ни российской стороне не нужно? — Не нужно. Самолет ведь был сбит не случайно. Это была целенаправленная провокация. Его по этому маршруту вели. Хотя по этой авиатрассе он не должен был передвигаться. В регионе ведутся боевые действия. В любой точке планеты, если происходит такое, авиатрассы закрываются. А этот «Боинг» был там единственным в небе. Причем, Киев ему не просто разрешил там лететь, а даже настаивал на том, чтобы он летел именно там. «СП»: — Тем не менее, Запад пытается разыграть эту историю в свою пользу. В Гааге уже идет процесс, предъявлены обвинения. И зная как проходил процесс против участников конфликта в Югославии, легко представить чем он закончится. Для Стрелкова это опасно… — Все так. Гипотетически, его даже осудить могут. Они же заочно судят. Меня, кстати, тоже могут осудить. Но дальше то что? Вся Гаага приедет сюда нас арестовывать? «СП»: — А вас-то за что судить в Гааге? — Ну, я же на Украине в розыске за «терроризм», как участник ополчения. Моя морда есть на «Миротворце». Мне проблематично даже в Евросоюз поехать. Поэтому я никуда не выезжаю из страны. Адвокат и правозащитник Дмитрий Аграновский сомневается, что интервью Стрелкова можно использовать в суде. — Никакие комментарии в прессе, подобные тем, которые давал Стрелков британцам, не могут быть использованы в качестве доказательств в более-менее приличном суде. А то, что сейчас происходит в Гааге, не имеет никакого отношения к приличному суду, поэтому там может быть использовано в качестве доказательств все что угодно: чьи-то сны, прорицания и т. п. Никакой юрисдикции над российскими гражданами, над Россией у Гааги нет. Это просто профанация, издевательство над правосудием, когда это называют судом. Поэтому как будут интерпретированы пропагандистами слова Стрелкова, не имеет никакого значения. С юридической точки зрения слова Стрелкова не имеют никакого значения, потому что есть определенный порядок сбора и закрепления доказательств. Показания человека могут быть использованы в суде, если ему разъясняются его права, право хранить молчания, право на защиту, разъясняется, что его слова могут использоваться против него и т. п. То, что сделал в свое время Стрелков, было очень важным. Поэтому, хотя я и не его адвокат, могу ему посоветовать быть сейчас поосторожнее. Зная его заочно и немного лично, не сомневаюсь, что он сожалеет о любом погибшем в этом ужасном конфликте с обеих сторон. И я сожалею. Сожалею, что погибли наши товарищи из ДНР и ЛНР. Но также сожалею, что погибли и наши граждане, которые по глупости или по принуждению оказались в составе ВСУ. Украина — это наша территория, это наши братья и я уверен, что они к нам вернутся. Поэтому слова Стрелкова о моральной ответственности надо трактовать именно в таком ключе. Жалко посторонних людей — пассажиров самолета. Он еще не взлетел, но уже был обречен. Ведь такая провокация не готовится спонтанно, она готовится несколько дней. Также жалко Голландию. Уважаемая страна позволяет на своей территории проводить такие вещи, профанирующие правосудие и международное право. «СП»: — Помимо юридической есть еще и политическая сторона вопроса… — По-моему мнению, малазийский «Боинг» был сбит не по ошибке. Он был сбит ВСУ умышленно, по прямому указанию США, чтобы остановить наступление ополченцев и всей военной операции. Потому что при захвате американцами Украины никакой военной операции не планировалось. Военным операциям США здесь ничего не могла противопоставить. Поэтому тут и ежу понятно, кто сбил самолет. Американцы — мастера провокаций. Вспомним, южнокорейский «Боинг», который направили в наше небо в 1983 году, чтобы сорвать переговоры. — Если честно, ничего особого Стрелков (Гиркин) в коротком комментарии не сказал, — продолжает политический обозреватель МИА «Россия сегодня» Владимир Корнилов. — Он сказал, что как любой боевой командир чувствует моральную ответственность за события тех лет. При этом подчеркнул, что ни он, ни его ополченцы не причастны к трагедии. «СП»: — Но уже раздаются голоса, в том числе правоведов, о возможности использовать его слова в Гаагском суде… — Извините, но «моральную ответственность» к делу не пришьешь. Так что не думаю, что этот комментарий каким-то боком можно будет пришить к судебному процессу в Гааге. «Моральный кодекс строителя коммунизма» в Нидерландах не действует. По мнению директора Института миротворческих инициатив и конфликтологии Дениса Денисова, Запад дело о сбитом «Боинге» использует для подкрепления своей политики двойных стандартов. — Конечно, любое подобное судебное разбирательство наносит ущерб имиджу, репутации РФ. Даже несмотря на то, что доказательной базы там нет вообще, а обвинение состряпано из фэйков. Так что прикладного аспекта у этого процесса нет. Но мы же знаем, как относятся западные СМИ к подобным вопросам, касающимся РФ. Им же важна не доказательная база, а необходим исключительно пропагандистский эффект. К сожалению, некоторые заявления Стрелкова позволяют нашим западным партнерам зацепиться и продолжать обвинять РФ. Так что лучше не обращать внимание на это. «СП»: — Может зря наша сторона в 2014 году собрала и отдала все вещдоки, включая «черные ящики»? Имея их на руках, мы могли бы стать участниками расследования и настоять на его объективности. А теперь наших людей и фактически нашу страну судят с помощью нами же собранных доказательств… — Не думаю, что это было не правильно. Если мы не причастны к той истории, то чего нам бояться? Другое дело, что наши партнеры проводят политику двойных стандартов. Но это их проблема. Нам же остается учитывать это, выстраивая взаимоотношения с ними. Мы этой правды не боимся. Авиакатастрофа Boeing на Украине: Россия назвала расследование по MH-17 политизированным шоу