Событие дня:
Москва C
Сразу два новейших российских фрегата, оснащенных ракетами «Калибр», следуют сейчас к берегам Сирии. Присоединившись к другим кораблям ВМФ России в Средиземном море, они должны стать аргументом в политическом диалоге России и Турции. Однако какова их реальная боевая ценность – в том числе по сравнению с турецкими военно-морскими силами?
В преддверии намечающихся переговоров между Владимиром Путиным и Реджепом Эрдоганом ВМФ проводит усиление Постоянного соединения ВМФ России в Средиземном море. В дополнение к фрегату «Адмирал Эссен», патрульному кораблю «Дмитрий Рогачев», тральщику «Иван Антонов» и паре дизельных подлодок в Средиземное море переходят однотипные с «Эссеном» фрегаты «Адмирал Григорович» и «Адмирал Макаров». Эти корабли вооружены крылатыми ракетами «Калибр», до восьми единиц на корабль, и теперь вместо одного такого фрегата в Средиземном море окажется три.
Что дает такое усиление? Чтобы это понять, нужно обратиться к тому, что это за корабли, что они могут и какими еще силами Россия обладает в Средиземном море.
Когда в конце 2000-х годов стало ясно, что фрегат нового поколения проекта 22350 не будет создан в срок, тогдашним советником министра обороны Сергея Иванова адмиралом Геннадием Сучковым было продавлено решение построить в качестве временной меры серию фрегатов того же проекта, который в те годы строился для Индии и известен там как фрегат класса «Тальвар». Так и было сделано, и в 2010 году первый корабль такого типа «Адмирал Григорович» был заложен на заводе «Янтарь» в Калининграде.
Корабли были упрощены по сравнению с индийскими требованиями. Одним из принципиальных отличий было отсутствие на российских кораблях буксируемой гидроакустической станции (БГАС), что делает использование этих фрегатов для борьбы с подводными лодками почти невозможным. Также на кораблях установлен упрощенный универсальный корабельный стрельбовой комплекс (УКСК), пусковая установка 3С14 которого не может применять никакие ракеты, кроме ракет семейства «Калибр».
В целом этот корабль – пик «советского задела». В нем нет ничего принципиально нового, и его боевая эффективность ограничена, но зато до разлада с Украиной, поставляющей главные энергетические установки для данного проекта, эти корабли можно было строить довольно быстро, и их строили. При всех недостатках этих фрегатов, без них сейчас на всем Черноморском флоте был бы только один боевой корабль, способный решать какие-то задачи в дальней морской зоне и технически готовый к выходу в море – СКР «Пытливый».
Сегодня, в ходе обострения отношений с Турцией, все три фрегата этого проекта соберутся в Средиземном море уже к 5 марта.
Они войдут в состав постоянного соединения ВМФ России в Средиземном море – соединения, которое с 2013 года защищает интересы России в регионе на постоянной основе. Увы, оно бывало и посильнее, чем сегодня, но уж тут что есть, то есть: три фрегата, две подлодки и какой-никакой плавтыл – это намного больше, чем ничего.
Вместе фрегаты имеют ряд военных возможностей, которые могут оказаться полезными и в случае, если проблемы с Турцией удастся решить, и в случае, если дойдет до реальной войны. Впрочем, недостатки и слабости у этих кораблей тоже есть, как и у решения их туда послать.
Наиболее известной способностью этих фрегатов, известной широкой публике, является возможность применить крылатые ракеты большой дальности «Калибр». Именно таким образом эти фрегаты уже успели повоевать в Сирии. Применение «Калибров» по целям террористов в Сирии явным образом лучше всего осуществить именно из акватории Средиземного моря. Через Турцию пустить ракеты нельзя, а через Иран, обычным путем – долго и чревато утратой внезапности. Есть подозрение, что эти ракеты будут применены как «стимул» для Реджепа Эрдогана занять более взвешенную позицию по Идлибу. Так это или нет, покажет время, но очевидно, что перевод оставшихся двух фрегатов в «Средиземку» для такого удара необходим, как и для демонстрации готовности к нему. Всего в максимальном варианте три фрегата несут 24 «Калибра».
Также, видимо, по четыре «Калибра» несет каждая из подлодок, действующих в Средиземном море, что в сумме дает максимальный залп в 32 крылатых ракеты. Это немного. Фактически столько крылатых ракет по нормам мирного времени находится на борту одного американского эсминца типа «Арли Берк».
Возможно, «Калибры» станут некоей страховкой от внезапного нападения на наши силы со стороны Турции, ведь оттуда ими быстро «достается» южная часть этой страны. Эффект от 32 ракет будет, прямо скажем, невелик (американцы по аэродрому Шайрат в Сирии в 2017 году пустили 56 своих «Томагавков»), но все же 32 ракеты – это лучше, чем ничего, и при правильном выборе целей они могут, что называется, наделать дел.
Однако фрегаты и без «Калибров» могут оказаться весьма полезны. Так, три этих фрегата – это три более-менее приличных зенитно-ракетных комплекса «Штиль-1» и по 24 зенитных управляемых ракеты (ЗУР) на каждом. Эти корабли, действуя втроем и имея истребительное прикрытие (например, с Хмеймима), могут отбить массированный налет на военно-морскую базу Тартус или хотя бы снизить его последствия до терпимых.
Зенитные ракеты фрегатов, как и у любого другого корабля, могут поражать не только воздушные, но и надводные цели – корабли. Неплоха для этих целей и установленная на фрегате 100-мм пушка, и ее значением в морском бою пренебрегать не стоит. Отстреляв запас противокорабельных ракет и сбив ответные (или первые) залпы противника своими зенитными ракетами, корабли не будут иметь иного наступательного оружия, нежели артиллерия.
Увы, на этом хорошая информация заканчивается. Во всей российской группировке нет ни одного корабля, который что-то может сделать с турецкими подлодками, а зная турок, можно гарантировать, что они уже находятся на боевом дежурстве. И это реальная проблема.
Уже много лет в НАТО и во всех странах, где военная подготовка ведется по западным стандартам, основными средствами уничтожения надводных кораблей являются авиация и подводные лодки. Авиация ВВС Турции, видимо, будет сильно занята, а вот что делать с турецкими подлодками, неясно.
Встроенная гидроакустическая станция фрегатов проекта 11356 слаба и не позволяет обнаруживать подлодки даже на половине дистанции торпедного залпа с их стороны. Вертолеты Ка-27 даже в модернизированном варианте имеют недостаточно эффективную ГАС и могут просто пропустить современную подлодку немецкой конструкции (а все турецкие подлодки – это в той или иной степени немецкий проект 209). Гидроакустические комплексы фрегатов Черноморского флота если и могут засечь подлодку, то километров с десяти, тогда как она обнаружит корабль за многие десятки километров и с такого же расстояния пустит по нему управляемую торпеду. Вот тут-то и вспомнится не появившаяся на российских фрегатах БГАС – с ними эти корабли могли бы брать под контроль весьма протяженные рубежи, и их возможное противостояние с турецкими подводными лодками выглядело бы совершенно иначе.
Кроме фрегатов, ВМФ России имеет в Средиземном море только «Варшавянки» в количестве двух единиц. Турецкие подлодки лишь немного и не во всем уступают нашим «Варшавянкам», но, во-первых, их намного больше – 13 единиц на два моря, Черное и Средиземное. Во-вторых, у них на порядок, на десятки лет более современное торпедное оружие, что дает им колоссальное преимущество в подводном бою. А в-третьих, у ВМС Турции есть доступ к западным системам гидроакустического противодействия, которые допотопным торпедам российских «Варшавянок» не преодолеть без телеуправления (дистанционное управление торпедой по оптиковолоконному кабелю с ПЛ), а телеуправления у нас де-факто нет.
Конечно, фрегат может просто маневрировать с высокой скоростью, не допуская пуску по нему торпед таким способом. А «Варшавянка» при должном уровне подготовки экипажа и командира может успеть скрытно занять такую позицию для стрельбы по турецкой подлодке, чтобы «бить в упор» и не дать противнику воспользоваться преимуществом своих торпед. Но это не всегда возможно исходя из обстановки, да и противник про такие варианты прекрасно знает и будет стараться их исключить тем или иным способом.
Ситуацию усугубляет еще и существенное численное превосходство турецких ВМС над российскими силами.
В надводных силах у Турции 16 фрегатов против трех упоминавшихся российских фрегатов и одного «живого» СКР «Пытливый», который остался на Черном море. Ракетный крейсер «Москва» так и не отремонтирован, а СКР «Ладный», похоже, разбирают на запчасти для «Пытливого». По кораблям поменьше соотношение сил будет похожим, а именно на Средиземном море превосходство Турции в силах просто подавляющее.
В случае, если Россия и Турция сойдутся в войне, у нас будет два изолированных морских театра военных действий – Черное море и Средиземное. И везде наш флот намного слабее. Конечно, можно перебросить подкрепления с других флотов, но это требует времени. Все может начаться раньше, чем подкрепления будут на месте.
Непонятна пока также позиция Запада. Американцы 1 марта ввели в Средиземное море усиленную авианосную многоцелевую группу из авианосца «Эйзенхауэр», двух ракетных крейсеров и трех эсминцев. Возможно, она уйдет в Персидский залив или Красное море, а возможно, и нет, впрочем, из Красного моря она вполне может ударить по целям в Средиземном. Уравновесить эту силу России в регионе нечем.
Много лет подряд вместо создания многоцелевых корветов, противолодочных самолетов и вертолетов и современных торпед Россия тратила деньги на МРК, неспособные обнаруживать подлодки, безоружные патрульные корабли, огромные тральщики без систем уничтожения морских мин. В ближайшее время мы рискуем увидеть, чем заканчиваются такие кораблестроительные стратегии.
Если начнется прямая война России и Турции, то для нас будет критически важным разбить турок и усадить их за стол переговоров как можно быстрее. Желательно без большой крови, как с нашей стороны, так и с их. Насколько тут поможет ВМФ в его нынешнем состоянии и какую цену заплатит за свой вклад в военные действия – вопрос открытый. Но из всего того, что у России есть сейчас в Средиземном море, фрегаты – самые лучшие корабли. Ничего другого в регионе у нас просто нет.
