Михаил Мишустин в новом статусе премьер-министра раздал уже массу обещаний: победить коррупцию, заняться «цифровизацией» экономики и даже поддержать «Яндекс». Но граждан волнует совсем иное: каким окажется курс рубля, а вместе с ним зарплаты в карманах и цены в магазинах. О прогнозе, способны ли новоявленные министры реально реформировать «потребительскую» экономику, «Свободная пресса» поговорила с нашим постоянным экспертом, шеф-аналитиком группы финансовых компаний TeleTrade Петром Пушкаревым. «СП»: — Новый год рубль встретил в комфортных условиях: доллар и евро на протяжении месяца снижались, но потом их бег приостановился, а сейчас мировые валюты принялись расти. Как полагаете, что сегодня нужно, чтобы рубль оставался крепким? — Достаточно вообще всего двух внешних условий, которые похоже ещё долго будут налицо. Во-первых, ещё больший рост капитализации мировых фондовых бирж. Во-вторых, чрезвычайно низкий, близкий к нулю (а в случае многих европейских стран даже и отрицательный) уровень процентных ставок всех ключевых центробанков мира. Но эти факторы сегодня зависят от усилий российского правительства почти так же слабо, как прогноз погоды. «СП»: — Но прогноз благоприятный? — Ну давайте посмотрим. Что касается фондовых бирж. Нужный позитив и ажиотаж будет поддерживаться неприкосновенным вплоть до ноябрьских выборов в США, а случае победы Дональда Трампа и до конца 2020 года. Как минимум благодаря соответствующей публичной подаче американо-китайского переговорного процесса, плюс ожидаемой неплохой отчётности многих компаний в условиях сниженных в США с 35% до 21% корпоративных налогов. Как результат, возникают условия, когда капитал чаще всего, вместо стремления уйти от почти не существующих ближних рисков, будет стремиться растечься частями в более прибыльные и часто недооценённые инструменты развивающихся рынков. «СП»: — Россия сегодня входит в их число? — Россия наряду с Индией или ЮАР — первейшие кандидаты на вливания капитала. В случае же России, ещё и с супербонусом в виде толстенной подушки из резервов размером в полтриллиона евро. Это почти в 5 раз больше, чем в той же ЮАР, и с российским бюджетным профицитом вместо растущего южноафриканского дефицита. Выходит, что тот самый ставший притчей во языцех бюджетный профицит, который есть результат часто неумного безудержного стягивания денег из бизнес-среды в закрома государства, тормозящий малейшие подвижки в сторону экономического роста, является в данном случае как раз финансовой гарантией обеспечения запасов прочности российских долговых инструментов. «СП»: — Но не стоит ведь забывать и про большую политику: а что, если Америка все же решится внедрить «адские санкции» против российского суверенного долга? — Если власти США всё-таки решатся на «адские санкции», то желающих вкладываться в российские облигации (а в первую очередь в централизованные государственные ОФЗ Минфина) будет вполне достаточно. Исход инвесторов не будет фатальным: многие останутся, так как ранее купленные бумаги держать будет не запрещено в любом случае, а они продолжат приносить держателям достаточно высокий по современным меркам доход. Да и на распроданные бумаги очень скоро найдутся новые покупатели с деньгами как азиатского, так и нашего российского происхождения. В том числе покупки последуют и в виде репатриации части денег через аффилированные оффшорные компании. «СП»: — Выходит, американские «адские санкции» лишены экономического смысла? — Они не достигнут экономического эффекта, пока выполняется второе внешнее условие, о котором мы говорили, — низкие процентные ставки центробанков. Шансы, что такая расстановка принципиально изменится в ближайшие год-два, также фактически стремятся к нулю. США, Европе (да и остальным) нужно держать ставки низкими даже не ради стимулирования не слишком-то бурно торопящихся расти экономик (парадокс: в отличие от растущих бирж), но ради сохранения сверхнизкого уровня платежей для обслуживания их неподъёмных объёмов госдолга. И пока эта разница будет сильно в пользу России, рублю ничего действительно страшного не угрожает. «СП»: — Кстати, вы не упомянули в качестве еще одного фактора стабильности высокие цены на нефть. — Даже при дешевеющей (допустим) нефти может произойти лишь некоторое смещение курса на 3−5 рубля выше, в чём мы уже недавно убеждались. «СП»: — Ну а сколько доллар будет стоить в этом году? — Скорее же всего, рубль и дальше будет медленно, но верно, прибавлять понемногу в котировках, так что доллар может даже закрепиться на 6−9 месяцев ниже отметки в 60 рублей. Но вовсе не из-за «силы» российской экономики, конечно (наша экономика пока почти безрадостно стагнирует), но из-за описанных чисто финансовых характеристик наших долговых инструментов и «голубых фишек» на российских биржах. Они способны прилично прибавлять в стоимости и в отсутствие роста макропоказателей страны, отслеживая в какой-то мере лишь собственные показатели отчётности и дивидендные ожидания, а также главным образом тенденции мировых рынков, а не внутренние российские процессы. «СП»: — В том, что российская экономика стагнирует, сходятся все без исключения (даже правительственные) эксперты. Но, похоже, никто не представляет, что с нею делать. — В том и вопрос, а будет ли эта относительно благоприятная конъюнктура валютного рынка (в плане её предсказуемости и определённой стабильности), передышки от стрессов использована в итоге новым правительством для созидания хотя бы минимального экономического оживления?! Или же Россия и при новом правительстве останется ещё на три-четыре года барахтаться в экономической стагнации?! А все из-за отсутствия «внизу» денег. Из-за отсутствия понимания, зачем инвестировать в развитие. Из-за отсутствия должного умения «вверху» продвигать масштабные проекты, способные стать для экономики локомотивами. «СП»: — Такими локомотивами должны были стать нацпроекты, провал в реализации которых и стоил поста Медведеву и его министрам. — Действительно, предыдущее правительство свои возможности в 2017—2018 годах упустило, спустив в примерно аналогичной ситуации процесс на тормозах. Впрочем, с апреля 2018 года нам хватало и внешних стрессов, и валютных скачков. Теперь ситуация более спокойная, а успехи или неудачи только что назначенного премьера Мишустина и его правительства будут зависеть как от персоналий, так и от выбора, конечно же, взятой за основу экономической модели преобразований и стимулов. Главный, пожалуй, вопрос — удастся ли хоть частично перенаправить финансовые потоки «сверху вниз». Но прежде него стоит, понятно, иной вопрос: а будет ли у правительства вообще подобное желание, такого рода цель, либо же сохранится опять концепция все деньги стягивать наверх и лишь уже оттуда пытаться «обеспечивать» весь возможный (ли?) при таком раскладе рост. Курс доллара: Курс доллара: рынки боятся новогодних китайских новостей