Встреча президентов Владимира Путина и Реджепа Эрдогана в Стамбуле анонсирована на 5 марта, телефонные переговоры между двумя лидерами идут регулярно. Ставка в нынешнем российско-турецком противостоянии в сирийском Идлибе крайне высока – и никто не хочет уступать в битве за Ближний Восток. В открытом военном столкновении не заинтересованы ни Москва, ни Анкара, однако у Турции есть «козырь» в рукаве – черноморские проливы, которые она контролирует. И которые как воздух необходимы России, покуда ее войска присутствуют в Сирии. Что будет, если Турция действительно закроет для России проливы Босфор и Дарданеллы, соединяющие Черное и Средиземное моря? Пока лишь речь идет о «возможности перекрытия проливов для прохода военных кораблей в качестве реакции на обострение ситуации в Идлибе». По крайней мере, об этом пишут турецкие СМИ. Такое право может быть применено Турцией на основании статей 20 и 21 Конвенции Монтрё 1936 года о режиме проливов, которые наделяют Анкару такой возможностью в случае, если бы Турция считала себя «находящейся под угрозой непосредственной военной опасности». Разумеется, никакой военной опасности для Турции сегодня не существует. Это турецкие военные находятся на территории Сирии и атакуют сирийскую армию – но турецкой территории, независимости и безопасности никто и ничто не угрожает. И тем не менее президент Эрдоган вполне может применить подобный аргумент из арсенала политической демагогии. Ведь именно присутствие России и действия ВКС РФ мешают Турции проводить важнейшую для нее военную операцию в Сирии. Эрдоган вполне способен отдать приказ перекрыть проливы для кораблей ВМФ России, и технически это несложно – пролив Босфор с берега Стамбула как на ладони. Что произойдет в таком случае? Короткий ответ – для России это не сулит ничего хорошего. И тем более для правительства Сирии. У России не хватит «запаса прочности», чтобы и дальше поддерживать Башара Асада в Сирии. «Закрытие черноморских проливов – это очень серьезный вопрос, это по сути состояние войны между Турцией и Россией, которого, конечно, постараются избежать, – говорит экс-командующий Черноморским флотом (1998-2002 годы) адмирал Владимир Комоедов. – Но мы ведь помним, что Восток – дело не только тонкое, но и хитрое. Можно ожидать любого подвоха, в том числе с закрытием Босфора. В этой ситуации Россия, говоря флотским языком, может споткнуться о турецкий комингс (это порог, окаймляющий люк либо дверь корабля, лента, в нижней части в большинстве случаев медная и надраенная до блеска – прим. ВЗГЛЯД). Для военных моряков наступить на комингс или, не дай бог, споткнуться об него – позор. И если Турция этот люк, проливы, задраит, то запрет не только Черноморский флот во внутреннем море, но парализует все маршрутные сообщения России с Сирией». Россия в Сирии представлена не только двумя известными базами – ВМФ в Тартусе и авиационной в Хмеймиме, но это ещё и объемные склады и запасы вооружений и боеприпасов. Поддержка сирийской армии с воздуха и земли требует каждодневного расхода продовольствия (личный состав нужно кормить три раза в день), а также сотен тысяч снарядов, ракет, патронов. И когда президент Владимир Путин еще в марте 2016 года сообщил, что за первые шесть месяцев операции в Сирии на нее было потрачено из бюджета России 33 млрд рублей (в среднем 156 млн рублей в день), то было понятно, что большую часть этих средств «съели» расходы на боеприпасы, ГСМ, запчасти и их доставку. На сегодняшний день основные пути для поставок российского оружия и необходимого военного снаряжения в Сирию пролегают несколькими маршрутами. Основные – морской транзит через Черное море – проливы Босфор и Дарданеллы – далее через Средиземное море и порт Тартус. Более длинный путь – северный, из Баренцева моря (Мурманск, Североморск), минуя Норвегию, Великобританию, Атлантический океан, пролив Гибралтар и далее опять через Средиземку. Плюс «воздушный коридор» – через Черное море и территорию Турции, ещё по небу можно пролететь через воздушное пространство этой страны. Длинный маршрут – через Иран и Ирак. Самым экономичным и эффективным в плане массовых поставок вооружений и боеприпасов, естественно, является именно морской путь через черноморские проливы. Собственно, именно этим маршрутам в Сирию осуществляются все основные поставки для российского контингента в этой стране, так называемый Сирийский экспресс. Задействуются не только транспортные корабли флота, но и гражданские сухогрузы. Если этот «Сирийский экспресс» прервать, то российские базы в Сирии мгновенно окажутся на «голодном пайке». И если топливо, продовольствие может поставлять Башар Асад, то вот с боеприпасами и сменным личным составом могут возникнуть большие проблемы. Две-три недели подобной блокады, и всё – России можно сворачивать всю военную деятельность в Сирии и эвакуироваться через Гибралтар на Родину. Легко представить, какие политические проблемы для России и особенно для правительства Сирии возникнут в подобном случае. Проблема еще и в том, что российская армия не ставила своей целью создавать крупные военные запасы на территории Сирии, которые могли бы позволить вести длительные боевые действия в условиях практически полной изоляции. БК (боекомплект) выстреливается достаточно быстро, а вот чтобы пополнить его – требуется время и, главное, своевременные средства доставки. И если Турция и впрямь перекроет проливы, а заодно и свое воздушное пространство, то на российских базах в Тартусе и Хмеймиме полки складов быстро опустеют. «Морской путь доставки боеприпасов в современных условиях является наиболее перспективным, – продолжает адмирал Владимир Комоедов. – В мою бытность командующим ЧФ остро стояла тема базы ВМФ в Тартусе, которую мне предлагали закрыть – главком ВМФ адмирал Владимир Куроедов настаивал, но согласился с доводами ее сохранения, понимая, что Средиземное море это такой «мировой котел влияния», в котором необходимо российское присутствие. И когда в июне 1999 года наши десантники совершили легендарный марш-бросок на Приштину, а потом там закрыли воздушное пространство, то именно корабли Черноморского флота обеспечивали их существование – все грузы шли через греческие Салоники, а затем наземным транспортом. Вспомним и про Кубу, куда и ракеты, и личный состав перебрасывались через океан. Аналогичная ситуация с нашим присутствием в Сирии, где нашим военным без транспортной поддержки через море не обойтись. Здесь можно сказать, что тот, кто контролирует проливы, тот имеет выход в море». Для России черноморские проливы всегда были той пробкой в бочке, которая запирала российский флот в Черном море. Выбить ее пытались неоднократно, в том числе оспаривая статус проливов и доказывая свое право на беспрепятственный проход через Босфор и Дарданеллы. В свое время министр иностранных дел СССР Андрей Громыко достаточно агрессивно заявил, что Черноморский флот может решить проблему проливов несколькими ракетными залпами и «соорудить» свой новый пролив. Тогда угроза подействовала – Турция препятствий не чинила. Сейчас коллега советского главы МИД Сергей Лавров подобными «аргументами» апеллировать не спешит. Сейчас через проливы Босфор и Дарданеллы в Средиземное море движется отряд кораблей Черноморского флота в составе двух фрегатов «Адмирал Макаров» и «Адмирал Григорович» и вспомогательных судов. На борту фрегатов – ракеты «Калибр-НБ», которые уже «отметились» поражением позиций исламистов в Сирии. Понятно, что и сейчас их целями будут позиции джихадистов в Идлибе. Пропустит Турция эту ударную группу, под огонь которой может попасть ее армия? Скорее всего – да. Ну а встреча Путина и Эрдогана 5 марта на берегах Босфора окончательно разрешит ситуацию – так ли нам дорог берег турецкий.