Польские политики, эксперты и журналисты любят поговорить о Белоруссии, но зачастую их взгляд ограничен цветовой палитрой черно-белого телевизора Belweder времен Польской народной республики. Споры идут по вопросу, надо ли Варшаве, прежде чем открыть широкий диалог с Минском, добиться его «демократизации», или это необязательно. Но что понимается под «демократизацией»? Прежде всего, антироссийский вектор Белоруссии. Эта константа перевешивает все остальное. Не только в случае с белорусами, конечно. Самые что ни на есть «прогрессивные» польские журналисты перестают видеть неонацизм у украинских парамилитарных формирований, даже когда его замечают западные профильные специалисты, если «бойцы» данных группировок декларируют свою ненависть к России и русским. То же касается и Минска. Помимо того, варшавский салон сегодня руководствуется инстинктом, который рассматривает желательность существования Белоруссии как антироссийского буфера, отделяющего максимально Польшу от Москвы. Черно-белое мышление проецируется на Россию, когда ее действия воспринимаются исключительно в контексте желания поглотить соседку по бывшему Советского Союзу, инкорпорировать в состав Российской Федерации. Конечно, некоторые основания так думать дают выступления ряда представителей российского политического и экспертного сообществ, есть приверженцы этой идеи и среди их белорусских коллег. Но Москва все-таки не настолько одномерна, русские люди изобретательны и умеют мыслить широкими категориями. Вполне имеет право на существование и русский демократический «белорусский проект», когда республика будет выступать как форпост переходного типа между Москвой и Западом. Иначе говоря, Белоруссия как вторая Польша, сочетающая демократические основы и русофильство, западная, но не антироссийская. Как считают в настоящее время кое-какие белорусские оппозиционеры, «Запад в лице Евросоюза и США заинтересован прежде всего в том, чтобы Белоруссия играла ту роль, которую мы привыкли называть донором региональной стабильности и безопасности. То есть чтобы Белоруссия не размещала российские военные базы, не предоставляла свою территорию Российской Федерации для совершения военной агрессии против третьих стран и сама не являлась источником угрозы для них. Сохраняет актуальность и вопрос хотя бы минимального соответствия ожиданиям западных столиц в сфере защиты прав человека и соответствия некоторым демократическим стандартам. В то же время стоит отметить, что Запад де-факто отказался от идеи «экспорта демократии» в Белоруссию». Это вполне нормальная основа для дискуссии и диалога. И раз Запад «де-факто отказался от идеи «экспорта демократии», то, может быть, о том, как демократизировать Белоруссию, сохранив ее дружественные отношения с Россией, стоит подумать Москве. Почему бы, например, не помочь Минску стать чуть более «западным» с опорой на традиции Великого княжества Литовского и Речи Посполитой? Сейчас это наследие фактически приватизировала Польша, а Литве оно не особо интересно. Варшава очень ревниво относится к попыткам Минска провести «белорусизацию» Адама Мицкевича или Тадеуша Костюшко. По другим причинам, но настороженность это вызывает иногда и в Москве. Но если Белоруссия смогла бы интегрировать элементы Речи Посполитой и Российской империи в единое целое, взяв лучшее из них и отринув этнополитический польский национализм, на фоне мощного объединителя с Россией и русскими — победы в Великой Отечественной войне Минск показал бы миру государство, более цивилизованное и менее националистическое (по сравнению с Польшей), не создающее проблем Западу в его отношениях с Москвой. Мирная демократическая Белоруссия помимо умиротворения страстей в сферах политики и обороны также дала бы пример спокойного сосуществования католицизма и православия, не отягощенных антироссийским польским настроем и антипольским белорусским. Наконец, не исключено, что Минск стимулировал бы начать диалог Польши с Россией. Тут на днях польский министр обороны Мариуш Блащак уже жаловался, что в варшавском салоне «есть люди, которые открыто говорят, что они не видят такой угрозы (со стороны Москвы — С.С.). Это, скажем так, пророссийская группа». Раз она есть и, на наш взгляд, в том числе ее приверженцы находятся в рядах правящей партии «Право и Справедливость» (PiS), то надо им помочь сдвинуться с места. Что, если мостом, на котором в конце концов встретятся Польша и Россия, окажется Минск?